Игорь Атаманенко - Шпион судьбу не выбирает

Во-первых, надо было заставить японца в будущем вести себя благоразумнее — не всякий же раз при его встрече с американцами рядом окажется генерал КГБ!

Во-вторых, надо было создать мощную моральную мотивацию, которая помогла бы держать агента в состоянии перманентной психологической зависимости от своего оператора. Зависимость, подобную той, что возникает между ведущим и ведомым.

…Мозговую атаку Карпов повел с первой минуты встречи.

После взаимных приветствий генерал, выдержав многозначительную паузу, вынул из портфеля и подал «Самураю» пресс-бюллетень госдепа (министерство иностранных дел) США, где в рубрике «Происшествия» была опубликована заметка о трагическом инциденте в баре гостиницы «Интурист». Она заканчивалась словами:

«Начальник управления информации МИД СССР заверил посла Соединенных Штатов в Москве, сэра Мэтлока, что злоумышленник, нанесший тяжелые увечья двум нашим морским пехотинцам, непременно окажется в руках правосудия, так как на его задержание мобилизованы лучшие сыщики московской полиции. Телевидение ежедневно демонстрирует фотографию нападавшего, ее копии розданы мобильным полицейским Москвы. За поимку злодея нашим послом назначено вознаграждение в 10.000 долларов».

Прочитав заметку, Курусу беззаботно рассмеялся:

— Леонтий-сан, вы же свидетель тому, что у меня не было времени подарить свою фотографию американцам… То, что здесь написано, — блеф!

Карпов, блестящий актер по жизни, с напускной озабоченностью сдвинул брови, всем своим видом показывая, что не разделяет оптимизма собеседника.

— Для такого серьезного человека, как вы, Курусу-сан, ваше замечание звучит, по крайней мере, легкомысленно… Милиция опросила весь обслуживающий персонал гостиницы и на основании полученных данных составила ваш композиционный портрет, то есть фоторобот. Вот, полюбуйтесь! — с этими словами генерал подчеркнуто небрежно бросил на стол фотографию.

Улыбка моментально исчезла с лица японца.

— Но это же действительно я, это мой портрет! Абсолютное сходство! Для того, чтобы создать его, милиции, похоже, пришлось опросить десятки людей… Я и представить себе не мог, что меня наблюдало столько людей, пока я шел в бар…

— Да, вынужден констатировать: в вашем случае органы правопорядка оказались на высоте, что поделаешь, закон подлости: бутерброд всегда падает икрой на пол… К тому, что изложено в заметке, могу добавить, что ваше фото вывешено на специальных стендах милиции и роздано всему обслуживающему персоналу всех гостиниц Москвы… Потому-то я и назначил встречу здесь, а не в баре или ресторане, как мы договаривались изначально…

Вас ищут, Курусу-сан, и вам надо проявлять предельную осторожность! Согласитесь, десять тысяч долларов — сумма, которая может впечатлить любого милиционера и швейцара… При встрече они имеют законное право задержать вас! — на едином дыхании продекламировал Карпов, внимательно наблюдая за агентом.

Ларчик открывался просто. Штатный художник оперативно-технического управления карандашом сделал рисунок с фотоснимков, которыми генерала в свое время снабдили сотрудники службы наружного наблюдения, отслеживавшие контакты японца при посещении им валютно-бриллиантовой «биржи» в Столешниковом переулке.

Рисунок сфотографировали, и он превратился в фоторобот. Что касается пресс-бюллетеня, издаваемого госдепом, то он тоже являлся продуктом оперативно-технического управления.

«Самурай» беспокойно заерзал на стуле.

— Что же мне делать, Леонтий-сан? Я же по долгу службы должен посещать публичные места, выставки, презентации… Там ведь всегда дежурят милиционеры… Вы представляете, что будет, если меня арестуют на глазах у посла! Мне же конец!

«Да, дружок, тебе конец… если откажешься дружить со мной!» — усмехнулся про себя Карпов, а вслух добавил:

— Вообще-то, есть один вариант…

Это было произнесено так неопределенно, что Курусу, потеряв над собой контроль, почти закричал:

— Вы уверены, Леонтий-сан, что он есть?! Что я должен для этого сделать?!

«А вот это уже слова не мальчика, но… «Самурая»! — мысленно похвалил японца генерал.

— Сделать сначала должен я! Вы же будете действовать потом…

Не понимая скрытого в подтексте смысла, агент покорно произнес:

— Я готов, Леонтий-сан…

— На все?

— На все!

— Что ж, ловлю вас на слове, Курусу-сан… Значит, так! — приободрился Карпов. — В ближайшие два дня я попросил бы вас не появляться в общественных местах, если это не вызвано крайней служебной необходимостью… По городу постарайтесь передвигаться только в автомашине с дипломатическими номерами. За это время, надеюсь, руководство столичной милиции успеет отдать распоряжение своим сотрудникам о прекращении розыска…

— Два дня? А хватит? Ну, а потом? — в глазах-щелочках мелькнул лучик надежды.

— Мне хватит одного… звонка начальнику городской милиции! Я просто скажу ему, что вы уже арестованы нами и находитесь в Лефортовской тюрьме… Только в этом случае поиски злоумышленника, изувечившего двух американских солдат, могут быть прекращены на законном основании… Ну, а что касается вашего последнего вопроса, — генерал стал не спеша заколачивать последний гвоздь в распятие, — то Я скажу, что делать потом!

— Если вы считаете, что это самый надежный путь…

— А другого пути нет! Самый надежный — это вместе со мной, Курусу-сан!

Оба дружно рассмеялись. Один иронично, другой — с облегчением. Воистину: «мысли о несчастье, которого тебе по случайности удалось избежать, — сами по себе могут сделать человека счастливым».

Разыграв этюд, Карпов, не теряя времени — куй железо, не покидая явки, — перешел к основной цели встречи: к отработке задания «Самураю» по добыванию информации о «Сётику».

Вернувшись в свой рабочий кабинет, Карпов отключил городские телефоны и попытался проанализировать складывающуюся ситуацию и наметить конкретную область максимально эффективного применения возможностей «Самурая».

Генерал опасался, что председатель, однажды получив от агента информацию, которую он может использовать в своих политических играх, потребует и впредь нацеливать японца на добывание компрометирующего материала об окружении Брежневой и, прежде всего, о Светлане Щёлоковой и ее муже. Карпов же, будучи контрразведчиком до мозга костей, душой и телом приросший ко Второму главному управлению, был убежден, что бриллиантовыми делами дочери генсека должно заниматься Пятое (идеологическое) управление.

Он знал, что заставить Андропова отказаться от мысли использовать «Самурая» в интересах политического сыска, можно, лишь сыграв на опережение. Надо было как можно быстрее получить от японца информацию, относящуюся к компетенции Второго, и только Второго главка.