Федор Ерист - Возможны варианты... Книга 1

Если опустить лозунги, я, что мог, сделал. План мероприятий по защите информации и агентуры рассмотрен начальником Первого Управления, утвержден и мной выполнен. План регулярно обновляется.

Мы несем потери. Первопричину Вы знаете. После чудовищных измен восьмидесятых — девяностых, ухода всех случайных людей и партийной сволочи к врагу помалу восстанавливается доверие, но ломать просто, а мы — строим: строя на обломках! Обломках чего? Там предатель на предателе: это инфильтрация! И как мне служить Родине я пока не знаю?!

Как резидент отдаю себе отчет, чем грозит проникновение, знаю, кто крайний, коли подтвердится, не дай Боже, и считаю — это правильно. Я командир точки, с меня и главный спрос.

Мне в последнее время очень нравится Ясса Чингисхана. Хан считал предательство пороком наследственным.

Это всё! За резкость извините, по первой специальности я строевой офицер, — надеюсь, состоявшийся.

Предателей надо карать. В дерьме топить!

Присутствующие мечтательно вздохнули.

— Ну что ж. Подведем итоги. «Паровоз» трогать нельзя, и мы пока этого делать не будем. Резидент развитию этой операции будет уделять особое внимание.

— Я жду от Вас, генерал, до четырнадцатого ноября план мероприятий и Ваши соображения по этому делу применительно к возможному резкому изменению обстоятельств в известном Вам направлении. В предложениях учитывайте только возможности резидентуры. Центр поможет Вам кадрами.

Куприенко насторожился:

— Мне будет дано право выбора?

Корабельников ухмыльнулся:

— Обязательно! Всех лучших отзываем в Центр и завтра — нет, сегодня — передадим Вам. Пишите заявку — у меня горит план сдачи макулатуры.

Начальник ГРУ укоризненно глянул на мечтателя в генеральских погонах. Резидент коротко вздохнул — счастье было так близко… Ничего не меняется в этом лучших из миров: завтра его вызовут в кадры, дадут для просмотра штук сорок личных дел выпускников Академии и 9 КУОС, — если повезет, попадут личные дела ребят, засидевшихся в Центре, но это вряд ли.

Лозунг момента: «Из дерьма — конфетку».

— До моего особого распоряжения Берлинская дипломатическая резидентура ГРУ оперативно подчиняется мне. Генерал Куркин! Вы остаетесь куратором Куприенко, дело это для Вас привычное. Вашим докладам приоритет. Секретариат и Галину Ивановну я предупредил. Господа генералы! Я совершенно искренне надеюсь, что такая неординарная мера ненадолго! Все свободны, но, как говаривал наш коллега товарищ Броневой, — а Вы, Куприенко, останьтесь.

Когда закрылась дверь, начальник ГРУ достал из небольшого сейфа папочку.

— Садитесь так, чтоб удобно было. Сейчас поедете домой. До машины Вас проводит мой порученец. Дома переоденетесь в гражданку. Проверьтесь: расчески, часы, очки, ручки, бумажник — ничего. Только одежда, обувка и сто рублей. Выйдете в 21:10, пешком дойдете до остановки «Школа», на автобусе доедете до метро «Чертановское», потом по радиальной до «Павелецкой», перейдете на кольцевую, пропустите два–три поезда и доедете до «Новослободской». Там выходите и ищете «Волгу‑3110» вишневого цвета, вот номер. Ознакомьтесь: хронометраж, допуск десять — пятнадцать минут — и только на ожидание автобуса. За рулем «Волги» будет известный Вам человек, пароль не нужен. Все его приказы — любые — обязательны к исполнению. Не напрягайтесь, их будет немного, штурмовать посольство Франции будете в другой раз. Вас отвезут и привезут.

— Куда? Куда отвезут?

— Туда, где Вас ждут пироги. К Наталье Васильевне. На маршруте до «Новослободской» не проверяться и не шарахаться. Вас поведут люди Денисова. В основном контрнаблюдение. Сигнал на прекращение операции: вот этот человек. Он Вам покажется. Тогда сразу домой, на метро, от «Чертановской» на такси. Вот «единый» на метро и на автобус и часики. Это не подарок — отдадите водителю «Волги». Вопросы?

Корабельников аккуратно сложил бумаги в папку.

— Удачи!

Куприенко спустился к Куркину, забрал шинель. Старика в кабинете уже не было. В приемной сидел тот же капитан.

— Генерал просил Вам напомнить, а о чем не сказал.

— Спасибо! До свиданья.

С порученцем Большого Шефа спустился вниз.

— Поедете на этой, — полковник ткнул рукой в «десятку» и попрощался.

В Чертаново Куприенко, человек опытный, осмотрел собственную физиономию — свеж и чисто выбрит. Если ничего конгениального — к ночи будет слегка пьян. Разложил на диване костюм, рядом поставил ботинки и положил носки. Очень внимательно проверил одежду и обувь, поглядывая на часы. Годы службы приучили приказы знающих и уважаемых людей выполнять дотошно.

Спустился к дверям подъезда, закурил и вышел.

Все прошло планово. До «Новослободской» доехал с небольшим опережением расчетного времени. Приготовился слегка погулять, но сразу засек нужную машину, внутри которой за рулем сидел Куркин.

— Садись назад. Ехать минут сорок, можешь подремать.

Куприенко понял: в машине «контроль» — и устроился у окошка.

Доехали до Троицка, свернули налево и немного попетляли по бывшим деревенским улицам.

Куркин остановил машину у высокого, метра три, плотного, без щелей забора и, обернувшись, приказал:

— Раздевайся.

— Ну, опять началось!

— Давай, поторапливайся. Снимай все, и носки. Кстати, часики — на базу!

Куприенко, в общем, предполагал такой вариант. Судя по тому, что старик остался за рулем, проводить личный досмотр приказа не было.

Переоделся в приготовленное нижнее и спортивный костюм. Дела в конторе явно шли на поправку — на ноги кто–то положил новые кроссовки. А приходилось влезать в хорошо поношенные тапочки.

— Видишь магазинчик? Вот я там тебя буду ждать. Иди, калитка справа от ворот, она открыта — тебя уже ждут.

В конторе служили ребята неробкие, но ужасно любопытные и с прекрасно развитым воображением.

За секунды, что вылезал из машины, резидент вспомнил про кадровый вопрос, но нарисовать образ и главные размерения прекрасной и роковой шпионки не успел — за калиткой его встретил крепким рукопожатием старик лет семидесяти. В подмосковных сумерках он не сразу узнал генерала Ладыгина.

Генерал армии Ладыгин, в народе — «дядька Федор», принял ГРУ в самое тяжелое время. Перестройка уже перешла в стадию перестрелки, и под прикрытием огня жулье, познав воровское счастье, тащило всё и вся.

Через военную разведку хорошим аллюром проскакали какие–то непонятные мужики в военной форме, вроде, с генеральскими лампасами. Скорость перемещения была такова, что и разглядеть их толком не успели. Кто бросит в них камень? В разведке по жизни служили глубоко чокнутые на долге и присяге офицеры.

Так уж повелось, и подобные отбирали подобных и обеспечивали воспроизводство. Деньги по нынешним временам совсем пустяковые: подхалтурить невозможно, продать кое–что можно, но уж больно опасно. Так какой такой гешефт, за что страдаем? И уходили.