Ян Флеминг - Бриллианты вечны

— У Пинкертонов, кажется, неплохая машина, — с восхищением сказал Бонд. — Но я буду рад, когда мы оба выберемся отсюда. Я всегда представлял себе ваших гангстеров как группу жирных итальянцев, которые набивают себя пирожками с пивом всю неделю, а по воскресеньям прекращают работу в гаражах и аптеках для того, чтобы поехать на скачки. Это отражается на их доходах.

Тиффани Кейс засмеялась.

— Вам надо проверить голову, — резко проговорила она, — если мы благополучно доберемся до «Элизабет», это будет просто чудом. Толстяки!!!

Феликс Лейтер откашлялся.

— Пошли, голубки, — сказал он, глядя на часы, — Нам надо идти. Я должен вернуться в Вегас сегодня вечером и приступить к поискам скелета нашего бессловесного друга Шай Смайл. А вам надо торопиться на самолет. Вы сможете продолжать вашу пикировку и на высоте 2000 футов, там у вас будет больше времени. Вы даже сможете попробовать помириться и стать друзьями.

Лейтер отвез их в аэропорт и оставил там вдвоем. И Бонд почувствовал комок в горле, когда долговязая фигура после теплого прощания прохромала к своей машине.

— У вас очень хороший друг, — сказала девушка, когда они смотрели, как Лейтер захлопнул дверцу машины, и услышали звук включенного стартера, после чего машина, набрав скорость, помчалась в обратный путь через пустыню.

— Да, — ответил Бонд, — Феликс — настоящий парень.

На стальном протезе блеснул отблеск луны, когда Лейтер махнул им на прощание в последний раз, а потом пыль на дороге улеглась, и металлический голос громкоговорителя оповестил:

«Трансконтинентальная авиалиния, рейс 93. Сейчас производится посадка на Чикаго и Нью-Йорк у выхода № 5. Просим всех подняться в самолет».

Они прошли через стеклянные двери и сделали свои первые шаги в длинном путешествии к Лондону.

Новый «Констилейшен Супер Д.» ревел над темным континентом. Бонд лежал в кресле, ожидая, когда сон унесет пронзающую его тело боль, и думал о заснувшей Тиффани и о том, на чем он остановился, выполняя задание.

Он думал о том, насколько невинно и беззащитно это милое лицо во время сна. Из спокойных серых глаз исчезло насмешливое выражение, не стало иронической усмешки в уголках чувственного рта, и Бонд знал, что он был очень близок к тому, чтобы влюбиться в эту девушку. А как она? Насколько в ней силен протест против мужского пола, который родился в ту ночь в Сан-Франциско, когда мужчины ворвались в ее комнату и забрали ее? Выйдет ли когда-нибудь женщина из-за баррикады, которую она начала строить против всех мужчин в ту ночь? Выйдет ли она когда-нибудь из оболочки, которая становилась все тверже с каждым годом одиночества?

Бонд вспоминал все события, произошедшие с ними за последние 24 часа, в течение которых чуткая, страстная девушка сбрасывала маску жестокости, скрывающую ее от гангстеров, контрабандистов и крупье, и ему хотелось сказать ей: «Возьми меня за руку, открой двери, и мы вместе пойдем навстречу своему счастью. Не беспокойся, я буду идти рядом с тобой. Я всегда жил с мыслью о тебе, но ты не приходила, и я провел свою жизнь, прислушиваясь к различным шагам».

«Да, — подумал он, — все будет хорошо». Но был ли он подготовлен к последствиям? Если однажды он возьмет ее за руку, это будет навсегда. Сможет ли он сыграть роль исцелителя, психиатра, которому пациент передаст свою любовь и поверит в излечение своей болезни. Не должно быть никакой силы, влияющей на то, чтобы отпустить ее руку, доверчиво протянутую ему. Был ли он готов к изменению своей жизни и карьеры? Бонд пошевелился в кресле и отбросил эту проблему в сторону. Было еще слишком рано думать об этом. Всему свое время. Он решительно направил мысли на работу, которую ему еще предстояло закончить, на разговор с М., на свои дальнейшие действия. Вот после чего он сможет думать об устройстве своей личной жизни.

Итак, один из врагов был разбит, но был ли он головой предприятия или хвостом, Бонд этого не знал, но склонялся к мысли, что Джек Спенг и таинственный АВС являлись настоящими руководителями контрабанды, а Серафим управлял лишь завершающим этапом. Серафима можно было бы заменить, Тиффани за ненадобностью ликвидировать; Шеди Трик, которого она могла впутать в дело об алмазной контрабанде, мог бы спрятаться на некоторое время, пока все не успокоится, если они считают, что Бонд представляет для них опасность.

Но не было ничего, чем можно привлечь Джека Спенга или «Алмазный дом». Единственной ниточкой к АВС был телефонный номер, который нужно было как можно скорей узнать у девушки. Этот номер телефона и весь аппарат контактов, связанный с ней, мгновенно изменится, когда станет известно о дезертирстве Тиффани. А об исчезновении Бонда, конечно, уже известно в Лондоне, во всяком случае Шеди Трику. Затем оставалось еще начало «алмазной трубки» в Африке, и к нему можно было добраться только через АВС. И Бонд перед тем, как заснуть, решил, что его первой задачей было сообщить М. о создавшейся ситуации, и сделать это надо будет, как только они попадут на борт «Куин Элизабет». Люди Веленса приступят к работе. Бонду придется делать не так уж много, даже когда они прибудут на место. Придется составлять множество отчетов: все тот же старый, заведенный порядок в его учреждении. А по вечерам будет Тиффани в его скромной квартире на Кинг Роуд. Ему надо послать телеграмму Мей — своей домохозяйке, чтобы все приготовили к встрече. Итак, посмотрим: цветы, хвойный экстракт для ванны, проветрить простыни…

Ровно через десять часов после вылета из Лос-Анджелеса они пролетели над Ла Гвардиа и повернули вблизи моря на длинную взлетно-посадочную полосу.

Было 8 часов утра. Воскресенье. В аэропорту мало народа, но служащий остановил их, когда они шли по гудронированной дороге, и подвел к боковому входу, где их ожидали два молодых человека — один из Пинкертонов, другой — из Департамента. Пока они говорили о полете, принесли багаж, и их провели через боковую дверь туда, где ждал «понтиак» приятного коричневого цвета с уже заведенным двигателем.

А затем несколько незанятых часов в квартире, принадлежащей человеку от Пинкертонов, до тех пор, когда около четырех часов дня они по очереди, с интервалом в четверть часа, поднялись по покрытому ковром трапу на просторную и, казалось, безопасную палубу «Куин Элизабет». И, наконец, очутились в своих каютах на палубе «М». Двери их были заперты, отгораживая от мира, но тем не менее, когда Тиффани Кейс, а потом Джеймс Бонд поднимались по трапу, какой-то человек быстро прошел к телефонной будке в здании таможни.

Спустя три часа двое американских бизнесменов вышли из черного «седана» на пристань и успели пройти иммиграционную службу и таможню, когда оповестили, что провожающих просят покинуть палубу корабля.