Эрик Амблер - Путешествие внутрь страха

Она принялась рассказывать о приятелях. Большинство из них были женщинами — Люсетта, Долли, Соня, Клаудетта, Берта, — но попались и двое мужчин, Жожо и Вентура: иностранцы, которых не призвали на фронт. Жозетта описывала всех смутно, но с восторгом — отчасти настоящим, отчасти словно пытаясь их оправдать. Может, по американским меркам они и не богаты, но люди светские. Каждый по-своему примечателен. Кто-то выделяется умом, у кого-то есть друг в министерстве внутренних дел, кто-то собирается купить виллу в Сен-Тропе и пригласить туда всех знакомых на лето. Все были «занятными» и «очень полезными, когда понадобится что-нибудь такое». Что именно «такое» — Жозетта не уточняла, а Грэхем не спрашивал. Он не мешал ей описывать их будущее. В эту минуту перспектива сидеть в «Кафе Граф», угощая напитками состоятельных мужчин и женщин из высшего общества, казалась бесконечно притягательной. Он снова станет собой, снова будет в безопасности и на свободе; сможет думать о чем захочет, улыбаться не через силу. Так и случится. Мысль о том, что его убьют, нелепа. Мёллер был прав по крайней мере в одном: Грэхем полезнее для своей страны живым, а не мертвым.

Куда полезнее! Даже если с турецким контрактом выйдет задержка на шесть недель — его все равно придется выполнять. Если Грэхем будет жив через шесть недель, он сможет взяться за работу; пожалуй, даже наверстать немного упущенного времени. Он, в конце концов, ведущий конструктор, в военное время ему трудно найти замену. Когда Грэхем говорил Хаки, что существуют десятки людей с такой же квалификацией, он не лгал; просто не счел нужным поддерживать доводы Хаки, упоминая, что среди этих десятков, кроме англичан, есть американцы, французы, немцы, японцы и чехи.

Разумнее всего выбрать безопасный путь. Грэхем — инженер, а не секретный агент. Секретный агент мог бы противостоять таким, как Мёллер и Банат, на равных. Грэхем — нет. Не ему решать, блефует Мёллер или не блефует. Его задача — выжить. Шесть недель в Лигурийской Ривьере вреда не причинят. Конечно, придется лгать. Лгать Стефани, их друзьям, управляющему директору, представителям турецкого правительства. Правду открывать нельзя: они решат, что Грэхему следовало рискнуть жизнью. Люди всегда так думают, когда уютно устроились в кресле и им ничего не грозит. Но поверят ли его лжи? Жена и друзья — да, а Хаки? Хаки почует неладное и примется задавать вопросы. А Куветли? Мёллер будет вынужден как-то убрать его с дороги — это непросто. Но Мёллер все устроит. Мёллеру такое не впервой. Мёллер…

Грэхем резко остановился. Господи Боже, о чем он думает? Да он сошел с ума! Мёллер — вражеский агент. Такие мысли — самая настоящая измена. И все-таки… Что все-таки? Очевидно, в голове у него что-то щелкнуло: сделка с врагом больше не представлялась чем-то невозможным. Грэхем был способен рассматривать предложение Мёллера спокойно и невозмутимо, взвешивая достоинства и недостатки. Он морально опустился. Он больше не мог доверять себе.

Жозетта трясла его руку:

— Что такое, chéri? Что случилось?

— Кое о чем вспомнил, — пробормотал Грэхем.

— А! — сердито откликнулась она. — Вы совсем не вежливы. Я спрашиваю у вас, хотите ли прогуливаться дальше, вы не замечаете. Спрашиваю опять — вы останавливаетесь, как будто вам вдруг стало дурно. Вы совсем меня не слушали.

Грэхем взял себя в руки.

— Нет-нет. Слушал. Но ваши слова напомнили мне: раз я решил остановиться в Париже — надо написать несколько важных деловых писем, чтобы сразу их оттуда отправить. — Он прибавил с наигранным весельем: — Не хочу работать, пока мы будем в Париже.

