Эрик Амблер - Путешествие внутрь страха

— Они могут поймать того, кто в меня стрелял.

— Но как, месье? Вы же не видели его лица. Не сможете его опознать. У вас не украдено ни одной вещи, по которой его можно выследить.

Грэхем неуверенно спросил:

— А как насчет доктора? Что, если он сообщит в полицию о пулевом ранении?

— Доктор, месье, получит за услуги щедрое вознаграждение от администрации.

В дверь постучали; вошел портье, поставил на стол виски, содовую, стаканы и что-то сказал помощнику управляющего. Тот кивнул и жестом велел портье удалиться.

— Месье, доктор уже в пути.

— Прекрасно. Нет, виски я не буду. Выпейте сами — вам, по-моему, не помешает. Я бы хотел сделать звонок. Передайте, пожалуйста, портье, чтобы соединил с «Кристал апартментс» на Рю-д’Итали. Номер, если не ошибаюсь, сорок четыре девятьсот семь. Я хочу поговорить с месье Копейкиным.

— Конечно, месье. Все, что пожелаете.

Он вышел за дверь и позвал портье; последовал еще один непонятный обмен репликами. Вернувшись, помощник управляющего обильно угостился виски.

— Думаю, месье, — проговорил он, возвращаясь к своим обязанностям, — вы правильно сделали, что не стали звать полицию. Ничего не пропало, рана у вас легкая. Нет повода беспокоиться. Сами видите, полиция тут ни к чему.

— Я пока не решил, как поступлю, — отрезал Грэхем. Голова раскалывалась, рука начинала распухать. Помощник управляющего уже успел надоесть.

Раздался телефонный звонок. Грэхем подвинулся на кровати и снял трубку:

— Это вы, Копейкин?

Послышалось удивленное хмыканье.

— Грэхем? Что такое? Я только пришел. Где вы?

— На кровати в своем номере. Случилась глупая вещь: когда я вернулся, застал в комнате вора. Он стрелял по мне наугад — и сбежал через окно. Одна из пуль попала в руку.

— Господи Боже! Вы сильно ранены?

— Нет. Только срезало кусок мяса с тыльной стороны правой ладони. Но чувствую себя не очень. Испытал сильный шок.

— Любезный… пожалуйста, опишите мне в точности, что произошло.

Грэхем описал.

— Чемодан был заперт, — закончил он, — и ничего не пропало; приди я на минуту позже — наверное, вышло бы по-другому. Но возникли осложнения. Шум поднял на ноги полгостиницы — вплоть до помощника управляющего, который сейчас стоит рядом и пьет виски. Они послали за доктором, чтобы наложил бинты, однако больше ничего делать не стали и поймать грабителя не пытались. Вероятно, у них бы и не получилось, но они могли бы по крайней мере разглядеть его; мне это не удалось. Говорят, он сбежал через сад. В общем, они не намерены вызывать полицию, если я не начну скандалить и не потребую. Им, ясное дело, не хочется портить репутацию гостиницы. Мне дали понять, что если подам заявление в полицию — опоздаю на одиннадцатичасовой поезд. Скорее всего они правы. Но я не знаю местных законов и не хочу попасть в неприятности, не сделав заявления. Доктору они намерены дать взятку. Что мне предпринять?

Помолчав, Копейкин медленно сказал:

— Думаю, пока — ничего. Предоставьте все мне. Я поговорю с одним другом. Он имеет связи в полиции и пользуется большим влиянием. Как только побеседую с ним — приду к вам в гостиницу.

— Нет нужды так беспокоиться, я…

— Извините, любезный, нужда есть. Пусть доктор перевяжет рану, а вы оставайтесь в номере, пока я не появлюсь.

— Я и не думал выходить, — кисло ответил Грэхем, но Копейкин уже отсоединился.

Едва Грэхем положил трубку, прибыл доктор — худощавый, желтолицый, неразговорчивый. Пальто с каракулевым воротником было надето прямо поверх пижамы. Вслед за доктором в комнату вошел управляющий — хмурый тучный мужчина, который, видимо, подозревал, что все подстроено с единственной целью его позлить. Он бросил на Грэхема неприязненный взгляд, но не успел и рта раскрыть, как помощник пустился в объяснения, отчаянно жестикулируя и поминутно закатывая глаза к потолку. Когда он закончил рассказ, управляющий что-то коротко ответил и поглядел на Грэхема немного дружелюбнее.

— Месье уезжает из Стамбула поездом в одиннадцать, — прибавил помощник по-французски, — и не хочет создавать себе лишние хлопоты, сообщая о происшествии в полицию. Думаю, Monsieur le Directeur, [15] Господин управляющий (фр.). вы согласитесь, что он поступает разумно.

— Весьма разумно и осмотрительно, — важно подтвердил управляющий, расправив плечи. — Месье, мы бесконечно сожалеем, что вам пришлось испытать такую боль и унижение. Даже самая роскошная гостиница не способна полностью защититься от воров, влезающих в окна. «Адлер палас», однако, чувствует себя в ответе за своих постояльцев. Мы сделаем все, что в человеческих силах, дабы уладить дело.

— Если в человеческих силах сказать доктору, чтобы он занялся моей рукой, буду крайне признателен.

— Ах да. Доктор. Тысяча извинений.

Доктор, угрюмо стоявший позади, подошел и начал отдавать короткие распоряжения по-турецки. Окна закрыли, отопление включили на полную мощность, помощника управляющего отослали с каким-то поручением. Он почти сразу возвратился с эмалированной миской горячей воды. Доктор снял с руки Грэхема полотенце, стер губкой кровь и оглядел рану. Потом посмотрел на управляющего и что-то ему сказал.

— Он говорит, месье, — услужливо перевел управляющий, — что рана пустячная: царапина, не больше.

— Я и так знаю. Если хотите лечь спать — идите, пожалуйста. Только дайте мне горячего кофе. Я продрог.

— Сию минуту, месье. — Управляющий щелкнул пальцами, и его помощник поспешно удалился. — Что-нибудь еще, месье?

— Нет, спасибо. Больше ничего. Спокойной ночи.

— К вашим услугам, месье. Все это весьма прискорбно. Спокойной ночи.

Он ушел. Доктор тщательно промыл рану и стал ее перевязывать. Грэхем уже жалел, что позвонил Копейкину: все и так завершилось благополучно. Было почти четыре; если бы не Копейкин, обещавший зайти, удалось бы поспать несколько часов. Грэхем часто зевал. Доктор кончил перевязку, успокаивающе похлопал по бинтам, поднял глаза и с заметным трудом произнес:

— Maintenant, il faut dormir. [16] Теперь надо поспать (фр.).

Грэхем кивнул. Доктор встал и уложил свои вещи в сумку с видом человека, который сделал для трудного пациента все, что мог. Затем взглянул на часы и вздохнул:

— Très tard. Gideceö-im. Adiyo, efendi. [17] Очень поздно. Я пойду. До свидания, господин (фр., тур.).

Грэхем постарался припомнить, что знает из турецкого:

— Adiyo, hekim efendi. Çok teşekkür ederim. [18] До свидания, господин врач. Большое вам спасибо (тур.).

— Birşey dşil. Adiyo. [19] Не за что. До свидания (тур.). — Доктор поклонился и вышел.

Тут же вбежал помощник управляющего с чашкой кофе, поставил ее деловитым движением, явно намекавшим, что он тоже не прочь уйти спать, и взялся за бутылку с виски.