Марк Шо - Рубиновый Капкан. Игры кукловодов

Будто застывший в кресле Ритц, отложив бумаги, последние 5 минут слушал Джейн, вперив в неё свой немигающе пристальный взгляд, словно леопард перед прыжком. Лишь после того, как Джейн сделала небольшую паузу, он на выдохе вставил:

– Прошу Вас, продолжайте.

Джейн тем временем пыталась оттянуть момент, чтобы придумать, с чего же ей начать.

– Джентльмены, если по существу, то речь идет о двух вещах, которые стоят русским поперек горла. Первое – судебный процесс над миллиардером, штатным сотрудником российских спецслужб Бутом, который проводится в США. Второе – наше опосредованное присутствие в Таджикистане через израильскую компанию другого олигарха, Шломи. Мне стало известно про доклад Юлии Маерс в недрах ЦРУ по Таджикистану, сделанный два года назад. Поэтому, на мой взгляд, нам следует войти в Таджикистан через совместную компанию с русскими, которые при нашем участии имели бы допуск к рынку в США и полному циклу от добычи и поставок сырья до продажи ограненных драгоценных камней в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Тем самым мы бы успокоили русских «стратегов» в Москве, что не покушаемся на их интересы и прочее.

– Так-так, – вырвалось у Коллинза, его пальцы начали нервно постукивать по столу. – А что по Буту? Наконец, кто эти русские, с кем надо объединить некую американскую компанию для полного рубинового цикла?

– Коллинз, Вы начали опережать события. Дайте же Джейн договорить, – вставил Ритц. Ему определенно было интересно услышать главное, ради чего они её позвали.

– …Так вот. По Буту и русским: нам следует объединиться с его партнерами в России, т. е. группой компаний, которую он создал за годы своей работы. Конечно, речи не может быть о продолжении поставок оружия. Нет, только легитимные способы получения прибыли… Ну, а Бута следует выпустить, обменять – всё что хотите, но как можно скорее передать русским. Насколько я понимаю, это необычное предложение, в том смысле, что для того чтобы принять его, потребуется политическая воля.

– Само собой… Объединиться с партнерами Бута? Невероятно. Вы не вполне представляете себе, что в этом случае нам предстоит сделать, чтобы отыграть назад спектакль, который готовится в Нью-йоркском суде! Мы же пытаемся его осудить, и вот, выпускаем его… Вернемся к бизнесу. Согласятся ли русские на это? У Вас есть соответствующие наработки на этот счет?

– Есть связи, наработок нет. Я не смогу переступить черту, пока не получу разрешение высших инстанций здесь, в Вашингтоне. Мое предложение касается ни много ни мало стратегических интересов США.

Ритц с Коллинзом переглянулись. Джейн предлагала себя в качестве мирового посредника, или же это сорвалось с её губ? Малколм прочитал их мысли, и как опытный дипломат и политик, произнес:

– Джейн, Вы готовы бросить работу в Госдепе, чтобы заняться этим делом?

– Я никогда не была в этом бизнесе. Это определенно неожиданно для меня.

– Если не Вы, то предложите кого-то, кто умел бы держать язык за зубами, имел Ваш авторитет в Вашингтоне и связи по всему миру, – произнес Коллинз. Малколм решил вмешаться, и, обращаясь к Джейн, сказал:

– Вы закончили?

– В целом да.

– Тогда, господа, с вашего разрешения разрешите поблагодарить Джейн Эплер за информацию, – те кивнули, и когда Джейн вышла, Малколм продолжил:

– У неё хорошие связи, поверьте мне, господа.

– Да уж куда лучше. Вы думаете, она справится? – сказал Коллинз.

– Попробует. Если что, то мы поддержим, – ответил Малколм. – Наконец, если кому-то из вас интересно, то участвуйте в бизнесе, почему нет? Но с русскими – это же хорошая идея!

– Мы сейчас проверяем связи Джейн. Если что найдем, то тут уж не обессудьте, Малколм. Бумаги лягут на стол к президенту, и тогда ей не сдобровать, – сказал Ритц.

– Поберегите свои «уши» для другого случая, Ритц. Здесь Вы напрасно тратите своё время, она который год в команде демократов, сопровождающих чету Клинтон в Вашингтоне и Нью-Йорке, вот уже 18 лет, – сказал Малколм.

Они по очереди стали вставать, пожимая друг другу руки, сопровождаемые улыбками на их лицах. Джейн сумела предложить, как говорят, рабочую версию, которая заинтересовала всех присутствующих. Нужно было дать ей выстояться и затем вновь обмозговать на свежую голову.

Тем временем Джейн пошла к себе в кабинет, чтобы позвонить мужу. Тот сразу же взял трубку, он был в своем офисе Олбани в Нью-Йорке.

– Привет.

– Привет, дорогая, как поездка?

– Как всегда, много работы и мало еды.

– Так приезжай ко мне, я так по тебе соскучился.

– Вот об этом я хотела поговорить.

– Не может быть! Ты летишь ко мне? Когда?

– На днях собираюсь, – она стала кусать губы и постаралась выдержать паузу, пока её муж скажет, что она ждала в этом разговоре.

– Вот и хорошо. А то меня Алекс всё приглашает в какой-то особенный ресторан. Поедем вместе.

– Перед вылетом позвоню.

Билет у Джейн был на столе через час. В Нью-Йорк она вылетела первым вечерним рейсом, потому что больше чем на один день её бы ни за что не отпустили, и то благодаря тому, что она нуждалась в отдыхе после изнурительного турне по Ближнему Востоку. Когда она въехала к себе домой, её муж бензиновой косилкой стриг газон, несмотря на то, что вот уже в течение 10 лет у них были помощники, а по периметру стояли охранники. Воскресенье они проводили так, как их проводит любая американская семья: в заботах о доме и друг о друге, детях, внуках, которых было невероятно приятно нянчить. Пострижка газона входила в воскресный моцион супругов. Питер, отирая пот со лба, приблизился к ней и произнес:

– Дорогая, я так по тебе скучаю, тебе стоило бы почаще мне названивать.

– Я звоню, но твой сотовый либо вне зоны, либо отключен.

– Не может быть! Пытаюсь дозвониться до тебя уже третий день, одни короткие гудки. Я уже начал переживать.

– М-да, это наши спецслужбы, – она вздохнула. Они вошли в дом, Джейн заварила чаю, расставила печенье и шоколадные конфеты, и, когда они оба уселись за стол, стала говорить: – В нашем ведомстве любая активность тщательно отслеживается. Во время поездки по Ближнему Востоку мне удалось встретиться с несколькими моими знакомыми по делу Алекса и Макса. Их мнение по ситуации в чем-то подтвердилось. Так вот, представь, как только я оказалась в Вашингтоне, меня вызвали на ковер и попросили отчет. Как только я заикнулась о русских и прочих предложениях, они, по всей видимости, отключили мой телефон, нашу связь… Знаешь, почему? Им уже было известно обо всём, так что моя информация не была для них неожиданностью. Их удивило другое: откуда я узнала обо всём этом. Теперь о предложении ребят знают аж в Белом доме. Так что зови их, пусть приедут завтра в обед, надо обмозговать.