Герман Матвеев - Зеленые цепочки

— Тем лучше. Садись. Как же это ты споткнулся, дружок? Я думал, что ты хороший, честный парень. Так геройски зажигалки тушил и вдруг сумочки воровать.

Мишка сидел в кожаном кресле, опустив голову, красный от стыда и молчал.

— Думал я тебе поручить большое дело, — хмуро сказал майор, — да не придется теперь. Воров нам не надо. А жаль… Жаль…

Он взглянул на Буракова и тот поднялся.

— Разрешите итти?

— Идите!

Миша почувствовал как его тронули за плечо и тоже встал. Но он не мог так уйти, не сказав ни слова.

— Я в первый раз, — пробормотал он. — До этого — никогда…

— Сумочку — в первый раз? А раньше, чем промышлял?

— Ничем. Никогда. Раньше я с отцом и с матерью жил. Вы же знаете…

— Знаю. — Майор провел рукой по его волосам, теперь он улыбался. — И что в первый раз пошел на такое дело, тоже знаю. Дворнику-то пять рублей так и не отдал? Эх, ты! Горе наше! Ну, пойди, подкрепись, а потом продолжим беседу…

Вылезая из глубокого кресла, Мишка обратил внимание на маленький чемоданчик, стоявший около стены. Замки и ручка этого коричневого чемодана были совсем необычные. И все-таки Мишка был уверен, что где-то, совсем недавно, он видел этот чемодан. Майор заметил пристальный взгляд мальчика, но ничего не сказал.

Бураков с Мишкой вышли в коридор, вошли в комнату, где на столе стояла еда. Мишка не ел ни супа, ни каши с того самого дня, как мать в последний раз ушла из дому.

— Садись и ешь, — сказал Бураков и, взяв газету, сел в стороне на диван.

Мишка принялся за еду и только когда в мисках было уже пусто, спохватился и пожалел, что заторопился и не разобрал вкуса того, что он съел.

Когда они вернулись в кабинет, майор по-прежнему сидел за столом, перелистывая бумаги.

— Теперь давай потолкуем, — сказал майор. — Во-первых, откуда ты знаешь этот чемоданчик?

— Видел… а только где — не могу вспомнить.

— Я помогу, — сказал майор, вынимая черные с золотым ободком часы. — Такие часы ты не видел случайно?

При первом взгляде на часы Мишка вспомнил все: рынок, однорукий, чемодан. Человек в военной форме без петлиц. Папиросы…

Он толково и подробно рассказал все, что наблюдал на рынке. Слово в слово повторил весь разговор однорукого с военным.

— Ты наблюдательный парень, — похвалил майор. — Молодец! Видимо, я в тебе не ошибся.

Потом майор рассказал Мишке о том, что в Ленинград проникло много врагов: одни пускают ракеты во время воздушных налетов, указывая противнику важные объекты, другие распространяют всевозможные слухи и всячески подрывают оборону города.

Главное — ракетчики. Их нужно быстро выловить. Если бы Мишка собрал несколько надежных ребят и установил посты на разных улицах, то можно было бы заметить человека, пустившего ракету. Затем нужно за ним следить: узнать где он живет, куда ходит, с кем встречается. Предложение майора очень понравилось Мишке и он с радостью согласился помогать обороне города.

„Однорукий“, по словам майора, представлял особый интерес.

К часу ночи разговор закончился. Все было решено. Домой итти было поздно и Мишку положили спать на диван в комнате, где он обедал.

Мальчик долго не мог заснуть. Он думал о том, как он выловит однорукого и всех бандитов.

Утром в комнату зашел Бураков и принес завтрак.

— Ну, вставай, — сказал он, поднимая штору. — Сегодня ночью я к тебе раз пять заходил во время тревог. Спал ты, как убитый. Стрельба сильная была, а ты только носом сопел.

— Ну да?

— Вот тебе и ну да… Закусывай!

Мишка быстро надел ботинки, подпоясался, наскоро пригладил свои вихры и направился к столу.

— Подожди, сперва умыться надо!

После умывания Мишка принялся за еду и чай. Пока он ел, Бураков сообщил ему дальнейший план действий.

— Сейчас я тебя отпущу домой. Работать ты будешь со мной. Я буду заходить к вам каждый день вечером, а когда поставим телефон, то будем звонить друг другу.

— А майору? — спросил Мишка.

— Майору? Ему звонить нужно только в крайнем случае. Понятно? Если что-нибудь особенное случится. Я его помощник и буду ему обо всем докладывать. Придешь домой, собери ребят, но только тех, за которых ты можешь ручаться. Не болтунов, смелых, толковых. Понятно?

— Понятно.

— Пусть их меньше будет, да лучше. Вечером ты меня познакомишь с твоими ближайшими приятелями.

…С Литейного проспекта Мишка свернул на набережную. Он шел неторопливо, думая о том, что видел, слышал и пережил за последнее время. Беседа с майором многое открыла ему. Подлая хитрость, обман, коварство, подкуп — это тоже сильное и опасное оружие врага.

Пройдя Летний сад, Мишка свернул к Марсову полю, перешел Кировский мост и направился к Ситному рынку. Он осторожно пробрался сквозь толпу к месту, где он видел однорукого. Но там его не оказалось. Мишка простоял больше часа, разглядывая людей и прислушиваясь к разговорам. Однорукого нигде не было. Выбравшись из толкучки, он залез на лестницу рыночного корпуса. Отсюда было хорошо все видно, но из-за тесноты лица людей было невозможно разобрать.

— Мишка! — услышал он знакомый голос.

К нему протискивался Васька.

— Куда ты пропал? Мы тебя искали, искали вчера… Думали, разбомбило… Собирались по больницам разыскивать.

— По делам ходил, — серьезно ответил Мишка. — А ты чего тут?

— А я очереди продаю.

— Очереди продаешь? — удивился Мишка.

Васька забрался на лестницу и, устроившись рядом с другом, объяснил, что это значит.

— Как тревогу объявят, из очереди все уходят. Я, понимаешь, вон в тот подъезд запрячусь и жду. Как отбой заиграет, — я уж у ларька первый. Хорошо платят. Видал?

Васька достал из кармана пачку „Зефира“, открыл ее и протянул Мишке.

— Нет, я бросил курить, — отказался Мишка.

— Почему?

— Так. Ни к чему это, — резко сказал Мишка.

Васька с изумлением посмотрел на приятеля, смутился, закрыл коробку, повертел ее в руках и спрятал в карман.

Некоторое время они сидели молча. Васька чувствовал, что приятель его как-то изменился. Но как — этого он не понимал.

— Где Степка? — спросил через минуту Мишка.

— Дома, наверно. А что случилось?

— Ничего. Потом все расскажу. Пойдем.

Они спустились вниз, выбрались на улицу и молча пошли к дому.

Тревоги следовали одна за другой с небольшими перерывами, иногда по двенадцати раз в сутки. Особенно жестокие налеты были по ночам. В черное небо, попрежнему летели разноцветные ракеты, пущенные неизвестной рукой.

Команда Мишки Алексеева — пять надежных и проверенных друзей — с вечера расходилась по разным улицам и добросовестно дежурила до утра. Днем ребята спали в Красном уголке жакта, где у них находился штаб. Каждый день в штаб заходил Бураков.