Олег Красин - Другая жизнь

— Второй готов! — эти слова произнес еще кто-то, кого Денисов не рассмотрел.

Адская игла мучительно и колко пронзала его ногу и сводила челюсти судорогой. Ему хотелось кататься на спине по траве и выть от этой выматывающей душу боли. «Наверное, в кость попали!» — решил он, крепко сжимая зубы.

В это время быстрые ловкие руки обыскали его, достали удостоверение исполнительного директора детективного агентства «Улисс».

— Опять «Улисс»! — констатировал плотный человек в костюме, которому отдали удостоверение Вадима Денисова.

Отчего-то Вадиму пришла мысль, что в таком костюме по лесу не походишь. «Сидел в машине, где же еще! Спокойно сидел и ждал меня, дурака!» — с отчаянием подумал он, почти теряя сознание от боли.

Лицо его побледнело, глаза затуманились поволокой тающего сознания. Увидев состояние раненого, Евграфов, а это был он, приказал спецназовцам:

— Сделайте ему укол и перевяжите! Мне с ним надо потолковать, пока он не попал в больницу. Там будет сложнее, когда в палату заявится адвокат.

Денисову сделали обезболивающий укол, наспех перевязали ногу, разрезав штанину спортивного костюма. Ожидая, когда он придёт в себя, Евграфов отошел в сторону, закурил.

Проведя обыск в Доме Отдыха, и отправив Петра назад в «Россервис», подполковник поехал на Лубянку. Он хотел спокойно сесть за свой стол, написать справку о результатах оперативно-розыскных действий по уголовному делу, проводимому совместно со Следственным Комитетом. Но, как часто это бывает, планы остаются планами, а жизнь диктует свои правила. В таких случаях, Евграфов — знаток и любитель Булгакова — всегда вспоминал Воланда из «Мастера и Маргариты», говорящего, что планировать наперед ничего нельзя.

Так случилось и в этот раз. Едва Станислав Игоревич вышел на Лубянской площади из метро, как на мобильник ему позвонил старший группы спецназовцев, приданных для проведения обыска.

Взяв на себя ответственность, Евграфов попросил их после обыска, на всякий случай, прочесать близлежащий лес. И вот, оказывается, были результаты — они едва не захватили неизвестного — рослого крупного человека в куртке с капюшоном. Тот, заметив спецназовцев, побежал от бойцов, как дикий лось, ломая ветки и кусты, путая следы. Он прятался, петлял, отстреливался, когда погоня приближалась. И так продолжалось весь вчерашний день.

Можно было подумать, что этот человек — бандит, случайно забредший в лесную чащу, скрываясь от полиции, и нарвавшийся на эфэсбэшников. Однако неизвестный вывел их прямиком на труп начальника безопасности «Россервиса», а такие совпадения маловероятны.

Спецназовцы по собственной инициативе потом опросили персонал Дома Отдыха и установили, что разбившийся на машине Симаков, приезжал не один. С ним был высокий обритый наголо водитель, которого при обыске не нашли. Как не нашли девушку и начальника СБ «Россервиса». Теперь же с Григорием Алексеевичем ясность появилась. Евграфов не исключал, что тело девушки тоже зарыто где-нибудь в лесу.

Заслушав доклад старшего группы, подполковник, не заходя в здание, созвонился с начальством и получил санкцию на проведение засады. Но срок отпустили небольшой — день, максимум два. Он вернулся назад, отыскал спецназовцев, чьи машины стояли на обочине дороги, и принял на себя руководство дальнейшими действиями. Вместе со старшим — широкоплечим молодым майором, они расставили людей по периметру поляны, назначили дежурные смены. И принялись ждать.

После этого прошли сутки.

Евграфов толком не спал — разве поспишь на узком сиденье машины — костюм измялся, а на щеках выросла седая редкая щетина.

Возле Дома Отдыха стоял небольшой продуктовый ларек. Туда Станислав Игоревич отправил одну из машин, сунув водителю свои деньги, чтобы тот купил еды на всех. Кроме колбасы, хлеба и воды в бутылках, в ларьке ничего особого не было — пришлось брать то, что есть. Не питаться же шоколадными батончиками! Поэтому, когда раздались выстрелы на поляне, Станислав Игоревич жевал бутерброд с колбасой и неторопливо размышлял о том, сколько еще он здесь просидит. Ждать ли ему вторые сутки, опущенные руководством или сниматься и возвращаться на Лубянку. Причем, он склонялся ко второму варианту.

В этот момент и началась беспорядочная стрельба — гулкие очереди и одиночные выстрелы, грубо вспарывавшие, как нож консервную банку, сонную тишину летнего леса.

Станислав Игоревич вздрогнул, поняв, что засада сработала. «Вот черти, пристрелят кого-нибудь!» — подумал он о спецназовцах и, бросив недоеденный бутерброд в траву, побежал к поляне, на ходу доставая табельный пистолет и взводя затвор. Однако прибежав на место, запыхавшийся, готовый поддержать огнем своих, он обнаружил, что уже все кончено.

Возле разрытой могилы лежал мертвый человек со спущенным капюшоном. Его голова была бритой, вытянутая рука сжимала ПМ. Неподалеку катался в траве и корчился от боли другой. Этот, как потом выяснилось, оказался не последним человеком в агентстве «Улисс» — организации, интересующей следствие.

Денисов медленно приходил в себя.

Бросив сигарету, Станислав Игоревич подошел к нему, присел на корточки, чтобы не упустить малейшие детали важного разговора для обоих.

— Вы Вадим Денисов? — громко как у глухого спросил Евграфов, — исполнительный директора детективного агентства «Улисс».

— Да! — голос Денисова был слаб, неясен и подполковник еще больше наклонился к нему.

— Кто вас сюда послал? — продолжил он допрос, чётко выговаривая слова.

Денисов отвел мутный взгляд в сторону, промолчал.

— Повторяю вопрос, кто вас сюда послал?

Исполнительный директор «Улисса» продолжал молчать, всем своим видом показывая, что говорить он не хочет и не будет. Ему было плохо. Введенное лекарство, хотя и притупило боль, немного её ослабило, но в целом немногим улучшило положение. В голове был туман, его мутило, временами казалось, что он теряет сознание. Мелькали тревожные мысли, что возможно пуля задела не только кость, но и другой жизненно важный орган. Оттого ему так плохо. А может, была не одна пуля, а несколько…

«Давай, говори, не молчи!» — требовал от него Евграфов и голос человека в костюме, здесь на тихой лесной поляне, гудел в голове Денисова как мощный колокол, собирающим верующих на молебен, низким басовым гудением.

— Говори, Денисов, я слушаю! Кто тебя послал сюда? Кого ты искал?

— Я ничего не знаю! — негромко сказал Денисов, — мне в больницу надо. Отвезите меня в больницу…

— Отвезем в свое время. Сначала поговорим. Ты слышал мои вопросы, теперь я жду ответы.

— Я ничего не знаю! — снова повторил Денисов глухим голосом. Он закрыл глаза — голова кружилась.