Эндрю Каплан - Homeland. Игра Саула

Саул встал и подошел к окну, посмотрел на здания через дорогу. Одно из них все еще строилось.

– Цель игры, – обернувшись, произнес он, – не в том, чтобы убрать с доски камень противника. Цель – победить в самой игре. «Кроты» – это ведь оперативники, работают на кого-то. Нужно узнать, на кого. – Помолчав, он спросил: – Уолден отправляет тебя в Пакистан? К их разведке?

– Когда беспилотник нанесет удар, пакистанцы взбесятся и перекроют пути в Афганистан. Это добьет нашу армию, ее судьба и так висит на волоске. – Дар посмотрел на Саула. – В игре слишком много фигур. Если уж без меня никак, то останусь.

Покачав головой, Саул опустился на край кровати.

– Уладишь ситуацию в Исламабаде?

– Мы с генералом аль-Каяди давненько знакомы. Этот гаденыш у меня в долгу.

– Будь осторожен, – предупредил Саул, – он может решить, что ликвидировать тебя дешевле.

– Снова интриги? – вскинул брови Дар. – Не забывай, я родился в горах Шуф. Я принял меры предосторожности, и генерал знает: со мной лучше не играть. – Дар застегнул «молнию» на чемодане. – Давай попрощаемся прямо здесь. Терпеть не могу прощаний в аэропортах: все равно, что стоять под неоновой вывеской: «Я агент ЦРУ! И да, дебил рядом – связной!».

– Увидимся в Лэнгли? На том же месте, «У Уолтера»?

– Зачем нарушать ритуалы, – ответил Дар, выходя из номера, – если они отлажены до совершенства?

– Как всегда, обычные вафли, без сбитого масла? – спросил Саул, но дверь уже закрылась.

Он выждал ровно сорок минут, спустился на улицу и на такси отправился в прибрежный ресторан. Щурясь на солнце, вошел в полупустое заведение. Благодаря тонированным окнам внутри царил аквамариновый полумрак. Саул будто шагнул в подводное царство. Кондиционер работал в режиме «арктическая стужа». Саул жестом отослал прочь официантку-филиппинку, что направилась было к нему, и оглядел зал. За одним из столиков, лицом к гавани сидел, почитывая номер «Халидж таймс», выходец с Ближнего Востока с аккуратной бородкой.

Вот к нему-то Саул и направился.

23 апреля 2009 года

У бассейна в отеле «Аль-Хамра» принимали ставки. Журналисты тем временем играли в жесткую версию водного поло: с запечатанной бутылкой из-под бурбона «Джим Бим» вместо мяча. По словам старожилов, пари начали заключать еще при Саддаме. Почти все журналисты здесь были из числа стрингеров, что работали для небольших газет и журналов и остались тут после того, как журналисты из крупных изданий покинули Ирак – теперь-то, когда он перестал быть темой для передовиц.

Пари состояло в следующем: угадать, какой отель взорвут в ближайшее время. Пока что больше всего денег – которые сдавали пьяному перуанскому наемнику – собрал «Палестина». «Аль-Хамра» шел третьим. Наемник, оставшись в одних плавках, прислонил автомат к стволу пальмы и орал: «Писко! [28]»

Вторым значился отель «Шератон Иштар».

– Это недалеко, – заметила Кэрри, глядя на здоровенного южноафриканца, что хлебал двойной «Джонни Уокер голд» из бокала для «Гиннесса». Ради этого типа Кэрри и вернулась в Багдад. – Оба отеля на площади Фирдаус. Разброс – небольшой.

– Да, но вопрос в том, – ответил Мариус де Брюйн, южноафриканец, – какой отель пострадает сильнее. Пять тысяч баксов на «Палестину».

Он достал из кармана джинсов толстую пачку сотенных купюр и бухнул ею о столик у края бассейна.

На руке у него буквально повисла украинка Даша: облегающий черный топ, шортики, золотисто-каштановые волосы, модельная внешность. Ей было скучно, однако нос у нее покраснел, зрачки расширились. Должно быть, прогнала по ноздре. Девчонка была явно из тех, кто совершит любую глупость, лишь бы развеяться.

Впрочем, она тут была не единственной привлекательной спутницей для мужчины; в отеле собралось много других красавиц: иракских, азиатских, европейских – пришедших сюда вовсе не ради журналистов. Эти положили глаз на влиятельных бизнесменов и двух мелких дипломатов из корпуса коалиции. У края бассейна, точно рыбка для прикорма, терлось больше дюжины молодых китайских проституток в бикини, что притворялись, будто пьют из пластиковых коктейльных бокалов. Протянутые между пальмами гирлянды создавали праздничное освещение и мерцание на воде.

– Откуда в Багдаде китаянки? – чуть ранее спросила у де Брюйна Кэрри. Так или иначе, миссия подразумевала сближение с ним.

– Откуда здесь вообще иностранцы? Это экзистенциальный вопрос, – ответил южноафриканец, глядя на нее так, будто она – следующий пункт в меню, после украинской супермодели. Впрочем, он мог взять обеих разом.

Де Брюйн был настоящим великаном, от него так и веяло силой: сложение как у боксера-тяжеловеса, короткие каштановые волосы и необычайно очаровательная улыбка, почти как у Рассела Кроу в роли гладиатора. Кэрри не могла отвести от него глаз. «Осторожнее, Кэрри, – предупреждал ее Уарзер, – не ведись на чары, на улыбку». Впрочем, Кэрри тогда восприняла его слова скептически, особенно после ссоры у нее в квартире. «Его боятся даже властители Багдада, – говорил Уарзер. – И все молчат, не скажут ни доброго, ни худого».

Теперь Кэрри убедилась в его правоте. Байки байками, но стоило упомянуть на людях имя де Брюйна, как все мрачнели, как бы говоря взглядом: «Держись от него подальше», и меняли тему разговора. Все боялись его охраны: южноафриканцев и перуанцев. Ходили сплетни, дескать, не все безголовые, издырявленные дрелью трупы, что ежедневно объявляются в моргах – результат войны между суннитами и шиитами.

– Не стоит тебе выходить прямо на него, – сказал Уарзер, и Верджил кивнул, соглашаясь. – Это слишком опасно.

– Другого пути нет, – возразила Кэрри. Саул велел сблизиться с де Брюйном: последний раз перед смертью Лебеденко звонил ему. «Тебе предстоит пройтись по канату над пропастью, – признавал шеф, – время поджимает: Абу Назир, “Железный гром”… Делай, что можешь». Теперь все зависело от Кэрри, она знала, чего стоит такое напутствие. Знала она и то, что исполнит поручение. Вот только ни Уарзеру, ни Верджилу нельзя было говорить, кто его дал, это задание.

Еще секрет. Они жили секретами, что-то таили друг от друга и даже от самых близких людей.

– Что до рисков, – ответила Кэрри коллегам, – то мы вроде не в сказку попали.

Багдад. Война как будто поутихла, однако отчаяние все еще витало в воздухе, как пыль и песок.

«Аль-Хамра» превратился в любимое питейное заведение для иностранцев – после того, как закрыли загородный клуб «Багдад», а «Палестина» пострадала от взрыва бомбы в припаркованной рядом машине. «Аль-Хамра» располагался в Джадрийе, составляющей часть Эль-Каррады, полуострова, что большим пальцем выпирал из восточного берега Тигра, заставляя реку делать резкий поворот.