Марк Шо - Рубиновый Капкан. Игры кукловодов

– На срок…?

– Скоро понадобятся.

Джамшид кивнул и молча вышел вслед за братом. Через пару минут он вернулся с ключами и кредиткой, а еще через мгновение в дверях появился Малик с подносом.

– Прошу, – произнес Малик, и стал разливать чай.

Генрих по возможности молчал, стараясь иногда, как мог поддерживать разговор. Двоюродные братья справлялись друг о друге и многочисленных родственниках. Быстро позавтракав, Джамшид и Генрих стали собираться.

– Могли посидеть. Твои племянники в школе, они соскучились по тебе, – произнес Малик.

– Спасибо, – сказал Джамшид, и добавил: – Удачи тебе, – и сел за руль видавшего виды автомобиля Малика, седан Fiat серого цвета с наполовину выцветшей краской на номерных знаках.

– Главное, что она завелась, – шутя произнес Генрих, и когда они выехали за ворота дома Малика, сказал: – Забронируй два номера в гостинице на эту кредитку, и сними квартиру на ночь. Никаких пистолетов или оружия, Джамшид. Мы здесь с другой миссией, понятно? – Тот, отвернувшись влево, нехотя кивнул.

– Это на расходы, – протянул ему Генрих 1000 долларов, затем что-то быстро написал ручкой на визитке и дал Джамшиду: – Адрес квартиры сообщишь по Скайп на это имя через два часа.

– Ок.

– Нужны рабочие сотки и пару чистых симок с лимитом в 100 баксов на каждой. Встретимся часа через три. Если меня не будет, езжай в любой из номеров, а завтра возвращайся домой, – добавил Генрих. Тот кивнул, вскоре показался отель, где Генрих вышел и быстро растворился среди прохожих в толпе в проулке улицы.

У Генриха в кармане было еще около 9–10 тысяч наличных долларов. Предварительно выбросив свой телефон и уничтожив сим-карту, он остановился у магазина, где продавались сотовые телефоны. Внутри неё сидела старушка лет 70.

– Сынок, что-то рано ты сегодня.

– Ассалому алейкум. Да и вы тоже. У меня нет денег, чтобы купить хороший телефон, а свой оставил на работе.

– Откуда ты, сынок?

– Из Триполи, работаю в офисе Шелл.

– Наверно, хорошо платят, да? Кому-то позвонить хочешь?

– Если можно. Нужно найти знакомого. У меня только 50 долларов.

– Могу продать свой. Хоть и старенький, но работает.

– Сгодится.

Выйдя из магазина, Генрих сел в проезжавшее мимо такси и позвонил по номерам, полученным позавчера от связника Сальери. Ему ответили, по голосу пожилой мужчина. Он попросил Абулкасима к телефону, тот, замешкавшись, произнес, что Абулкасим утром ушел на работу. Услышав ответ на пароль, Генрих попросил его приехать в гостиницу, где его высадил Джамшид, через час.

Абулкасим был его зятем, а дочь старика, Феруз работала учителем арабского языка и гидом для приезжих иностранцев. Старик, его звали Абдусаид, положив трубку, заспешил на улицу. Он завел свой красный Форд пикап и поехал в город. В кафе, где был телефон, он набрал телефон знакомого русского, Никодимова, работавшего в составе группы РЖД [33]с июня прошлого года.

– Привет, Дмитрий, – почему-то его имя особенно тяжело давалось арабам, звучало как Д-м-и-итрий.

– Привет, дед. Появились новые журналы или газеты?

– Да, сынок, оформил бы ты подписку. Я буду в офисе через час. Появилось новое издание на арабском.

– Как называется газета?

– Эль Фадиль.

– Обожаю читать на арабском. Спросите Феруз, может, поможет выучить нашей группе язык?

– Ты поговори сам с ней, телефон знаешь. Ну, пока.

Никодимов ждал этого звонка. Он был одним из переводчиков, переводивших тексты и переговоры в составе присланной РЖД группы россиян для строительства железной дороги в Ливии. Благодаря этому он мог распоряжаться своим временем, благо формальности и переговоры, которые требовали его присутствия, были улажены еще в конце осени прошлого года.

Никодимов выехал сначала к старику, ехать было минут 20, посидел в его конторке еще минут 15, листая журналы, а затем на такси поехал к отелю. Генрих ждал его в магазине напротив, и как только машина с Никодимовым остановилась, мальчишка дернул его за рукав и попросил на противоположную сторону улицы. Риска никакого не было, он открыл дверь и увидел Генриха. Они сухо поздоровались, кивнув друг другу. Магазин имел два выхода, один на улицу с гостиницей, другой – на узкую улочку с многочисленными торговыми рядами. Так же молча, кивком пригласив Дмитрия, Генрих повел его в маленький кабачок со ставнями и отдельными кабинками. Только там они немного расслабились и стали более разговорчивыми.

– Привет. Какими судьбами? – произнес Никодимов. Разговор шел на арабском.

– Так же, как и ты, пытаюсь заработать, – ответил Генрих. Никодимов протянул ему пакет с компакт-диском, на котором был доступ к деньгам, номер счета и пароль, а также инструкции с именами тех, с кем тому нужно было связаться.

– Ты надолго здесь?

– На пару дней, – ответил Генрих. На листке он написал несколько фамилий и пароль-отзыв напротив каждой из них. – Это всё. Я пойду, – произнес Генрих, вставая из-за стола. Они обнялись и попрощались.

Генрих перешел улицу, зашел в гостиничный номер и стал ждать сумерек. Он вызвал в гостиницу пару своих турагентов, компании, с которыми он пытался прорабатывать туристические маршруты для россиян. Получалась экзотика с верблюдами и морской отдых: ничего другого Ливия к тому времени предложить россиянам не могла. Зато он прекрасно отработал свою легенду, спустившись с последним своим гостем отобедать в соседнем кафе, которое располагалось на людной улице.

Ближе к 5 пополудни он принял душ, быстро спустился вниз и поехал по знакомым, которые должны были к тому времени быть уже дома. Каждому из них он передал копию того, что передал Никодимову, коротко поговорил с ними об обстановке в стране, профессионально оценив свои шансы на успех. Предпосылки для этого определенно имелись, но гарантий в таком деле не мог дать никто.

Ливия обладала огромными запасами нефти: она производила 1.5 миллионов баррелей в сутки, или 7–8 % мирового объема добычи нефти, из которых 1 миллион направлялся на экспорт. История высоких доходов страны, равно как и других стран-членов ОПЕК, обязана неприметному событию, случившемуся в ней в начале 1970-х годов, когда французский бульдозер задел ливийский нефтепровод, соединявший Европу с поставками нефти из североафриканских стран. В тот момент проводился ремонт Суэцкого канала, и пришедший к власти потомственный бедуин Муаммар Каддафи предложил Европе нефть по ценам сначала в 2, затем в 5, а через год – в 10 раз дороже, чем она до этого продавалась в течение десятилетий. Буквально за 2 года произошел скачок цены на нефть с 1 до 10 долларов за баррель, достигший в пик кризиса цены в 15 долларов за баррель. Муаммар Каддафи и французский бульдозер смогли сделать то, что ОПЕК не могло сделать в течение предыдущих десяти лет! По иронии судьбы, теперь Муаммар Каддафи и Ливия вновь оказались виновниками глобального повышения цен на нефть.