Николай Трублаини - Шхуна «Колумб» (Рисунки В. Сычева)

Андрей Гордеевич, взвесив все обстоятельства, пришел к выводу, что если рыбаки помогут, то в течение двух дней установку можно выгрузить. Это безусловно удешевит и ускорит разработку залежей.

Посоветовавшись с товарищами, профессор решил вечером пойти в выселок и поговорить с рыбаками. Он был уверен, что в Соколином пойдут ему навстречу: добыча торианита на острове стала гордостью местного населения.

Конец дня прошел в напряженной работе. Никто из выселка не приходил на Торианитовый холм, никто из геологов тоже не ходил в выселок. Только когда уже стемнело, Андрей Гордеевич в сопровождении трех сотрудников отправился в Соколиный. Они шли медленно — было темно, да и дневная усталость давала себя знать. До Соколиного добрались поздно. В большинстве хат уже погас свет — очевидно, жители легли спать.

Не заглядывая в свою квартиру, профессор Ананьев пошел прямо к Тимофию Бойчуку, который был в выселке уполномоченным Зеленокаменского сельсовета и пользовался у односельчан уважением и авторитетом. В калитке Бойчукова двора темнела невысокая фигура. Присмотревшись, профессор узнал Находку. Она отступила в сторону, чтобы пропустить его. Во дворе возле дома неподвижно стояла какая-то женщина. Когда Андрей Гордеевич подошел ближе, она бросилась было к нему, но остановилась разочарованная, увидев не того, кого ждала.

— Добрый вечер! — поздоровался профессор.

— Доброго здоровья! — послышался ответ, и Ананьев догадался по голосу, что перед ним жена Тимофия.

— Тимофий Петрович дома?

— Нету! Ждем, а его все нет.

— Где же он?

— Поплыл через бухту зажигать огонь на бакене.

Профессор посмотрел в сторону бухты и увидел вдали слабый красноватый огонек.

— А там уже горит. Значит, скоро вернется!

— Уж давно горит, а его нету… Не случилось бы чего…

— Ну, что вы! Погода тихая, Тимофий Петрович — опытный рыбак.

— Да после сегодняшнего несчастья…

— Какого несчастья?

Женщина рассказала ему о гибели нового инспектора. Слушая ее, Андрей Гордеевич хмурился. В темноте этого не было видно, но тон его вопросов и коротких замечаний выдавал волнение.

От калитки к ним подошла Находка.

— Тетя, — промолвила она, — может, сходим на берег да покличем?

Женщина вздохнула и, согласившись, пошла за девочкой. За ними последовал и профессор. Он не верил, что с Тимофием могло что-либо случиться, но не мог придумать ничего успокоительного для своих спутниц. Что могло задержать рыбака возле бакена?

Они спустились к самой воде. Маленький фонарик на столбе у берега разгонял тьму вокруг себя, и от этого даль казалась еще более непроглядной. Под фонариком тихо плескалась темная волна.

Они вслушивались в тишину, надеясь уловить плеск весел или голос, но ничто не нарушало ровного дыхания моря. Вдали на плавучем бакене все так же мерцал огонек. Пахло влажным и соленым воздухом морского побережья.

Находка выпрямилась, набрала в легкие воздуха и закричала звонким голосом:

— Дядя Тимоша! Дядя-а Тимо-о-оша!

На секунду ее голос повис в темноте, и все стихло. Они ждали ответа, но никто не отзывался. Потом кричала жена Тимофия, кричал профессор. В заключение кричали все вместе и прислушивались, но ответа не было.

Скоро из выселка прибежало несколько человек, встревоженных криками. Узнав, в чем дело, они присоединили и свои голоса, но и это не дало желаемых результатов. Зоря хотела было сесть в каюк и поплыть к бакену, но ее не пустили.

Решено было вместо каюка послать шаланду с пятью — шестью рыбаками. Через десять минут шаланда бригады Тимофия Бойчука отплыла. На ней находилась и Находка. Шестеро гребцов горячо взялись за весла.

На берегу остались жена и соседи Тимофия. Они молча ждали возвращения рыбаков. Через некоторое время шаланда вернулась, но бригадира на ней не было. Тогда на двух шаландах и нескольких каюках зажгли фонари, дважды объехали бухту, звали Тимофия, но все было напрасно. На рассвете усталые рыбаки вернулись домой. Профессор ушел к себе, отложив разговор с рыбаками до утра. На берегу остались только женщина и девочка. Они, вопреки всему, надеялись, что близкий им человек вернется.

Андрей Гордеевич лег на свою постель и собирался сразу же заснуть — он чувствовал себя очень утомленным, — но, как назло, сон не приходил. В голове одна за другой проносились тревожные мысли. Ему казалось, что несчастья начались на острове с тех пор, как он приехал сюда. Полтора месяца назад здесь произошли волнующие события, угрожавшие многим смертью. Но тогда погиб только инспектор Ковальчук, который вполне заслуживал этого, а теперь — бессмысленная гибель нового инспектора и странное исчезновение Тимофия Бойчука. Ему хотелось верить, что рыбак найдется. Профессор вспомнил и о загадочном появлении на острове Анча. Очевидно, все это было связано с проблемой гелия. Мысли начали путаться, и в конце концов, когда уже забелел рассвет, профессор заснул.

Взошло солнце, начался новый день, а в бухте все оставалось по-старому: никто ничего не знал о судьбе Тимофия Бойчука. Утром усилился низовой ветер [5] Н и з о в о й в е т е р — ветер, дующий с моря на сушу; в е р х о в о й — с суши на море. , в море поднялась волна, берег в бухте заливало прибоем. Рыбаки снова вышли на розыски своего бригадира. Они пересекли бухту в разных направлениях, надеясь найти если не его самого, то хоть каюк. Проходило время, но никто не подавал никакой утешительной вести. Наконец над причалом, возле Соколиного, закурился дымок — это был сигнал лодкам возвращаться. На обратном пути одна из лодок нашла на западном побережье труп Тимофия Бойчука. Бригадир утонул, но при каких обстоятельствах и куда девался его каюк, было неизвестно. Посиневший утопленник лежал на пристани, прикрытый парусиной. На нем была та самая одежда, в которой вчера его видели товарищи, не было только кепки. Допуская, что каюк по какой-то причине перевернулся, все удивлялись, почему Тимофий, попав в воду, не разделся. Его знали как неплохого пловца, который сумел бы а воде раздеться и доплыть до берега.

Над Тимофием, ломая руки, рыдали жена и мать. Здесь же на песке сидела Зоря. Судьба было улыбнулась ей. После тяжелого детства она попала в семью Тимофия Бойчука, и там к ней отнеслись чутко и тепло, как к родной. Теперь семью постигло несчастье, и Находка переживала его тяжело, как и другие члены семьи. Ей хотелось подойти к жене Тимофия, обнять ее, прижаться к матери умершего и высказать ей всю свою боль и жалость. Но девочка стыдилась окружающих посторонних людей. Ей не хватало товарищеской поддержки Люды, Марка и Левка, а они были в море, на «Колумбе».

Тимофия перенесли в дом и стали готовиться к похоронам. Решили хоронить обоих утопленников вместе, под вечер.