Джон Пристли - Затемнение в Грэтли

Таков был фон — время, место и обстоятельства действия. А на этом фоне шли мимо терпеливые люди, беря то, что им давали, и не требуя больше (разве только мысленно), вспоминая тех, кого нет, ожидая писем, которые не приходили, готовые, если потребуется, умереть за какой-нибудь Грэтли, которому никогда до них не было дела. Их тупое бесстрастное терпение удивляло и злило меня — наверное, потому, что я не мог решить, то ли эти люди уже одной ногой в могиле, то ли они просто-напросто лучшие люди на свете. Я хотел, чтобы они стёрли с лица земли Гитлера и иже с ним, а затем взорвали Грэтли и всё ему подобное и запустили последними грязными кирпичами в спину убегающим тюремщикам, так долго державшим их здесь в заключении. Я говорю об этом потому, что, как мне кажется, моя злость и раздражение вкупе с ненавистью к холодному, закопчённому, тонущему в слякоти городу в ту субботу отчасти решили исход дела.

Позднее утро застало меня в кабинете инспектора, куда вскоре пришёл и Периго. (Я уже успел рассказать Хэмпу, кто такой Периго.) До этого я позвонил в Лондон и получил кое-какие сведения из отдела. Я так рвался в бой, что мне было предписано использовать все имеющиеся у меня полномочия и возможно скорее закончить операцию. Встревоженный инспектор, не сумевший преодолеть старую полицейскую привычку к неторопливости и основательности в расследовании, принялся выяснять, где была Шейла после «Трефовой дамы». Он заявил, что я только строю догадки, а полиции догадки ни к чему. Ей нужны неопровержимые доказательства.

— Всё это мне известно, и винить вас не приходится, — сказал я ему. — Но я не собираюсь работать так, как вы, и играть по правилам. Это мы отложим до того времени, когда сгинет последний предатель, — вот тогда игра пойдёт на равных.

— Я согласен с Нейлэндом, — вмешался Периго. — Утром я успел только по диагонали просмотреть газету, но этого было достаточно, чтобы понять, что наша позиция выдающихся спортсменов-любителей становится уже довольно опасной.

— Я не выдающийся спортсмен-любитель, — медленно произнёс инспектор, — а рядовой профессиональный полицейский. После того, как мы с вами расстались, Нейлэнд, я спал не больше двух часов. Я пытаюсь добыть вам настоящие доказательства, потому что сейчас, если вы явитесь в суд, вас через три минуты выставят.

— Это я знаю. Но я также знаю, что в Грэтли происходит утечка важной информации, и знаю, кто её собирает и передаёт. Знаю, что здесь произошло уже два убийства, обставленных как несчастные случаи, и скоро может произойти третье. И убеждён, что знаю, кто убийцы. Что же, прикажете сидеть тут до рождества и собирать доказательства? Нет, надо брать их на пушку — тогда они сами во всём признаются. В автомобиле Шейлы, конечно, ничего не нашли?

— Ничего существенного, — ответил Хэмп. — Я на это и не рассчитывал. Пока ведь нет доказательств, что с нею кто-нибудь был…

— Если не считать такого пустяка, как удар по голове, — сказал я резко. — А я из этого пустяка делаю вывод, что Шейла убита. Но убийца не подозревает, что мы нашли след удара. Согласны вы действовать моим способом?

Они согласились — Периго сразу, как я и ожидал, а инспектор — после некоторого колебания.

— Тогда начнём. Который час? Без четверти одиннадцать? Периго, Диана Экстон вам доверяет, а мне пока ещё не совсем. Бегите к ней, притворитесь сильно взволнованным и попросите срочно передать кое-что Джо. Ей он, конечно, поверит. Скажите, что вчера на Белтон-Смитовском заводе была попытка диверсии, видели убегавшего человека, похожего на Джо, и полиция будто бы имеет доказательства, что Джо был там. Когда? Около половины двенадцатого. Запомнили?

Периго всё запомнил и повторил слово в слово. Я не стал спрашивать инспектора, что он об этом думает, и продолжал:

— Ещё одно. Упомяните, как бы между прочим, что Шейла Каслсайд ночью заехала в канал, а утром её мёртвую вытащили из воды, и похоже, что она была пьяна. Диана и это тоже непременно расскажет Джо. Но будьте настойчивы. Она должна сразу же ему всё передать.

После ухода Периго я вспомнил, что мне надо договориться о встрече с полковником Тарлингтоном. Я позвонил сперва ему домой, затем на завод, где и нашёл его. Я сказал, что мне необходимо как можно скорее переговорить с ним о моей предстоящей работе у Чартерса и ещё кое о каких делах. Он очень вежливо объяснил, что будет занят весь день и обедает сегодня не дома, но вернётся часам к десяти, и если я не боюсь выходить так поздно… Я поблагодарил и сказал, что приду. Затем добавил:

— Я только что узнал, что вы в среду разговаривали со Скорсоном из министерства снабжения, и он, между прочим, рекомендовал вам меня. Хотелось бы знать, повлияло ли это на ваше решение… Да? Очень рад. Итак, в десять часов.

— Не подумайте, что я вмешиваюсь, — с тяжеловесной иронией сказал инспектор, — но всё-таки, что вы такое затеваете?

— Как вы помните, в среду вечером около девяти часов, в то самое время, когда Олни убили и перевезли мёртвого в другое место, полковник говорил с Лондоном по телефону. Вы мне сами об этом сообщили. На этот разговор я и ссылался.

— Так я и понял. Но правда, что мистер Такой-то замолвил за вас словечко?

— Полковник Тарлингтон только что подтвердил это, — ответил я с самым невозмутимым видом. — Скажите, инспектор, где бы мне достать немного густой чёрной автомобильной смазки?

— Сколько вам её нужно и для чего?

— Столько, сколько может поместиться в почтовом конверте, — сказал я и после того, как он приказал дежурному констеблю достать мне смазки, продолжал: — А для чего — не скажу. Чем меньше вы будете знать о некоторых моих теперешних методах, тем лучше. Зато вот из этого вы, наверное, сумеете извлечь больше пользы, чем я. — Я подал ему окурок честерфилдской сигареты, поднятый в лавке Силби. — Запомните: он был найден вчера вечером во дворе Белтон-Смитовского завода, а бросил его тот самый субъект, который хотел проникнуть на завод с целью диверсии. Правда, нашёл я этот окурок в другом месте, но ручаюсь, что его бросил Джо.

Инспектор не выразил восторга, но всё же бережно спрятал окурок в конверт.

— Ещё что? — спросил он.

— Ваш сержант Бойд сказал мне вчера, что лакей… или кто он там… полковника Тарлингтона — вы его знаете? Его фамилия Моррис — в прошлую войну был у полковника денщиком. Хорошо бы кто-нибудь просмотрел полковые списки и узнал всё, что возможно, об этом Моррисе: куда он девался после демобилизации и так далее. Эти сведения мне необходимы поскорее. Да и для вас это так же важно, как для меня, — сказал я многозначительно.

— Вы думаете, тут какая-то хреновина? — спросил инспектор, с трудом выбираясь из глубокого кресла.

— Я могу только догадываться о значении этого слова. Но если моя догадка верна, то ответ будет утвердительный.