Джон Гришэм - Брокер

— Граф Монго тоже подходит на эту роль.

— Да ведь он практически вне игры. У него длинный послужной список налогового мошенника, но сейчас он выброшен на свалку. А Бэкман знает какие-то секреты. Политики хотят вытащить его на свет Божий, пропустить через мясорубку министерства юстиции, что на многие месяцы взбаламутит столицу. И унизит Моргана.

— Экономика скользит вниз по наклонной плоскости. Это был бы замечательный отвлекающий маневр.

— Я же сказал: тут замешана политика.

Лоуэлл наконец отправил в рот кусок пиццы и быстро заработал челюстями.

— Это не может быть Бэкман. Они бьют мимо цели.

— Вы уверены?

— Я так думаю. Бэкман понятия не имел о готовящемся помиловании. Мы буквально подняли его с тюремной койки среди ночи, заставили подписать кое-какие бумаги и тут же, еще до рассвета, вывезли за границу.

— Куда именно?

— Понятия не имею. А если бы имел, то не сказал. Суть в том, что у Бэкмана не было времени на организацию взятки. Он был настолько основательно упрятан за решетку, что и подумать не мог о помиловании. Это была идея Тедди, а не его собственная. Бэкман — не тот человек, которого они ищут.

— Они намерены его найти.

— Зачем? Он свободный человек, целиком и полностью помилованный, а не беглый каторжник. Нельзя потребовать его экстрадиции, если только не сляпают некое обвинение.

— Они могут это сделать.

Лоуэлл нахмурился.

— Не вижу, в чем его можно обвинить. У них нет доказательств. Есть подозрительные деньги в банке, как вы утверждаете, но никто не знает, откуда они пришли. Уверяю вас, это деньги не Бэкмана.

— Они могут его найти?

— Они попытаются нажать на Тедди, вот почему я решил поговорить с вами. — Лоуэлл отодвинул тарелку с недоеденной пиццей и чуть подался вперед. — Скоро в Овальном кабинете состоится встреча. Тедди там будет, и президент предложит ему показать секретные документы о Бэкмане. Тедди откажется. Наступит момент истины. Хватит ли у президента решимости уволить старика?

— Хватит?

— Наверное. По крайней мере, Тедди к этому готов. Это его четвертый президент, а вы знаете, что это рекорд, учитывая, что первые трое хотели отправить его в отставку. Но он уже стар и может уйти.

— Он всегда был стар и мог уйти.

— Верно, но он вел свой корабль вполне успешно. Сейчас — другое дело.

— Почему он сам не выходит в отставку?

— Потому что он эксцентричный, противоречивый и упрямый сукин сын, и вам это отлично известно.

— Это давно установлено.

— И если его уволят, мирно он не уйдет. Он рассчитывает на сбалансированную оценку.

«Сбалансированная оценка» — это был их старый эвфемизм, означавший «благоприятную для нас оценку».

Сендберг тоже отодвинул тарелку с пиццей и сжал руки в кулаки.

— Я вижу всю эту историю следующим образом, — сказал он, что тоже было частью ритуала. — Восемнадцать лет Тедди Мейнард безупречно руководил Центральным разведывательным управлением, но теперь новый президент отправляет его в отставку. Причина в том, что Мейнард отказался раскрыть детали тайной операции в ходе ее осуществления. Он объяснил отказ интересами национальной безопасности и посмотрел сверху вниз на президента, который вместе с ФБР захотел получить секретную информацию, чтобы это ведомство провело расследование помилований, пожалованных бывшим президентом Морганом.

— Вы не должны называть имя Бэкмана.

— Я не готов называть имена. У меня нет подтверждения.

— Уверяю вас, эти деньги пришли не от Бэкмана. Если вы сейчас его упомянете, есть шанс, что он увидит вашу публикацию и наделает глупостей.

— Каких?

— Ну, скажем, обратится в бегство, спасая жизнь.

— Разве это глупо?

— Но мы не хотим, чтобы он спасался бегством.

— Вы предпочитаете, чтобы его убили?

— Конечно. В этом и состоит план. Мы хотим посмотреть, кто его убьет.

Сендберг откинулся на спинку пластмассового стула и отвернулся. Лоуэлл выковыривал из холодной пиццы кусочки пепперони; оба надолго замолчали. Сендберг допил диетическую колу и наконец сказал:

— Тедди каким-то образом уговорил Моргана помиловать Бэкмана, потом припрятал его где-то в качестве наживки и теперь ждет, кто клюнет.

Лоуэлл отвел глаза, но утвердительно кивнул.

— Убийство ответит на вопросы, которые есть у Лэнгли?

— Наверное. Таков замысел.

— Знает ли Бэкман, почему его помиловали?

— Мы, разумеется, ничего ему не сказали, но у него есть голова на плечах.

— Кто отправился на охоту?

— Опасные типы, имеющие на него зуб.

— Вы знаете, кто это?

Кивок, пожатие плеч — ответ отрицательный.

— Кое-кто на это способен. Мы будем пристально наблюдать и кое-что узнаем. А может, и нет.

— Почему у них на него зуб?

Лоуэлл засмеялся: вопрос показался ему глупым.

— Хороший заход, Дэн. Вы задаете этот вопрос целых шесть лет. Мне пора идти. Поработайте над сбалансированной версией и покажите мне.

— Когда состоится встреча с президентом?

— Точно не знаю. Как только он вернется из-за границы.

— А если от Тедди решат избавиться?

— Вы будете первым, кому я позвоню.

Нил Бэкман, адвокат в небольшом провинциальном городке, зарабатывал гораздо меньше, чем ему грезилось, когда он учился на юридическом факультете. В те времена отцовская фирма обрела в округе Колумбия такую силу, что он вполне мог рассчитывать на большие деньги после нескольких лет юридической практики. Молодые сотрудники юридической фирмы «Бэкман, Пратт и Боллинг» начинали с зарплаты 100 000 долларов в год, а перспективный младший партнер тридцатилетнего возраста мог рассчитывать на сумму втрое большую. Когда Нил учился на втором курсе, местный журнал поместил фотографию Брокера на обложке и рассказал о его дорогих игрушках. Его доход оценивался в десять миллионов в год. На факультете это вызвало всеобщее волнение, что, говоря по правде, Нилу даже льстило. Он вспомнил свои размышления о том, какое безоблачное будущее его ожидает с такими возможностями заработка.

Однако меньше чем через год после прихода в фирму ему предложили уйти — сразу вслед за тем, как отец признал себя виновным, — и в буквальном смысле слова выставили за дверь.

Нил довольно быстро перестал грезить о больших деньгах и роскошном образе жизни. Он был вполне доволен адвокатской практикой в небольшой фирме на Мейн-стрит провинциального городка с зарплатой 50 000 долларов в год. Когда родилась дочь, Лиза перестала работать. Она взяла домашнее хозяйство в свои руки и строго следила за расходами.

Проведя ночь без сна, Нил встал с выношенным решением. Самая болезненная проблема состояла в том, говорить ли жене. Решив промолчать, он разработал план действий. В восемь он, как обычно, отправился на работу и полтора часа побродил по Интернету, пока не открылся его банк. Проходя по Мейн-стрит, он не мог представить, что кто-то крадется следом и наблюдает за каждым его шагом. И все же Нил решил действовать со всей осторожностью.