Роберт Тронсон - Будни контрразведчика (в ред. 1991 г.)

В эту же самую пятницу наступила передышка и для всей службы безопасности, где в последнее время развивалась непривычно бурная деятельность. Правда, в основном кипучая энергия контрразведчиков уходила на отчаянные попытки разведать что-нибудь об операции «Девять муз» в других отделах и заключалась в слежке друг за другом. Тем не менее это было занятие трудное и небезопасное. И вот в пятницу по всему Лондону руководящие деятели контрразведки со вздохом облегчения собирали принадлежности для гольфа – до понедельника наступало неофициальное перемирие.

Бойкотту, однако, эти дни не сулили отдыха. Последние две недели он был занят по горло операцией «Шпионская группа на Балморал-Касл-Драйв». Ежедневно его ЭВМ набивали информацией о каждой мельчайшей подробности из жизни миссис Кромес-ки, но аппарат упорно не желал дать ключ к разгадке загадочного дела, в котором она была замешана. Бойкотт с безрассудством отчаяния занимал слежкой все больше и больше людей, а Кислятина Крэбб, хладнокровно взирая на все это, выжидал, когда его обреченный заместитель сам себя погубит.

Конец недели не сулил отдыха и Рональду Бейтсу. Он вот уже полмесяца усердно трудился, осуществляя, правда в меньших масштабах и без ведома высокого начальства, операцию, подобную той, что проводил Бойкотт. Однако по странной иронии судьбы он в отличие от Бойкотта добился кое-каких результатов. Было установлено, что зловещая антенна регулярно появляется над крышей «Рокового дома», а кроме того, не оставалось сомнений, что там творятся какие-то темные дела в духе «плаща и кинжала». Но какие?… В пятницу по дороге домой Рональд томился дурными предчувствиями. Таинственный враг, возможно, прекрасно осведомлен о затее Хаббард-Джонса и лишь посмеивается в кулак. А вдруг Хаббард-Джонс вообще замахнулся не по плечу? Тогда отделу несдобровать. От этой мысли Рональд похолодел. Глубоко задумавшись, он стал переходить улицу, но вдруг услышал скрипучий голос:

– Бейтс! Подите сюда!

Рональд недоуменно оглянулся. Кто бы это мог быть? Машина рядом с ним нетерпеливо загудела, и водитель высунул в окно огромную лысую голову. Рональд увидел лицо, как масленый блин, и на лице очки с разными стеклами – темным и светлым. Машина была очень старая, маленькая, чуть ли не с детскую коляску, и неописуемо грязная.

– В чем дело? – спросил Рональд. – В чем дело, сэр? – поправился он: во внешности водителя было что-то начальственное, наводившее трепет.

– Влезай, парень! – Водитель пинком открыл дверцу, и Рональд, обойдя машину, послушно взобрался на ободранное сиденье. Он терялся в догадках, кто бы это мог быть, но тут заметил среди остроумных изречений, начертанных пальцем на грязном стекле, лаконичную фразу: «Радкинс – шпион» – и все стало ясно.

Рональд не знал, чего от него хотят, и застенчиво поглядывал краешком глаза на знаменитого контрразведчика… Машина внезапно дернулась, с оглушительным треском вылетела на шумную людную улицу и покатила по ней.

Некоторое время Рональд молчал, потом, собравшись с духом, подсказал:

– Сэр, на этой улице одностороннее движение. Потому они все нам и гудят.

Его совет не возымел никакого действия. Бригадир Радкинс лихо свернул вбок и сосредоточенно повел машину против движения со скоростью двадцать миль в час, не глядя на светофоры, не обращая внимания на другие автомобили и на оскорбительные выкрики в свой адрес…

Рональд закрыл глаза – ему было страшно смотреть на сумятицу, которая сопровождала их продвижение вперед. «Я попал в лапы к сумасшедшему», – с ужасом подумал он.

– С ума сошел! Окончательно спятил! – неожиданно откликнулся бригадир словно в ответ мыслям Рональда.

– Кто, сэр? – кротко спросил Рональд, боясь разгневать похитителя.

– Как кто? Ваш начальник, конечно. Остолоп. Тупица.

Рональд при всем желании не нашел, что ответить, и промолчал.

– Моих ребят называют «радкимены». Да, «радкимены». Все они у меня не профессионалы, а любители. Единственный профессионал – я сам. И так лучше. А взгляните на мои очки – ловко придумано, правда? У меня их две пары. В одной паре темное стекло левое, а в другой – правое. Если очки незаметно поменять, можно напугать собеседника до полусмерти. Помню, Генри Спрингбэк чуть однажды не рехнулся из-за этих очков.

Бригадир неожиданно резко повернул, въехал на тротуар.

По сравнению с мостовой, забитой транспортом, здесь было настоящее раздолье, и Радкинс погнал машину вдоль тротуара. Пешеходы разлетались от него, как испуганные голуби.

– От любителей куда больше пользы. Все двери им открыты. Кого только нет среди них: бизнесмены из Сити, букмекеры, сельские дворяне, актеры, юристы, даже парочка католических священников имеется.

Он внезапно остановился. Они находились посредине пустынной серой улицы. «Наконец-то, – подумал Рональд. – Теперь бригадир заговорит о деле». Рональд чувствовал, что сейчас услышит нечто исключительно важное.

– Какое у нас сегодня число, Бейтс?

– Двадцать девятое октября, сэр.

– Прекрасно. Ну всего доброго. Рад был встретиться.

Неожиданно бригадир ловким движением выбросил в бок огромную ногу и пинком открыл дверь, у которой сидел Рональд. Рональд очутился на мостовой, вокруг не было ни души, машина, стреляя отработанным газом, исчезла из глаз, оставив в прозрачном осеннем воздухе густое облако черного дыма.

На некотором расстоянии отсюда, в запущенной подвальной квартире сэр Генри и мисс Уиплеш пили чай. Сэр Генри был доволен и покоен.

– Как дела на службе, милый? – спросила мисс Уиплеш, будто преданная жена.

– Ужасно, – признался сэр Генри. – Ужасно.

– Бедняжка, – откликнулась она совсем по-матерински.

Обсудили здоровье сэра Генри, поговорили о странных болях в спине, мучивших в последнее время мисс Уиплеш. Потом, взглянув на часы, она воскликнула:

– Половина шестого! Сижу и болтаю, словно мне нечего делать. Сейчас надо будет принять одного выжившего из ума старикана. Он наверняка явится раньше положенного!

С этими словами она выбежала из комнаты и стала громко звать свою горничную Розу. Сэр Генри вздохнул. Волшебные минуты пролетели. «Может, она и про меня говорит «выживший из ума старикан»? – с горечью подумал он. Сэру Генри вдруг пришло в голову, что, пожалуй, это самое подходящее для него определение.

Не успел он выйти от мисс Уиплеш, как Роза закричала из прихожей:

– Старый дурак опять забыл портфель!

– Боже! – воскликнула мисс Уиплеш. – Вечная история!

Она взяла тяжелый портфель из блестящей кожи, туго набитый секретнейшими докладами, предназначенными только для глаз членов кабинета министров, – возвратясь в управление, сэр Генри обязан был тут же их уничтожить.