Лен Дейтон - Вчерашний шпион

Отстегнув защелку, связывающую камеру с чехлом, я уже собирался повесить ее на плечо, когда вдруг в неистовом приступе ярости широко размахнулся и наотмашь ударил ею о край каменной глыбы так, что из нее разом высыпались все линзы и шестеренки.

Пина вытащила из кармана пальто солидных размеров никелированный револьвер и протянула мне.

— Это его был, — проговорила она, кивком головы указав на тело смуглого парня, лежавшего в стороне от нас.

Не теряя времени, вместе с Пиной направились обратно к домику. Заглянув в дверной проем, я увидел там пару кухонных стульчиков и небольшой столик, сплошь усеянный окурками, кусками недоеденного хлеба и яичной скорлупой. На полу валялся моток спутанной веревки. Тщательно обтерев револьвер Пины о полу своего пальто, я швырнул его вовнутрь.

— Они связали меня сначала, но мне удалось обмануть его, — неуверенно начала Пина, но я не дал ей договорить. Посмотрев на нее, я сказал:

— Иди к машине и жди меня там!

Послушно развернувшись и не проронив ни слова, она как лунатик побрела в ту сторону, где остался стоять «ситроен».

Быстро вернувшись на прежнее место, я склонился над телом убитого араба и вложил в его руку свой револьвер. Затем я энергично стянул свои перчатки и бросил их подле него — отсутствие пороховых следов на его пальцах должно иметь свое обоснование… хотя бы на первое время. Для себя же самого я не строил никаких иллюзий: в моем распоряжении было часа два, не больше. Именно столько потребуется самому захудалому эксперту-криминалисту, чтобы разобраться во всем, что здесь произошло.

Сев в машину, я запустил мотор. Еще одна долгая минута ушла на то, пока «ситроен», надрывно воя, прополз по раскисшей грязи до дороги. Почувствовав наконец под собой твердый грунт, я вдавил педаль газа в пол, и машина как борзая собака рванулась вперед, оставляя позади трупы и комья грязи, вылетающие в разные стороны из-под колес.

— Что все это значит? — спросила Пина, когда я вырулил на главную дорогу.

Бросив короткий взгляд через плечо, я затем пристально посмотрел на нее и сказал:

— Ты сама отлично знаешь, что все это значит! И лучше не заводи меня, а выкладывай все по порядку!

Суровый тон моих слов дал ей понять, что я в любом случае добьюсь от нее нужных мне сведений. Какое-то время мы оба молчали, одновременно размышляя о негре-водителе и тех действиях, которые он может в этой ситуации предпринять. Наконец Пина сказала:

— Нет, он ничего полиции не выдаст… если только она не попытается на него надавить. Ведь они, Чарли, собирались тебя прикончить. Я догадывалась об этом… Они сгребли меня еще сегодня утром, когда я шла в парикмахерскую.

— Скажи мне, Пина, а почему они взяли именно тебя, а не кого-то другого?

Она ничего не ответила и лишь неопределенно вскинула плечами. Тем временем я продолжал рассуждать сам с собой. Мои мысли неотступно крутились вокруг самых неотложных, самых срочных дел.

— Слушай, а ты не знаешь, есть ли какая-нибудь местная авиалиния между Парижем и Греноблем?

Немного подумав, она сказала:

— Есть одна небольшая авиакомпания — «Эйр Альпес», которая летает по маршруту Марсель — Гренобль — Менц. Она непосредственно связана с рейсом «Эйр Франс» на Дюссельдорф. В прошлом году я летала этим рейсом.

— Нет, это не годится! Паспорта, кредитные карточки, чеки… Это целый хвост документов потянется.

— Но у меня есть достаточно наличными…

— Подожди! Дай мне хоть немного подумать.

— Ну тогда пошевеливайся и думай побыстрее! Иначе мы очень скоро окажемся в Валенсе, а там полным-полно «фараонов».

— Я боюсь, что эта машина может оказаться угнанной, и тогда…

— Чарли! Брось молоть чепуху! Ведь ты сам видел их. Эти люди никогда не станут иметь дела с ворованными машинами. Они же самые настоящие профессиональные убийцы!

— Так кто же они, если быть поконкретнее? — выкрикнул я.

Какое-то время вместо ответа она пыталась отскрести пальцами кусочки грязи, налипшие на пальто, а затем с обидой в голосе сказала:

— Только вот не надо повышать на меня голос, как на нашкодившего подростка! Я…

— «Нашкодившего подростка!» — передразнил я. — Ты ведь, Пина, убила человека! Разве я не прав?

Она ничего не ответила в очередной раз, как если бы я спрашивал не ее, а кого-то другого. Эта ее дурацкая манера все больше и больше выводила меня из себя, хотя я и понимал, что криком здесь тоже ничего не добиться. Стараясь быть спокойным, я спросил:

— А этот дом неподалеку от карьера Тикса… Ну, в котором теперь живет Шемпион? Какого черта ты там делала? А эта…

Я не успел докончить фразу, так как в этот самый момент заметил на дороге полицейскую машину. Она на полной скорости мчалась навстречу нам с включенной сиреной и мигалкой на крыше. Внутренне я весь напрягся, готовый к действиям. Но, к счастью, все обошлось. Машина пролетела мимо нас и очень скоро скрылась за холмом.

— А эта кинокамера? — продолжил я свою столь неожиданно прерванную мысль. — Я полагаю, ты притащила ее туда для того, чтобы пошпионить за Шемпионом. Я не прав?

— А ведь ты в этом деле с Шемпионом заодно, — медленно проговорила она, как если бы эта идея только что пришла ей в голову.

— В каком это «этом» деле? — попытался я было ухватиться за ее слова. Но мои ожидания оказались напрасными — мой вопрос в очередной раз остался без ответа. Размышляя уже о чем-то совсем другом, Пина с сожалением покачала головой. Затем она отвернула край рукава своего пальто и посмотрела на золотые наручные часы. Еще более расстроенная каким-то обстоятельством, она раздраженно отбросила их так, что часы жалобно звякнули на увесистом браслете.

— Об этом ты сам мне расскажешь… — Эти ее слова прозвучали скорее как размышление вслух.

Редкий дождик стал все сильнее застилать лобовое стекло машины, и мне пришлось включить стеклоочистители и отопитель салона.

— О’кей! Я расскажу… Я с самого начала считал Шемпиона виновным в смерти Мариуса. Только вот… твоего брата взяли гораздо раньше, чем самого Стива. Да ты и сама об этом отлично знаешь, так как это произошло у тебя на глазах. Все это довелось увидеть и мне! — Я выдержал небольшую паузу, надеясь получить от нее подтверждение своих слов. Как ни странно, но я опять ошибся.

Выдавив из себя улыбку, она прямо-таки продекламировала:

— Тогда я сходила с ума по Стиву! Да, я любила его… И ты знал об этом!

— Стало быть, все это — часть твоей кровавой мести? Ты, я вижу, никак не можешь простить ему то, что он женился на твоей сестре.

Пина визгливо хихикнула.

— По-твоему выходит, из ревности, да? А ты, Чарли, шутник!

Вновь наступила неестественная пауза. Сначала она достала небольшой платочек и вытерла нос, а затем, поправив одежду, принялась наводить порядок на голове. Лишь после того, как она привела в порядок брови и убрала свой платочек, у нее вновь появилась способность к общению.