Дэн Абнетт - Инквизиция: Омнибус

— Они позволили нам. Они позволили нам взять рабов.

— Вашей наградой было разграбление нашего мира? Какое право имеет Гвардия Смерти распоряжаться тем, что им не принадлежит? Это наши рабы, — рявкнул Варсава, готовя иглу.

— Пощады. Пощады. Не надо больше, — промямлил Синдул.

Варсава проигнорировал его, отходя от пленника. Новость о том, что своенравные эльдарские рейдеры и сыны Нургла объединились, ошеломила его. Это не сулило ничего хорошего для Кровавых Горгон. Ему были нужны ответы. Варсава начал вводить дозу анестезии в организм пленника.

Зрачки темного эльдар расширились от шока.

— Мы торговцы, не более того! Нам не нужна война с тобой и твоими братьями.

— Зачем вы здесь? — взревел Варсава. Игла сломалась. Он достал другую.

Синдул замотал головой.

— Я не могу…

— Если я вколю максимальную дозировку, тебя охватит паралич. Ты не будешь чувствовать ничего. Ты не сможешь двигаться. Ты превратишься в обычный кусок мяса. Зажатый в темнице своего тела.

Синдул принялся завывать, словно животное перед бойней.

Это была не просто угроза для темного эльдар. Эльдар считались долгожителями, и это значило, что Синдул может жить в течение многих тысяч лет в темнице своего тела. Во время первых экспериментов хирурги вводили рабов в состояние паралитической комы на двадцать два года. После чего раб сходил с ума. Но несколько тысяч лет заточения…

Ни один эльдар не смог бы принять такую судьбу.

— Нам заплатил человек по имени Мур.

— Мур? Что ему нужно от чумных десантников.

— Я не знаю. Но они — союзники. Они заплатили за голову Гаммадина, и им нужна была третья сторона, способная выполнить эту задачу. Это были мы.

Варсава подумал о возможности введения десятикратной дозы.

— Ты убил Гаммадина? Как такое возможно? — не веря своим ушам, спросил он.

Он с отвращением врезал эльдар армированным ботинком.

— Не я! Не я! Кабал убрал его. Я ничего не знаю об этом! Я здесь только чтобы забрать награду кабала. Права на рабов в Бассике.

— Право на рабов? Вы убили Гаммадина за это? — Варсаву неожиданно обуяла ярость. Он воткнул иглу в запястье темного эльдар. Синдул больше никогда не будет ощущать свою правую руку. Ни боли, ни холода, ни жары или какого-нибудь другого ощущения.

— Это моя рабочая рука! Я никогда больше не смогу творить свое искусство! — взвизгнул Синдул.

— Я сделаю тоже самое с твоей второй рукой, — спокойно отозвался Варсава.

Узник глубоко задышал, и даже поперхнулся, чувствуя дискомфорт. Варсава сел и стал думать. Мур, темные эльдар и культ Нургла были заодно; они каким-то образом были причастны к происходящему на Гаутс Бассике.

— Что вы получите с этого альянса?

— Как я и сказал, рабов. Мы — небольшой кабал. Мы лишь выполнили нашу часть сделки, убрав Гаммадина. Гаутс Бассик ничего не значит для нас, только право на рейды, предоставленное нам чумными десантниками.

— Права. У них нет прав.

— Они сказали, что Гаутс Бассик — это их мир.

— У тебя должна быть связь с ними. Где они сейчас?

— Я не знаю.

— Где? — спросил Варсава. Он подошел к Синдулу и приставил иглу к горлу.

Он почувствовал, как плечи Синдула затряслись и тело обмякло.

— Север. Они собрались на севере. Местные мон-ки готовятся к войне с ними.

Война. Именно это Варсава и ожидал услышать. Война означает крупное скопление воинов Нургла. Это было уже что-то.

— Хорошо. Ты отведешь меня туда, — Варсава схватил узника за ошейник и дернул его словно собачонку. — Мы пойдем на север.

Позор поражения лег тяжелым грузом на плечи Варсавы. Он стоял под палящим солнцем и не пытался спрятаться. Он не заслуживал такой участи. Он вспомнил о своем просчете. Все напоминало ему об этом.

Эльдар валялся неподалеку, накрытый импровизированным тентом из одеяла, взятого в одном из вагонов. Он нужен был Варсаве живым. Его цепь была прикреплена к колесу вагона.

Периодически пленник испытывал терпение Варсавы своими стонами.

Десантник в очередной раз проигнорировал мольбы эльдар, и достал длинноволновый вокс-пердатчик, небольшое устройство, помещающееся в руке, которое весело у него на поясе. Он набрал несколько слов, так как объем памяти устройства был ограничен, и длинное сообщение не сможет передаться на большое расстояние.

— Солдатня Нургла захватила Гаутс Бассик, и Мур продал нас. Он продал Бассик им. Он предал нас.

Сообщение было простым. Даже в отчаянии Варсава не забыл адресовать письмо только Сабтаху. Он не был уверен, что может доверять другим Кровавым Горгонам.

К закату он получил ответ со скитальца ордена. Расстояние было огромным, поэтому голосовое сообщение сопровождалось помехами. Однако сквозь статику Варсава смог расслышать слова.

— Возвращайся к месту высадки. Вернись в орден. Немедленно.

Сообщение было закодировано лично Сабтахом.

Варсава еще немного подержал устройство в руке, а затем раздавил его.

«Рожденный в котле» дрейфовал позади луны Гаутс Бассика. Стояла ночь, и единственными живыми существами в коридорах были часовые. Ночная смена слуг готовила баланду, а бессонные корабельные команды продолжали исполнять свои обязанности. Все кровники прибывали в состоянии циркадного сна, восстанавливая свои тела для следующего дня тренировок. За исключением нескольких.

Сабтах ждал вестей с поверхности, прибывая в состоянии затаившегося хищника. Он знал, что «Клешни ужаса» отклонились от траектории и приземлились вдали от места высадки.

Он знал, что пять отделений столкнулись с противником: жертвами чумы. Но затем была тишина. Сабтах ждал худшего, когда его вызвал капитан Хазарет.

В одной из многочисленных внешних цитаделей, располагавшихся на верхних палубах корабля, находился вокс-передатчик. И капитан Хазарет был ответственен за прием и передачу сообщений на время миссии. Передатчик представлял собой устройство с гранями, способное передавать сообщения другим приборам сообщения, находящимся в данной звездной системе.

— У нас сообщение с Гаутс Бассик, от отделения «Бешеба». С отметкой «срочно» и адресованное тебе лично, брат-магистр, — произнес Хазарет, стуча по клавишам.

Сабтах снял перчатку и приложил руку к сканеру.

Раздался щелчок — устройство приняло генокод Сабтаха и начало передачу сообщения.

— Я подожду снаружи, — произнес Хазарет.

— Нет, капитан. Ты можешь остаться, — ответил Сабтах, настраивая громкость передатчика.

Доверие не являлось свойственной Горгонам чертой, но Хазарет был воином, который не подводил своих братьев.

Послышался шум статики. «Рожденный в котле» стоял на орбите Гаутс Бассика, но луна, находившаяся между ним и кораблем, создавала помехи при передаче сообщений.