Жерар Вилье - Золото реки Квай

– Не говорите глупостей.

Малко оставил эту тему. Еще одна тайна, Бангкок ими так и кишел.

Очень скоро с широких проспектов они свернули в маленькие грязные улочки. Тайские иероглифы сменились китайскими вывесками, и все заведения, несмотря на поздний час, были открыты.

Тепен припарковала «мерседес» возле кинотеатра.

– Это там.

Вход был так загажен, что Малко подумал, туда ли они попали, но Тепен уже покупала билеты. Они забрались вверх по деревянной лестнице, где воняло прогорклым опиумом и кислым китайским супом. Зал на втором этаже был погружен в темноту.

Билетер посадил их в третьем ряду. Спектакль уже давно начался. Две девушки извивались в огромных лапах плюшевого орангутанга, у которого без конца мигали глаза – две электрических лампочки. В зале почти никого не было. По крайней мере, зрителей. Потому что не просидели Малко с Тепен и пяти минут, как изо всех сил зачесались: клопы, тараканы и блохи пошли на приступ.

Малко едва успел ухватить какого-то зверя, карабкавшегося по штанине. Форменный ужас. Да и деревянные сиденья были не удобнее электрического стула в тюрьме «Синг-Синг».

Занавес на сцене опустился и снова поднялся. Из-за кулис выкрикнули:

– Мисс Чен По Чу, исполнительница восточных танцев.

Старый патефон, который использовали для музыкального сопровождения, заиграл, и Тепен шепнула Малко на ухо:

– Это она.

Мисс Чен По Чу появилась в пятнистых, под шкуру пантеры, бюстгальтере и трусиках. Лицо у девушки было опухшим, а во рту виднелось несколько гнилых зубов.

Немного подергавшись, она сняла бюстгальтер и принялась вертеть кружочки, прикрывавшие соски.

Увы, на шестом повороте один из них оторвался и полетел на пол. Нимало не смутившись, Чен По Чу продолжала свои телодвижения с одним кружочком до тех пор, пока не кончилась музыка, после чего она поклонилась и убежала со сцены.

Снова занавес. Из-за кулис опять что-то выкрикнули. На этот раз на сцене выстроились двенадцать голых девушек. Заскрипела иголка патефона, и раздались звуки военного марша. К удивлению Малко, девушки не затанцевали, а застыли по стойке «смирно». Все зрители разом встали. И Малко, которого потянула за рукав Тепен, тоже.

– Спектакль кончился, – шепнула она.

Опешивший Малко узнал национальный тайский гимн. Девушки стояли прямо, словно аршин проглотили. Что ж, быть националистом – так во всем. Наконец пластинка кончилась, и зрители потянулись к выходу. Кроме Малко и Тепен, которые вскарабкались на эстраду и прошмыгнули за кулисы.

Артистических уборных тут не было. Девушки одевались в углу, завешанном старыми декорациями. Малко с Тепен прибыли как раз вовремя, чтобы лицезреть, как мисс Чен По Чу натягивает китайское платье с такими же пятнами, как и на ее сценическом костюме. Рядом переодевались другие исполнительницы стриптиза.

Тепен взяла Малко за локоть.

– Здесь слишком много народа, лучше мы пойдем за ней.

Малко с Тепен снова спустились в зал, и спустя две минуты китаянка прошла мимо них к выходу. Немного подождав, они тоже сбежали с лестницы.

Свернув направо, Чен По Чу быстро шла по улице. К ней привязался какой-то тип, но она послала его куда подальше. Малко с Тепен перебежали на другую сторону улицы. Долго им идти не пришлось. Чен По Чу вошла в ресторан под открытым небом. Кухня находилась у входа, и на каждом столике горела керосиновая лампа. Ужинали тут человек двадцать.

Чен По Чу подошла к столику, где в одиночестве сидел мужчина. Завидев китаянку, он поднял голову, и у Малко екнуло сердце: он узнал незнакомца, который дважды на него нападал и который, несомненно, убил и Пой, и Сирикит. Этому человеку была известна правда о Стэнфорде.

– Это он, – сказал Малко.

Чен По Чу села. Она явно пришла поужинать. После выступления всегда хочется есть.

– Нам спешить некуда, – сказала Тепен.

Она потащила Малко к кинотеатру. Мимо проезжало такси, Тепен его остановила и завела долгий разговор с шофером. Тот подал немного вперед и, встав почти у самого ресторана, выключил мотор.

– "Мерседес" он видел, – объяснила Тепен, – а стоящее такси никаких подозрений у него не вызовет. Все проститутки в квартале работают в такси – из экономии. Поэтому белому тут никто не удивится.

Тепен сунула двадцать батов шоферу, дремавшему за рулем. Обнявшись, чтобы все выглядело более правдоподобно, они ждали. Малко часто поглядывал в окно. Все, казалось, шло нормально. Незнакомец с Чен По Чу уписывали китайскую лапшу.

Наконец они поднялись. Мужчина надел черные очки и взял китаянку под руку. Они свернули направо и остановились у края тротуара. Дождались сам-ло и сели. Тут же тронулось с места и такси с Малко и Тепен. Убийца Пой на них даже не взглянул.

Они довольно долго ехал и по почти пустынным улицам, потом выбрались из китайского квартала, пересекли Нью-роуд и спустились к южной окраине Бангкока. Но вот сам-ло очутился на улице Чок-Ран перед зеленой неоновой вывеской: «Ферст-отель». Незнакомец и Чен По Чу исчезли за дверями отеля. Такси притормозило чуть дальше.

«Ферст-отель» звезд с неба не хватал и если чем и славился, так это тараканами и клопами. Отель содержали несколько американских негров, осевших в Бангкоке после демобилизации. Сюда пускали любого человека – и мужчину, и женщину, – способного выложить на стойку сто батов. В комнатах, сдаваемых поденно, негры организовали прибыльную игру в покер. Владельца-тайца они отправили на антресоли с неисчерпаемым запасом выпивки и вели дела по своему усмотрению.

Разумеется, багаж вновь прибывших перетряхивался в первые десять минут после их прихода, и ценные вещи тут же перепродавались на блошином рынке на улице Яравай. Зато в этот отель можно было заявиться под руку с двумя тринадцатилетними девочками, и никто не позволил бы себе на этот счет никаких неуместных замечаний; можно было и попросить у ночного портье немного опиума.

И все были довольны. Чтобы жить в мире с полицией, содержавшие отель американцы время от времени сдавали ей какого-нибудь третьеразрядного хулигана.

Портье не удивился, увидев элегантную пару – тайку и белого. Проститутки из роскошных кабаре хорошо одевались и работали с богатыми клиентами. Девушка попросила комнату.

– На ночь?

– Да.

– Тогда двести батов.

Мужчина расплатился. Все как обычно.

В этом отеле карточек не заполняли. Китаец взял ключ и пригласил обоих подняться по лестнице, освещенной одной голой лампочкой. Лифта в отеле не было, тем более кондиционера. В лучших номерах работали трехскоростные вентиляторы «Мицубиси».

Портье довел их до третьего этажа и открыл дверь номера с одной кроватью, двумя стульями, крохотным умывальником и множеством ящериц, гонявшихся за тараканами.