Роберт Ладлэм - Тайна личности Борна

Мари быстро подошла к шкафу и вынула пальто.

— Как-то Джейсон сказал мне, что он хамелеон…

— Он вспомнил? — перебил Кроуфорд.

— Что именно?

— Да так, ничего. Просто у него был талант появляться и исчезать в сложных обстоятельствах незамеченным. Вот и все.

— Постойте… — Мари подошла к генералу и вновь взглянула ему в глаза. — Вы говорите, мы должны отыскать Джейсона. Но есть лучший способ. Пусть он сам придет к нам. Ко мне. Я встану на крыльцо того дома. Он увидит меня и даст о себе знать.

— Чтобы позволить тому, кто там поджидает, убить одним выстрелом сразу двух зайцев?

— Вы недооцениваете своего сотрудника, генерал. Я сказала «даст о себе знать». Он подошлет кого-нибудь из прохожих. Заплатит, чтобы мне передали весточку. Я его знаю. Он так и сделает. Это самый верный способ.

— Я не могу этого допустить.

— Почему? Вы уже натворили столько глупостей вслепую. Поступите хоть раз по-умному!

— Не могу. Возможно, такой способ даже устранил бы некоторые сложности, о которых вы и не подозреваете, но я не вправе.

— Объясните почему.

— Если Дельта прав и Карлос последовал за ним и теперь стережет эту улицу, то риск слишком велик. Карлос знает вас по фотографиям. Он убьет вас.

— Я готова на этот риск.

— А я нет. Хочется думать, что я говорю это от лица своего правительства.

— Честно говоря, сомневаюсь.

— Предоставьте судить другим. Прошу вас, едем!

— Управление делами, — произнес бесстрастный голос дежурного.

— Пожалуйста, соедините меня с мистером Петрочелли. — Александр Конклин, стоя у окна с телефонной трубкой в руках, вытер пот со лба. — Побыстрее, если можно.

— Все спешат, все спешат… — Голос дежурного сменили гудки. Затем в трубке прозвучал новый голос:

— Служба рекламаций, Петрочелли у телефона.

— Вы что делаете, а? — взорвался Конклин в расчете, что неожиданное нападение сделает собеседника податливее.

— В данную секунду слушаю, как какой-то псих задает дурацкие вопросы, — без заминки парировали на том конце.

— Ладно, слушайте дальше: с вами говорит Конклин из Центрального разведывательного управления, допуск четыре-ноль. Вам известно, что это означает?

— Вот уже десять лет я не понимаю ничего, что вы нам говорите.

— На сей раз постарайтесь. Я потратил на это битый час, но дозвонился-таки до диспетчера в трансагентстве. Он сказал, что у него на руках подписанный вами заказ на вывоз всей обстановки из нью-йоркского особняка по адресу Семьдесят первая улица, 139.

— Да, помню. Ну так что?

— Кто вам приказал? Это наше владение! Мы демонтировали на прошлой неделе там свое оборудование, но не просили — повторяю, не просили — больше ничего предпринимать.

— Нет, погодите, — возразил чиновник из управления делами. — Я лично видел этот заказ. В смысле, прочел, перед тем как подписывать, я любопытный. Указание пришло прямиком из Лэнгли, на бланке «срочно».

— От кого из Лэнгли?

— Минутку, сейчас скажу. У меня подшита копия. Сейчас пороюсь… — В трубке зашуршала бумага, затем вновь возник невозмутимый Петрочелли. — Вот, пожалуйста. Можете выяснить отношения со своими собственными людьми из Административного контроля.

— Они не знали, что делают. Отмените заказ. Позвоните в трансагентство и велите им оставить все как есть и убираться! Немедленно!

— Много пыли, Конклин.

— Что?

— Положите мне на стол сегодня, до трех часов дня, срочную заявку, и завтра, быть может, она будет выполнена. Мы привезем все обратно.

— Привезете обратно?

— Конечно. Вы велите нам все вывезти — мы вывозим. Велите вернуть — возвращаем. У нас существуют свои методы и формальности, как и у вас.

— Это оборудование — вообще все — было взято напрокат. ЦРУ к этому отношения не имеет!

— Тогда почему вы мне звоните? Какое вы лично имеете к этому отношение?

— Мне некогда объяснять. Уберите оттуда этих людей. Позвоните в Нью-Йорк, в трансагентство, — и пусть они их уберут. Это приказ срочности четыре-ноль!

— Да хоть сто четыре. Нечего щеки надувать. Слушайте, Конклин, мы ведь оба понимаем, что вы можете получить то, о чем просите, если я получу то, что мне для этого необходимо. Сделайте все по форме. Официально.

— Я не могу впутывать в это дело ЦРУ!

— Ну, так и меня вам впутать не удастся.

— Эти люди должны оттуда убраться. Повторяю… — Конклин осекся и застыл, глядя на особняк из песчаника.

На крыльцо поднялся и остановился возле распахнутой входной двери высокий человек в черном пальто. Кроуфорд. Что он делает? Что он там делает? Он спятил! Совсем рехнулся! Он же представляет собой идеальную цель! Он может все испортить!

— Конклин! Конклин!.. — взывал в трубке голос из Вашингтона.

Конклин бросил трубку и обернулся к коренастому мужчине, стоявшему у соседнего окна. В руках у того было ружье с оптическим прицелом. Имени его Конклин не знал, да и не хотел знать: он заплатил достаточно, чтобы не обременять себя ничем подобным.

— Видишь там внизу, у входа, человека в черном пальто?

— Вижу. Но это не тот, кто вам нужен. Слишком старый.

— Иди к нему и скажи, что отведешь его к одному калеке, который хочет с ним поговорить.

Борн вышел из магазина подержанной одежды на Третьей авеню и остановился перед заляпанной витриной, чтобы оценить свой вид. Годится. Черная вязаная шапка, натянутая до середины лба. Мятая, заплатанная ветровка армейского образца, которая велика на несколько размеров. Фланелевая рубашка в красную клетку и мешковатые штаны цвета хаки. И в довершение — тяжелые рабочие ботинки с закругленными носами на толстой резиновой подошве. Все сочетается как нельзя лучше. Оставалось лишь найти подходящую к этому одеянию походку. Походку сильного физически, но не слишком сообразительного человека, на чьем теле стали сказываться долгие годы физических перегрузок и чей ум смирился с неизбежностью тяжелого труда, находя вознаграждение в полудюжине пива после ломовой работы.

Он знал, что найдет нужную походку. Ему уже приходилось ее применять. Когда-то. Но прежде необходимо позвонить. В конце квартала он увидел телефонную будку с распухшим справочником, болтающимся на цепи под полочкой, и направился к ней. Ноги его сами собой одеревенели, поступь стала тяжелее, руки набрякли, пальцы чуть растопырились и полусогнулись, как от многих лет тяжких усилий. Позже станет неподвижным, тупым лицо.

— Трансагентство «Белкинс», — ответил дежурный, судя по номеру, откуда-то из Бронкса.

— Моя фамилия Джонсон, — сказал Джейсон, нетерпеливо, но любезно. — У меня возникли затруднения, и я надеюсь, вы мне поможете.

— Постараюсь, сэр. В чем дело?

— Я шел на Семьдесят первую улицу, в дом своего друга, который… недавно умер. Чтобы забрать кое-что из своих вещей, которые когда-то ему одалживал. Но оказалось, что возле дома стоит ваш фургон. Я понимаю, что беспокою вас, может быть, по пустякам, — но опасаюсь, что ваши грузчики могут вывезти вместе с мебелью и мои вещи. С кем я могу переговорить по этому поводу?