Павел Бергер - Замок темного барона

— Так вот, бабушка мне сказала, что папа жив и за границей, по линии Коминтерна работает… Мол, она — бабушка — себе этого никогда не простит! Не простит, что не смогла воспитать из отца настоящего эсера. Что папка мой обыкновенный большевик. Представляешь?

Пауль не мог представить, потому что не знал, кто такие эсеры и чем они страшны.

— Эсеры — это что? Религиозная секта?

Лиза задумалась.

— Нет, они гораздо хуже. Враги народа. Эсеры Ленина убили.

— Ленина? — стыдно признаться, но Пауль понятия не имел, о ком идет речь.

— Ленин — это наш вождь. Был как ваш Фюрер, а потом в него эсеры стреляли, он от их отравленной пули заболел и умер. Разве можно эсерам после такого Верить? — объяснила Лиза свои сомнения и вытащила еще одну сигарету.

Паулю было очень жаль фройлян Кротову: в конце концов, у него есть безупречный начальник, разумная матушка, отличный отчим, куча сестриц, бестолковый братец Клаус, теперь вот еще один лишний брат — Зиги фон Клейст, а у бедной Лизы нет даже Фюрера! Пауль сочувственно вздохнул и щелкнул фирменной зажигалкой у сигареты девушки. Лиза затянулась и продолжила.

— Может, бабка-эсерка меня специально обманывает? Вот тебе твой покойный отец делает подарки?

Пауль порылся в памяти и ответил отрицательно: вряд ли те десять марок, что он нашел в день своего десятилетия, можно расценивать как подарок молодого барона, расточительность которого вошла в городской фольклор. Чего стоят только его крылатые любимцы: даже морально устаревший и покрытый пылью самолет оберлейтенанта фон Клейста выглядел настоящим произведением искусства!

— Какая красота! Похоже на Фоккер… Но белый с серебристым… Такого точно я никогда не видела — даже в книжках!

— Его по спецзаказу делали, — похвастался Пауль.

Фройлян Будущая Летчица несколько раз обошла аэроплан, со знанием дела подтянулась на крыле, спортивным образом кувыркнулась и через секунду уже восседала в кабине, прекрасная и волнующая, как ангел, только вместо облака Лизу окутывала серебристая тучка пыли.

— Фройлян Кротова, Лиза, возьми мой платок, ты же выпачкаешься! — Пауль тоже попытался втиснуться в кабину, но некогда совершенное фанерное чудо за многие годы успело подгнить и не выдержало одновременного присутствия двух летчиков. Обшивка треснула, столкнувшись с натиском спортивных мышц Пауля, кусок фанеры отскочил от борта, из дыры на пол ангара с тупым стуком вывалился объемистый сверток, фройлян Кротова от неожиданности заерзала на сиденье, приподнялась, стала вылезать из кабины и обнаружила под сиденьем пилота офицерский планшет…

Да, барон Отто любил дорогие вещи! Нужно признать, они того стоят: если не считать толстого слоя пыли, планшет выглядит как новый! Вот что значит натуральная кожа! Разве что целлулоид, прикрывавший топографическую карту, несколько пожелтел. Зато пристегнутые к латунному крючку рядом с компасом массивные швейцарские часы сохранились в идеальном состоянии: Пауль завел их без малейшего усилия…

Пока Пауль инвентаризировал неожиданные находки, его спутница спрыгнула на землю, подняла сверток и осторожно развернула замшу, а потом пергамент:

— Смотри, тут лежат деньги! Иностранные деньги! — прошептала она и показала Паулю пригоршню старинного вида монеток и похожие на оплавленное стекло камушки.

— Там еще пистолет есть! Тоже под сиденьем лежит… Наверно, это тебе от папы вместо фотоаппарата…

— Какого фотоаппарата? — Пауль опустился одним коленом прямо на пыльный пол, прислонился виском к холодной металлической распорке и глубоко дышал, не решаясь вытащить из отцовского планшета большой конверт с сургучными печатями…

— Как ты не понимаешь! — Лиза наклонилась к самому уху Пауля и заговорщицки зашептала: — Пауль, твой покойный отец тебе то же самое сейчас подарил, что и мне папа дарит — планшет, часы, деньги… Только вместо фотоаппарата — пистолет… Твой отец давно умер — это факт! Значит, мой папа тоже умер… — Лиза сунула молодому человеку в руки щегольскую кобуру и тихонько хлюпнула носом.

«Завещание Отто фон Клейст, барона…» — выведенные казенным почерком строки поплыли в глазах у Пауля, а по телу забегали предательские тревожные мурашки, и в ту же секунду влажные, одновременно ледяные и обжигающие губы мертвеца коснулись его уха…

— Отец!

Перепуганный Пауль взвился с пола, рассыпав все, что лежало на коленях, и резко оглянулся.

Преданный Рем жизнерадостно вилял хвостом, опершись передним лапами на перекладину. Нашел время лизаться, мерзкий пес!

— Я ее сейчас просто убью!

— Собаку? — распереживалась фройлян Кротова.

— Нет, сестру! — Пауль больно прикусил губу, чтобы полностью прийти в себя, и за короткие косички вытащил из-за самолета младшую сестрицу.

Сказать по правде, большой неожиданности в такой встрече не было: ангар на территории Замка служил излюбленным местом для игр у отчаянных ребят вроде самого Пауля, лишенных должного родительского надзора. Но его сестра еще слишком мала, чтобы относиться к означенной категории. Он сурово сдвинул брови:

— Евгения? Ты как сюда попала?

— Я гуляла с собакой и заблудилась… — нагло соврала малявка.

Нет, Пауля не проведешь. Одна или даже с собакой Жени побоялась бы влезть в ангар! Единственный, кто мог уговорить сестренку на запретную рискованную авантюру, — ну, конечно, вот он! Долговязая фигура напрасно пыталсь укрыться за грудой ящиков в углу.

Пауль в один прыжок оказался рядом и за шиворот выволок виновника происшествия — Ханса Шпеера, младшего племянника Аптекаря.

— Герр Шпеер? — Пауль без всякого снисхождения принялся трясти представителя враждебного семейства за плечи: — Ты что, шпионить за мной сюда притащился? Кто тебя послал? Дядя? Сестрица Берта? Говори сейчас же, иначе я тебе голову отшибу, и буду ею играть в футбол!

Голова малолетнего кавалера Жени болталась на тонкой шее, угрожая отвалиться, но сквозь щелкание зубов он пролепетал:

— Никто… Никто… Дядя мне запретил даже смотреть на Замок! Он меня всех карманных денег лишит, если узнает, что я здесь был!

— Пусти его, Пауль! — хныкала сестренка. — Мы просто гуляли…

Пауль перестал трясти мальчишку:

— Слушай меня внимательно, герр Шпеер! Если ты еще раз подойдешь к моей сестре…

— Ты скажешь дяде, что я бродил в Замке? — водянистые глаза Шпеера наполнились слезами при мысли о возможной утрате дядиной подачки.

— Боюсь, этого недостаточно! Лучше я вкачу твоим родителям такой штраф за ненадлежащий надзор, что им дешевле выйдет отдать тебя в военную школу! — Пауль наконец отпустил свою жертву, и юный Шпеер дематериализовался, как бесплотный дух.