Николай Трублаини - Шхуна «Колумб» (Рисунки В. Сычева)

Покойника обмыли, переодели. Женщины обратили внимание на правую руку мертвеца. Он крепко сжал кулак, точно что-то держал в нем. С большим трудом пальцы удалось разжать. Из кулака выпала пуговица. Кто-то поднял ее и, горько усмехаясь, сказал:

— Последний улов рыбака на дне морском! — потом начали внимательно разглядывать пуговицу.

Возможно, Тимофий, утопая, хотел расстегнуться, рванул за пуговицу, оторвал ее и больше не успел ничего сделать. От чего именно он оторвал эту пуговицу, никто не проверял — одежду вынесли. Вероятно, от куртки. На пуговице был какой-то рисунок. Один из рыбаков спрятал ее в карман, решив сохранить на память о покойном.

Вскоре в бухту вошли шаланды. Рыбаки вернулись с богатым уловом, но радость их была омрачена печальным известием о гибели нового инспектора и Тимофия.

Под вечер собралось все охваченное скорбью население выселка. В полном составе пришла геологоразведочная партия. Рабочие принесли красные знамена с черными траурными лентами. Друзья подняли на руки два гроба и двинулись на маленькое кладбище. На гробах лежали венки из живых цветов.

Долго молча стояли рыбаки над свежими могилами.

Заходило солнце. Далеко в море появились две черные точки. К острову приближались какие-то суда. Одно из них шло очень быстро, другое — медленно.

После трехдневного пребывания в море «Колумб» встретил косяк скумбрии, и рыбаки с помощью трала наполнили шхуну рыбой. На четвертый день шхуна двинулась к берегу, взяв курс на Лебединый остров. Экономя горючее, шкипер приказал выключить мотор и, пользуясь свежим попутным ветром, идти под парусами. Рыбаки и команда (кроме рулевого) отдыхали. Марко с помощью Люды с утра приготовил для всех еду на целый день и теперь, используя свободное время, изучал азбуку Морзе. За последние недели его учеба быстро пошла вперед. Люда, как и он, интересовалась радио, и это очень помогало делу. Они приобрели два телеграфных ключа, батарейку и каждую свободную минуту выстукивали друг другу радиограммы. Сначала выходила путаница, как при игре в «испорченный телефон», но потом дело пошло на лад. Когда показался остров, Марко выстукал Люде:

( На горизонте судно.)

Девушка обернулась и вдали, в противоположной стороне от острова, почти прямо за кормой шхуны, увидала едва заметный дымок. Вскоре на горизонте появилась черная точка. Очевидно, их догонял какой-то пароход. Смотря на эту точку, Люда вспомнила рассказ из учебника географии о том, как на море можно убедиться, что форма Земли шарообразна. Для этого учебник рекомендовал наблюдать на морском горизонте появление корабля. Вначале наблюдатель увидит на горизонте вершины мачт, затем верхние реи, затем среднюю часть судна и, наконец, весь корабль. После этого до момента полного приближения увеличивается только видимый размер корабля. Люда внимательно всматривалась в черную точку, но не видела ни вершин мачт, ни средних рей. Очевидно, для проверки утверждения составителей учебника нужны были особые условия или, как пошутил Марко, шестидесятичетырехкратный бинокль.

Неизвестный пароход догонял их все быстрее и быстрее. Вскоре они узнали военный корабль и тут же убедились, что это их старый друг — эсминец «Буревестник». Он тоже держал курс на остров, опередил «Колумб» и вошел в бухту перед самым закатом солнца. Рыбаки с завистью наблюдали, как быстро шел эсминец. Стах Очерет, понимая, что его пассажиры хотят скорее попасть домой, приказал Левку включить мотор. Это было своевременно также и потому, что ветер утихал и скорость шхуны начинала уменьшаться. Когда мотор заработал, у пассажиров сразу поднялось настроение. Они даже запели, чувствуя близость родного дома. Рыбаки торопились обрадовать островитян известием о скумбрии — этой ценнейшей в их районе рыбе.

Марко теперь хлопотал около бачков с горючим, помогая Андрию. Люда подошла к рулевому и предложила свои услуги, но тот поблагодарил и попросил приготовить чай. Очерет не собирался отпускать команду на берег: было уже довольно поздно, а на рассвете шхуне предстояло плыть в Лузаны. Люда тоже собиралась остаться на «Колумбе» — ей надо было в город. Кроме того, она знала, что отца в выселке все равно нет.

Исполняя просьбу Андрия Камбалы, девушка принялась готовить чай. Впрочем, рулевой не столько любил настоящий чай, сколько различные фальсификации, которые специально для него готовил Марко. Люда нашла в камбузе чай морковный, чай из шиповника, чай розовый и даже лавровый. Этот последний Марко приготовлял из пережженного лаврового листа. Обычно Андрий просил для себя специальной заварки. Сюда входили в разных пропорциях все эти специи и немножко настоящего чая.

В то время как Люда возилась с этим сложным напитком, к ней подошел Марко и сказал, что в бухте они еще застанут эсминец.

— Шкипер обещает послать на эсминец подарок — мешок скумбрии, — говорил он. — Надо отобрать получше. Ты мне поможешь, Люда. Сегодня мы уже не сможем отвезти — к кораблю ночью никого не подпускают, — а завтра до рассвета, перед отходом, сделаем это.

Люда охотно согласилась. После памятной ночи, когда «Буревестник» спас рыбаков и ее отца, она, как и все в Соколином, чувствовала безграничную признательность к командиру и экипажу боевого корабля.

Солнце уже зашло. Зашло, как сказал шкипер, к туману. Стаха это беспокоило.

В бухту вошли, когда совсем уже стемнело. Пользуясь светом огонька на плавучем бакене и светом фонаря у причала на берегу, рыбаки распрощались с командой и оставили шхуну. Их никто не встречал — все уже спали: была полночь. В глубине бухты, ближе к безлюдному юго-западному берегу, стоял эсминец. Его покрывала тьма, но он давал о себе знать, время от времени обводя окрестность могучим лучом прожектора. Под этим лучом света вода в бухте темнела, а домики на берегу светлели.

Шхуна остановилась в отдалении от берега. Шкипер поставил судно на якорь и приказал команде ложиться спать. О событиях в Соколином на «Колумбе» не знали.

Первым на вахту стал Марко. Не спала и Люда. Они отбирали скумбрию, чтобы на рассвете передать свой подарок «Буревестнику». Серебряная чешуя сверкала при свете рыбачьего фонарика. Юнга и девушка говорили тихо, чтобы не мешать трем старшим товарищам, которые спали на корме, отдав рубку в распоряжение Люды. Впрочем, никто не жалел об этом: если укрыться тулупом, на палубе прекрасно спится даже в холодные сентябрьские ночи.

В бухте рябила зыбь. Она то поднимала, то опускала шхуну, слегка покачивая судно с боку на бок, потому что волна шла, как говорил Марко, в правую скулу, а бриз дул вдоль левой стороны кормы. Люда качки не боялась, а Марко давно уже освоился со всеми особенностями морской жизни и ощущал качку только в одиннадцатибалльный шторм. Шхуну качало все меньше и меньше.