Эндрю Каплан - Homeland. Игра Саула

Проклятый матч. Жизни Саула и Миры, судьба нации зависели от него. Как так? Понять было попросту невозможно. Одна лишь Мира пыталась найти происходящему разумное объяснение. Пыталась и не могла, и потому злилась.

Позднее, вернувшись из Тегерана в Лэнгли, Саул кричал в отчаянии:

– Зачем я вообще пошел на игру?!

– Может, мы и весь мир, – отвечала Мира, – просто игрушки для твоего ветхозаветного Бога? Того, который требует от отца взойти на гору и там пожертвовать сыном, лишь бы доказать Ему преданность. Он как безумный дон мафии! Изощренный садист, играет нами!

Футбольный матч.

Тегеран, ноябрь 1977 года. Стадион «Арьямехр». Народу набилось под завязку: сто тысяч орущих фанатов, включая семнадцатилетнего кронпринца Реза Пехлеви – он пришел засвидетельствовать самую важную игру в футбольной истории Тегерана. Квалификационный матч Кубка мира, против сильной австралийской команды.

Иран прошел отбор на чемпионат, победив со счетом один – ноль слабенькую команду из Кувейта. Австралия к тому времени разбила мощных соперников из Гонконга, Тайваня, Южной Кореи и Новой Зеландии. Судьба Ирана висела на волоске: лишь победив австралийцев, могли они выйти в плей-офф.

Да что стадион! Во всей стране жизнь замерла. Во всех кафе, во всех лавках зеленщиков и домах работали черно-белые телевизоры, настроенные на трансляцию с игры. В горах и пустынях целые племена собирались в жилище того, у кого имелся «ящик». Обычно запруженные транспортом, улицы Северного Тегерана пустовали. Машины не ездили, постовые движение не регулировали. В пустых мечетях не раздавалось молитв. Молились в тот день только фанаты.

Саул пришел на стадион. Место досталось козырное – возле зоны полузащиты (Уитман раздобыл у чинов из САВАК пару билетов). Мира идти не захотела, и Саул отправился на игру в компании Крокера, торгового атташе (единственного, кого во всем посольстве считал другом).

Такой игры Саул прежде не видал. Вся страна кипела от недовольства политикой шаха. Исламисты примкнули к коммунистам: религиозные лидеры и демократические реформаторы, подумать только! Чем больше САВАК зверствовал, тем сильнее росло недовольство. Звучали призывы вернуть из изгнания аятоллу Хомейни.

Никто не знал, чего ожидать. Казалось, судьба Ирана, да и всего Ближнего Востока зависит от исхода матча.

И тут началось, практически внезапно: Австралия с ходу доказала, что с ней шутки плохи. Ее полузащитники играючи обошли иранцев, передали мяч нападающим. Мяч метеором устремился прямо в ворота. Еще доля секунды – и, казалось бы, гол… Но юный голкипер Нассер Хеджази прыгнул вбок и буквально кончиками пальцев сбил мяч с траектории. Сэйв вышел просто невероятный. Стадион моментально взорвался тысячеголосым ревом. Фанаты повскакивали с мест, и Саул аж покрылся мурашками. Ничего подобного он прежде не испытывал. Целая нация кричала, празднуя спасение.

Игра продолжалась в том же духе: иранцы смазано работали в полузащите, тогда как агрессивные нападающие Австралии били по воротам. И только умница Хеджази спасал ситуацию. Прошла половина времени, а счет так и не размочили.

Зато после перерыва Геличкани перехватил мяч у австралийского форварда и передал его Хасану Рошану. Тот проскользнул мимо двух австралийцев и нанес внезапный удар. Страна затаила дыхание. Против всех чаяний, мяч оказался в воротах. Гол! Народ Ирана безумствовал.

От криков стадион задрожал. Иранцы, которые в силу воспитания даже никогда не жали руки, обнимались и целовались. Их щеки блестели от слез. Сын шаха, совершенно забывшись, принялся обнимать всех подряд, будто членов монаршей семьи.

Саул и Крокер сами принялись брататься с совершенными незнакомцами по соседству, плясали от радости. Момент настал один из самых невероятных.

Однако матч на том не закончился. Австралийцы будто сорвались с цепи: играть начали очень жестко, но раз за разом их атаки пропадали втуне – благодаря таланту Хеджази. Юный голкипер будто отрастил дополнительную пару рук, а гравитация над ним уж была не властна.

Когда прозвучал финальный свисток, стадион вновь взорвался. Австралийцы бежали, спасаясь от толпы, когда болельщики хлынули на поле. Живой ураган накрыл Саула и Крокера, их разделило.

Течением толпы Саула вынесло со стадиона на улицу Фирдоуси. Кругом царило чистое безумие: люди высыпали из домов, гудели клаксоны, гремели крики радости, перекрывая мелодии в исполнении уличных музыкантов.

Мужчины и женщины, позабыв про стыд и запреты, обнимались у всех на виду. Казалось, до этого они были мертвы, и вот наконец ожили. В такой момент ждать можно было всего. Даже революции.

Саула обнял заплаканный старик.

– Львы Персии, – сказал он. – Я жил ради того, чтобы увидеть львов Персии.

– Bale [39] , брат, – ответил Саул, пытаясь вырваться из давки и пробиться к переполненному кафе. – Я был там и все видел.

Прямо сквозь толпу, сигналя, ехал автомобиль с откидным верхом. Парни в нем орали и размахивали флагами с символикой сборной Ирана и собственными рубашками. Внезапно кто-то толкнул Саула, и он упал прямо под колеса. Погибнуть бы ему, если бы не аккуратный юноша, который вытянул Саула на тротуар. Кадиллак как ни в чем не бывало продолжил путь.

Саул кое-как встал на ноги и поблагодарил спасителя.

– Мерси, благодарю вас. Вы спасли мне… – Саул умолк при виде лица юноши. Тот смотрел на него как на призрака.

– Ты был там, Baradar ? – спросил юноша, назвав Саула братом. – На стадионе? Ты все видел?

– Да, я там был. Это второе незабываемое событие в моей жизни – после встречи с будущей женой.

Юноша крепко обнял его.

– И для меня. Ну разве Нассер Хеджази не волшебник?

– Волшебник? Да он просто лучший!

– Ты американец?

– Bale , да, я американец.

– Я американцам никогда не доверял, но мы с тобой отныне братья.

Это был Маджид Джавади. Офицер САВАК и – что куда важнее – человек, связанный с революционерами. Они стали дружить семьями: Саул и Мира, Джавади и его супруга Фариба.

Начались странные брачные игры оперативника ЦРУ и агента разведки. Могу я тебе доверять? Это не опасно? Какой мне прок? Что перепадет? Контрразведка. Явки. «Случайные встречи», которые отнюдь не случайны. Коды. Заученные назубок телефонные номера. Тайники для обмена сообщениями. Ритуалы разведки, особого закрытого культа ЦРУ.

Мира все отдалялась, Саул становился еще более одиноким.

Завербовав Джавади, он сделался одним из самых важных оперативников ЦРУ на Ближнем Востоке. Барлоу и Уитман могли презирать его сколько угодно, однако без инфы, которую добывал через Джавади Саул, обойтись были не в силах. Теперь его отпускать не хотели. Впрочем, Саул порой сомневался, кто кого завербовал: он – Джавади или Джавади – его? Это был какой-то дзэнский коан по-ирански: кто тут игрок и с кем играют?