Ян Флеминг - Бриллианты вечны

— Подождите, — снова сказал Бонд и стал изучать свое тело, чтобы понять, что от него осталось. Он ощущал свои ноги и руки, мог двигать головой из стороны в сторону. Бонд видел полосы лунного света на полу. Вероятно, все было в порядке, но он не хотел двигаться. Его сила воли исчезла, и просто хотелось спать или даже умереть, чтобы только не чувствовать боли, которая раздирала его тело. Ему хотелось заглушить воспоминание о двух парах сапог, вонзающихся в его тело, и о реве, доносившемся из-под двух капюшонов.

В тот же миг, когда он подумал о мистере Спенге и обоих гангстерах, желание жить снова появилось в нем, и он простонал:

— О’кей, — и затем снова: — О’кей, — для того, чтобы быть уверенным, что она поняла его.

— Мы находимся в зале ожидания, — прошептала девушка. — Мы должны добраться до конца станции, выйдя из двери налево. Вы слышите меня, Джеймс? — Она протянула руку и откинула его влажные, слипшиеся волосы со лба.

— Надо двигаться, — сказал Бонд. — Я пойду за вами.

Девушка поднялась и открыла дверь. Бонд сжал зубы и выполз на освещенную луной платформу, а когда он увидел на земле темное пятно, злость и жажда мщения придали ему силы. Он с трудом поднялся на ноги, покачивая головой, чтобы отогнать круги перед глазами. Тиффани Кейс обхватила его за талию, и он захромал к концу деревянной платформы, по ступенькам которой они спустились на землю к блестящим рельсам.

Там, на одноколейной дороге, стояла дрезина. Бои остановился.

— Бензин есть? — спросил он.

Тиффани Кейс показала на ряд бочек, стоявших у стены станции.

— Я уже заправила ее, — прошептала она. — Они пользуются дрезиной для проверки исправности желез ной дороги. Я умею управлять ею и уже убрала подпорки. Торопитесь. Следующая станция Риолит.

— Боже мой, вы чудесная девушка, — прошептал Бонд. — Но будет чертовски много шума, когда мы сдвинемся с места. Подождите, я придумал. У вас есть спички? — Он уже почти не чувствовал боли. Дыхание его с шумом вырывалось сквозь сжатые зубы, когда он обернулся, чтобы посмотреть на молчаливые деревянные здания.

На Тиффани были надеты спортивные брюки и блузка. Она сунула руку в карман и протянула ему зажигалку.

— Что вы придумали? — спросила она. — Мы должны двигаться!

Но Бонд прошел к ряду бочек с бензином, стал открывать их и лить их содержимое на деревянную платформу вокзала. Он вылил бензин из шестой бочки и вернулся к девушке.

— Поехали! — Он нагнулся и поднял газету, валявшуюся у рельс. Раздался шум стартера, и застучал мотор.

Бонд щелкнул зажигалкой, газета загорелась, и он бросил ее на платформу. Его самого чуть не охватило пламенем, когда он взбирался на дрезину, но девушка быстро повернула рукоятку, и дрезина тронулась.

Раздался грохот, дрезина закачалась, и они выехали на главную линию. Стрелка спидометра дрожала около цифры 30. От встречного ветра волосы девушки откинулись назад и развевались перед Бондом как золотое знамя.

Бонд оглянулся и посмотрел на большое огненное зарево, которое они оставили позади себя. Ему казалось, что он слышит треск сухих досок и крики людей, выскакивающих из своих комнат. Если бы только пламя добралось до Винта и Кидда, зажгло бы дрова в тендере и краску на пульмановском вагоне и покончило бы с этой гангстерской коробкой с игрушками!

Который был сейчас час? Бонд глотнул прохладный ночной воздух и заставил работать свой мозг. Луна висела низко. Четыре часа? Бонд, согнувшись от боли, прошел по платформе дрезины к двум сиденьям из ведер, каким-то образом перебрался через них и стал рядом с девушкой.

Он положил ей на плечо руку, она обернулась и улыбнулась ему. Потом, стараясь перекричать шум работающего двигателя и перестук колес на рельсах, крикнула ему:

— Джеймс, это был отличный выход, что-то наподобие финала старого Бастора. Как вы себя чувствуете? — Она внимательно посмотрела на его разбитое лицо. — Вы выглядите ужасно.

— У меня ничего не сломано, — сказал Бонд, — и мне кажется, что на 80 процентов это уже неплохо. — Он попробовал улыбнуться. — Все же лучше, когда тебя избивают, чем когда стреляют.

На лице девушки было восхищение.

— Мне пришлось сидеть там и притворяться, что это меня совершенно не трогает. Спенг сидел, слушал и следил за мной. Затем они проверили веревки, перетащили вас в зал ожидания и, довольные, отправились спать. Я выждала час в своей комнате, затем стала действовать. Самым трудным было заставить вас встать.

Бонд крепко сжал ее плечи.

— Я скажу вам, что я думаю о вас, когда боль немного утихнет. Но что будет с вами, Тиффани? Вам придется нелегко, если они нас поймают. И кто же все-таки эти два человека в капюшонах, Винт и Кидд? Что они собираются делать дальше? Мне бы хотелось еще раз увидеться с ними.

Девушка мельком взглянула на разбитые губы Бонда.

— Я никогда не видела их без капюшонов, — искренне проговорила она. — Кажется, один из Детройта. О них ходит множество отвратительных слухов. Они выполняют работу, требующую применения силы, и специальные задания. Сейчас они всей сворой ринутся за нами, но не беспокойтесь обо мне. — Она снова взглянула на пего, и ее глаза заблестели от счастья. — Первое, что надо сделать, — это добраться до Риолита, там мы найдем машину и доедем до Калифорнии через границу. У меня с собой много денег. Потом мы пойдем к врачу, вы примете ванну, мы купим вам костюм и подумаем, что делать дальше. Я захватила ваш пистолет. Один из помощников Спенга принес его после того, как они собирались разделаться с вами там, в Пингатторе. Я за брала его после того, как Спенг отправился спать. — Расстегнув блузку, она вытащила пистолет из-за ремни брюк.

Бонд взял у нее «Беретту» и почувствовал тепло тела Тиффани на металле. Он вынул магазин, в нем осталось три патрона, вставил его на место и поставил пистолет на предохранитель, затем сунул его за ремень брюк. Впервые он вспомнил, что его пиджак исчез. Один из рукавов рубашки был полуоторван. Он оторвал его совсем и выбросил. Потом потянулся за портсигаром, лежащим обычно в правом кармане его брюк. Портсигар исчез. Но в левом кармане все же остались бумажник и паспорт. Бонд вытащил их. При свете луны смог увидеть, что они порядочно измяты. Он проверил наличие денег в бумажнике: деньги были на месте. Он все положил обратно в карман.

Некоторое время они ехали, слыша лишь гул маленького двигателя и стук колес, нарушавших тишину ночи. Впереди них тонкая серебристая линия рельс тянулась к горизонту, обрываясь лишь в одном месте, отмеченном указателем, где железнодорожное полотно поворачивало направо к черной массе гор Спектра. Слева не было ничего, кроме бесконечной пустыни, первые отблески зари начали окрашивать верхушки кактусов в голубой цвет. Дрезина пела свою песню, катясь по рельсам. На ней не было ручек управления, кроме тормоза и газа, на который девушка жала до отказа. Спидометр показывал 30 миль. Пробегали минуты и мили. Бонд, с усилием превозмогая боль, часто оборачивался и рассматривал отдаляющееся и разгорающееся позади них пламя.