Олег Красин - Другая жизнь

Он вскочил и быстро, делая широкие шаги, направился в офис отдела.

Почти вбежав в помещение, где сидело с десяток человек, в том числе Маша, с которой он только что разговаривал по телефону, Курасов тут же увидел Веру.

Она, как ему показалось, в чём-то изменилась. Неуловимо, почти незаметно.

Вера странно похорошела, и молодой человек не мог понять, что послужило причиной этого: то ли появившийся на её теле бронзовый загар, оттенивший белокурые волосы, усиливший блеск голубых глаз, то ли причина была в ином, например, в её поведении. Курасов узнавал и не узнавал Веру — элегантную, уверенную в себе, по-западному улыбчивую.

Маша тоже заметила перемены, но внешние. Она обиженно заморгала:

— Я тут работаю одна, а ты по соляриям ходишь! — но всё же не выдержала недовольный тон: — Адресок подскажешь? Там клёво? Обслуживание хорошее?

— Тебе будет дороговато, Маша, — спокойно ответила Вера, останавливаясь у зеркала и поправляя прическу. — Там только для избранных.

— А ты что, избранная?

— Возможно!

Вера повернулась к Маше и губы её растянулись в деловой скучной улыбке.

— Поняла! — Маша всплеснула пухлыми руками, — у тебя появился молодой человек, богатый. Он все оплачивает. Точно?

— Маш, тебе делать нечего? — грубовато спросила Вера, не переставая холодно улыбаться, — прими слабительное. Отвлечешься от дурных мыслей.

Он отвернулась и увидала входившего Петра.

— Пьер? — невольно вырвалось у неё.

В ответ Курасов удивленно поднял брови.

На французский манер его еще никто не звал. Алексей как-то пытался обозвать «Петруччио» — типа по-итальянски. Но это прозвучало пренебрежительно, несерьезно и совсем не понравилось Курасову, напоминало имя слуги из старого водевиля, такого как «Труффальдино из Бергама».

— Ой, сорри! — поправилась Вера на английский манер. — Тебя давно не было видно!

— Меня? — еще больше удивился Курасов, не зная как реагировать на слова Веры, в достаточной степени нахальные и обидные. — Вообще-то я всё время на работе. В отличие от тебя. Вон и Маша жалуется…

Вера недобро покосилась на соседку.

— Она всегда жалуется!

Сидевшая неподалеку Вероника Ивановна, вышедшая недавно на работу после болезни, отвлеклась от своих занятий и произнесла строгим учительским тоном:

— Девочки, не ссорьтесь!

Оглянувшись на неё, Маша пробормотала:

— Ага, мамочка!

Вера не обращала на коллег никакого внимания, и это тоже было новым. Раньше она непременно бы вступила в разговор, поддержала бы Веронику Ивановну, которую очень уважала, постаралась бы утихомирить Машу. Теперь же она была сама по себе. Теперь она разговаривала с Петром, просматривая на компьютере пришедшую за её отсутствие почту, и делая вид, что ничто другое её не касается.

Она вела себя прагматично, по-деловому, что соответствовало корпоративному стилю общения, но получалось несколько суховато, по западным поведенческим лекалам. Это когда тебе, улыбаясь, говорят неприятные вещи, добавляя при этом: «Ничего личного, дружище!»

И всё же упрекнуть её было не в чем.

Резко изменившееся поведение Веры вызвало в Курасове настороженность. С чего это она себя так ведет? Не появились ли у неё покровители более серьезные, чем у него, Курасова? Из той же ФСБ, к примеру? Кроме того, она еще раз, после спортбара, дала понять Петру, что тот её не интересует, и это было неприятно.

Однако сейчас, отбросив в сторону личные чувства, важным казалось другое — разговорить Веру, узнать нужную информацию.

— Слушай, — Петр постарался найти верный тон разговора, — Я знаю, что Главный тебе что-то передал в кабинете, перед тем, как его вывели в наручниках.

Вера была спокойна, она и не пыталась ничего скрывать.

— Да передал! Я думала, ты знаешь.

— Нет, не знал. А что он передал?

Курасов спросил и вдруг почувствовал, что начинает волноваться, словно от ответа девушки зависела его жизнь. Хотя, так, наверное, и было. От её ответа зависела его жизнь, будущая жизнь. Петр сунул правую руку в карман, нащупал платок и вытер повлажневшие пальцы.

— Директор передал мне флэшку с информацией, — Вера оторвалась от компьютера и взглянула на него, — ты чего покраснел?

— Я? Разве?

Неожиданно Вера поднялась и прикоснулась ладонью к его горящей щеке. Она сделал то, чего никогда не делала раньше и вновь сильно удивила Курасова.

— Ты весь горишь! — произнесла она и еще потрогала его лоб. — Я бы на твоем месте пошла к врачу. Тебе дадут больничный лист.

— Нет, спасибо, некогда! — пробормотал он. — Послушай, эта флэшка… Она у тебя?

— Я еще на Триумфальной площади думала, что ты пришел за ней. А ты тогда спрашивал про пакет с документами, который мы с Иркой утащили случайно.

— Да, да, помню! — нетерпеливо перебил он, — а где флэха-то?

— Отдала Алексису. — она поняла, что оговорилась и быстро поправилась, — Алексей за ней пришел раньше тебя. Я думала, что он из министерства Обороны вот и отдала.

— Почему из Министерства Обороны? С чего ты взяла?

— С чего, с чего… Вот ты же сказал, что связан с ФСБ. Почему он не может быть из Министерства Обороны?

— Потому что он не оттуда.

— А откуда же? — Вера начинала злиться.

Этот Петр достал её. Она, действительно, давно не была на работе и только благодаря хорошему отношению к ней её начальника Ивана Андреевича, Вере удалось избежать неприятностей. Кадровики уже несколько раз приходили на их этаж и грозились закрыть табель учета рабочего времени, поставив ей прогулы. Поэтому сегодня она настроилась поработить, а тут Курасов со своими глупыми расспросами.

— Он не из Министерства Обороны, — повторил, между тем, Петр, — он из фирмы «Россервис», нашей фирмы.

— Мне всё равно, Петя. Флэшка у него, вот сам и узнавай, как с ним встретиться.

— А что его нет на месте?

Вера пожала плечами и подумала: «Туда, где сейчас Алексис, тебе точно не добраться!»

— Лады, спущусь в его отдел, поговорю с Макаровым.

— Я бы на твоем месте, всё-таки пошла к врачу, — заметила Вера, соблюдая учтивость и отворачиваясь к компьютеру. Впрочем, в её тоне сквозило такое ледяное безразличие, что Курасов, казалось кожей почувствовал исходивший от неё холод.

— Спасибо, обойдусь! — ответил он, сдерживая себя, чтобы не сорваться на грубость.

Если бы ни их мягкотелый Иван Андреевич, он бы с этой обнаглевшей девицей разобрался прямо сейчас, несмотря на свои к ней симпатии. И вообще, поступил бы проще. Он бы предложил Верке, или как её называет подруга Верусику, с ним переспать, а нет — так пусть валит отсюда на все четыре стороны, ищет другую работу. Держать никто не станет!

Курасов, конечно, подозревал, что многие начальники отделов и Управлений, пользовались своим положением, ходили вместе с сотрудницами в сауны, где отдыхали, парились, занимались сексом. Наверное, и тихоня Иван Андреевич ходил и, может быть, делал это с Верой. Петр даже на мгновение прикрыл глаза, представил голые распаренные теля — стройное её и уже немолодое, оплывшее тело своего начальника. Жаркое совокупление, искаженное страстью Веркино лицо…