Ян Флеминг - Бриллианты вечны

Бонд повернул голову и увидел черное дуло пистолета, приставленное к горлу Эрни Курсо. Он взвесил обстоятельства.

— О’кей, Эрни, — сказал он. — Я пойду с ними. Лучше один, чем два. Я скоро вернусь и доставлю тебя в госпиталь. Позаботься о себе.

— Забавный малый, — сказал мужчина с толстой рожей. Он открыл дверь, не отводя пистолета от головы Бонда.

— Прости, друг, — сказал Эрни Курсо слабым голосом. — Я догадываюсь… — Он не договорил и упал после удара пистолетом по уху. Бонд заскрипел зубами и весь напрягся, думая о том, сможет ли он достать «Беретту». Он переводил взгляд с одного бандита на другого и взвешивал шансы. Четыре глаза и два дула были алчными и ждали любого повода, чтобы пристрелить его. Оба рта улыбались, как бы вызывая его сделать что-нибудь. Бонд похолодел. Он выждал мгновение и потом с поднятыми руками вышел из машины.

— Идите к воротам, — мягко проговорил толсторожий. — Примите естественный вид. Я за вами слежу. Его пистолет исчез, но рука была в кармане. Второй присоединился к нему и, встав по другую сторону от Бонда, положил руку на ремень брюк. Все трое быстро напри вились к выходу, и поднимающаяся луна осветила длинные тени, движущиеся впереди них по блестящему бетонному покрытию.

Красный «ягуар» стоял за воротами. Бонд позволил им забрать свой пистолет и сел рядом с шофером.

— Никаких выходок, если хотите сохранить свою голову на плечах, — сказал толстяк, садясь на место для багажа рядом с шарами для гольфа. — Пистолет направлен на вас.

— Да, когда-то у вас была хорошая машина! — сказал Бонд. Разбитое ветровое стекло было опущено, а кусок хромированного бампера висел между передними колесами без крыльев. — Куда же мы направимся в этих останках?

— Увидишь, — ответил шофер, сухощавый человек с жестким лицом и баками. Он вывел машину на дорогу и погнал обратно в город, и вскоре они уже оказались в джунглях неона. Проехав город, Они быстро помчались по двухсторонней автостраде по направлению к горам.

Вспомнив о том, что говорил ему Эрни Курсо, Бонд понял, что они ехали в Спектрвилл. Он откинулся на сиденье и закрыл глаза, чтобы защитить их от пыли, и стал думать о будущем, о том, как он сможет отомстить за своего друга.

Итак, эти двое и другие двое в «шевроле» были посланы, чтобы доставить его к мистеру Спенгу. Почему для этого потребовались четыре человека? Вероятно, это было ответом на его открытое неповиновение, которое он проявил, играя в казино?

Машина ехала прямо по пустынной дороге, и стрелка спидометра колебалась до 80 миль. Мимо них размеренно проносились телеграфные столбы.

Бонд внезапно почувствовал, что он не совсем уверен в ответах на возникшие у него вопросы.

Был ли он раскрыт как враг «Спенгл Моб»? Он мог бы оправдаться по поводу игры в рулетку тем, что не понял приказа, а на то, что он причинил вред этим четверым, он мог сказать, что решил, будто это был хвост соперничающей организации. «Если вы хотели видеть меня, почему просто не позвонили в мой номер?» Бонд почти слышал, как он говорил это с обидой в голосе. По крайней мере он показал им, что достаточно сильный человек и годится для любой работы, которую мог бы предложить ему мистер Спенг. «В любом случае, — заверил себя Бонд, — моей конечной целью было добраться до конца, «алмазной трубки» и связать каким-либо образом Серафима Спенга с его братом в Лондоне».

Бонд наклонился, устремив взор на круги света перед собой на дороге, сосредоточив свои мысли на предстоящем разговоре и на том, какую информацию об «алмазной трубке» он сможет вынести из этого разговора. Затем он подумал об Эрни Курсо и о том, как отомстит за него.

Это было не в его натуре — думать, как он сам сможет выбраться отсюда, когда достигнет своей цели. Он совершенно не думал о собственной безопасности, не боялся этих людей, питая к ним только презрение и отвращение.

Бонд все репетировал воображаемый разговор с мистером Спенгом, когда после двух часов езды почувствовал, что скорость машины снижается. Он поднял голову. Машина подъехала к высокому проволочному забору, к воротам с большой надписью: «Спектрвилл. Граница города. Не въезжать. Злые собаки».

Машина остановилась под объявлением рядом с металлическим столбом, вмонтированным в бетон. На столбе находился звонок и красными буквами было написано: «Позвоните и доложите о деле».

Не оставляя руля, человек с баками высунулся из окна и нажал на кнопку звонка. Пауза. Затем металлический голос произнес: «Да?»

— Фрассо и Мак Голинг, — громко сказал шофер.

— О’кей, — сказал голос, и послышался резкий щелчок. Высокие ворота медленно раскрылись. Они въехали по узкой металлической полосе, пролегающей по грязной дороге. Бонд оглянулся через плечо и увидел, как ворота закрылись. Он также с удовольствием отметил, что их лица, особенно у Мака Голинга, были покрыты пылью и кровью.

Грязная дорога продолжалась примерно еще с милю через грубую каменную поверхность пустыни, однообразие которой нарушали одинокие кактусы.

Потом впереди показался свет, они обогнули уступ горы и стали спускаться вниз в ярко освещенное пространство, заполненное нелепыми сооружениями. Сверху при свете луны была видна узкоколейная железная дорога, которая тянулась к горизонту.

Проехали мимо серых деревянных домов с вывесками: «Аптека», «Парикмахерская», «Фермерский банк», — и остановились около двухэтажного здания с шипящей газовой рекламой, на которой блеклым золотом было написано: «Пинк Гартер салон, они же Пиво и вина». Из-за традиционных, не доходящих до верха дверей лился желтый свет на улицу и на машины, стоявшие у тротуара. Из здания доносился легкий, приглушенный, мелодично-гнусавый звук фисгармонии, под аккомпанемент которой исполняли песню «Интересно, кто теперь целует ее».

Музыка напоминала Бонду покрытые опилками полы, изысканные напитки и ножки девушек в сетчатых чулках. Все это казалось сценой из плохо поставленного фильма о Западе.

— Выходи, — сказал шофер, и все трое вышли из машины на деревянную дорожку. Бонд нагнулся, чтобы помассировать затекшие ноги, следя за ногами двух других.

— Иди, иди, неженка, — сказал один из них, подталкивая Бонда дулом пистолета. Бонд медленно выпрямился. Он тяжело захромал, следуя за мужчиной, шедшим к дверям салона. Когда качающиеся двери распахнулись перед ним, он остановился и почувствовал на спине дуло пистолета Фрассо.

— Сейчас! — Бонд выпрямился и прошел через качающуюся дверь. Прямо перед ним была спина Мак Голинга, а еще дальше был освещенный зал с баром, в котором автоматическая фисгармония играла для самой себя.

Мгновенно Бонд схватил выше локтей впереди идущего, оторвал его от земли, перевернул и бросил на Фрассо, в этот момент входящего через качающуюся дверь.