— Вечно что-то: если не мерзавцы, пытавшиеся вас убить, так дела, — проворчала Жозетта, заметно смягчившись.

— Извините, Жозетта. Больше не повторится. Вам точно не холодно? Не желаете выпить? — Теперь Грэхему хотелось уйти. Он знал, что должен предпринять, и рвался сделать это до того, как опять задумается.

Но Жозетта вновь взяла его за руку:

— Нет, все хорошо. Я не сержусь и не замерзла. Если поднимемся на верхнюю палубу — можете поцеловать меня в знак того, что мы снова друзья. Мне скоро пора будет возвращаться к Хозе: я сказала, что выйду всего на несколько минут.

Через полчаса Грэхем спустился в каюту, снял пальто и отправился искать стюарда. Тот, вооружившись шваброй и ведром, мыл пол в туалете.

— Синьор?

— Я пообещал дать синьору Куветли книгу. Какой номер его каюты?

— Третий, синьор.

Грэхем подошел к двери с цифрой «три» и на секунду замешкался. Наверно, стоит все-таки еще поразмыслить, прежде чем совершать что-то, о чем он может потом пожалеть. Наверно, лучше подождать до утра. Наверно…

Грэхем стиснул зубы, поднял руку и постучался.

Мистер Куветли открыл дверь.

На нем были фланелевая ночная рубашка и старый халат из красной шерсти; бахрома седых волос торчала в разные стороны отдельными завитками. В руке мистер Куветли держал книгу, которую, судя по всему, читал в постели. Пару мгновений он смотрел на Грэхема без выражения, потом на его лицо возвратилась улыбка.

— Мистер Грэхем. Сильно рад вас видеть. Чем могу помочь, пожалуйста?

При виде турка сердце у Грэхема упало. И вот этому неряшливому человечку он собрался вверить свою безопасность? Но отступать было поздно.

— Нельзя ли с вами поговорить, мистер Куветли?

Мистер Куветли хитровато моргнул:

— Поговорить? Да-да. Заходите, пожалуйста.

Грэхем шагнул в каюту — душную и такую же тесную, как его собственная. Мистер Куветли расправил одеяла на койке.

— Садитесь, пожалуйста.

Грэхем уселся и уже открыл рот, как мистер Куветли его опередил:

— Сигарету, пожалуйста, мистер Грэхем?

— Спасибо. — Он взял сигарету. — Этим вечером, чуть раньше, меня посетил герр Халлер. — Тут он вспомнил, что переборки очень тонкие, и бросил на них взгляд.

Мистер Куветли зажег спичку.

— Сильно интересный человек, герр Халлер, а? — Он дал прикурить Грэхему, закурил сам и задул спичку. — Каюты с две стороны пустой.

— Тогда…

— Пожалуйста, — прервал его мистер Куветли, — вы мне позволите говорить на французском? На английском говорю не очень хорошо. Вы на французском говорите очень хорошо. У нас так будет сильно лучше понимание.

— Разумеется.

— Так беседовать будет проще. — Мистер Куветли сел рядом. — Месье Грэхем, я собирался представиться вам завтра. Как понимаю, месье Мёллер избавил меня от хлопот. Вы ведь уже знаете, что я не торговец табаком?

— Если верить Мёллеру, вы — турецкий агент, выполняющий приказ полковника Хаки. Это так?

— Да, это так. Откровенно говоря, я удивлен, что вы не раскрыли меня раньше. Когда француз спросил, на кого я работаю, мне пришлось назвать фирму «Пазар и К°», потому что я уже называл ее вам. К несчастью, фирмы «Пазар и К°» не существует. Месье Матис, естественно, был озадачен. Мне удалось уйти от новых вопросов, но я ждал, что позже он обсудит с вами эту странность.