Николай Шпанов - Лед и фраки. Записка Анке

— Природа сделала ошибку, наделив вас человеческой наружностью, дорогой Зарсен, — острил Зуль. — Минимум того, что вы должны были от нее получить, это — корпуленция слона. А еще правильнее было бы, если допустить возможность превращения материи при сохранении количества энергии, заложенной в теле, — переделать вас в трактор. Из вас вышел бы неплохой фордзончик.

Зарсен сопел и отдувался. Потел, точно работал под палящим солнцем.

Однако, увлекаясь геологическими разведками, Зуль ни одной минуты не забывал того, что в другом направлении от лагеря с таким же рвением разгребают снег и пробиваются сквозь сахарно–звенящую мерзлоту американцы. Как и ожидал Зуль, они не сдержали своего слова. В первый же день пребывания на Земле Недоступности повели энергичные работы по выяснению геологической природы острова. Работа американцев не давала Зулю покоя. Он разрывался между собственными разведками и желанием знать, что делают соперники.

Результаты работ беспокоили его тем больше, что, поставленный в условия почти совершенной изоляции, он располагал только одним помощником — Зарсеном. Американцы же имели в своем распоряжении весь экипаж «Наутилуса».

Зуль не спал несколько ночей. Ему мерещились американские разрезы с перепоясывающими их жирной черной чертой фантастически–мощными пластами.

Наконец доцент не выдержал.

Выбрав ненастную ночь, когда лагерь спал, забившись в плотно затянутые палатки, Зуль нацепил лыжи и, часто оглядываясь, побежал в том направлении, куда каждый день уходили американские партии. Пройдя всего какой- нибудь километр, Зуль с неудовольствием констатировал, что направление, выбранное американцами, гораздо более удачно для работ уже по одному тому, что в этом месте поверхность островного пласта резко понижается и образует небольшой обрыв. Это сулило возможность естественных обнажений. Следующий километр принес Зулю подтверждение его худших опасений. На понижающемся скате берега он обнаружил старательно снятый снежный покров по всей высоте берегового откоса. Из глубокой снежной траншеи на доцента глядели точно нарисованные пласты породы. К своему ужасу, Зуль увидел, что таких траншей американцы успели сделать уже довольно много на протяжении нескольких километров. Картина геологического образования должна была быть для них в этом месте уже совершенно ясной. Оставалось сделать геологический разрез. Только в одном или двух местах, носящих ясные следы смещений и оползней, Зуль нашел шурфы. По–видимому, американцы не удовлетворились внешней картиной для составления профиля и взяли глубинные пробы. При этом Зулю даже не оставалось места для сомнений — ради чего произвели всю эту разведку американцы. Их интересовал горизонт мощного пласта, от одного внешнего вида которого Зуль потерял способность двигаться. Его лыжи приросли к снегу. Он отбросил палки и на коленях пополз по вырытой в снегу траншее. Сомнений быть не могло. Это были выходы угля. При этом опытным глазом геолога, привыкшего к своеобразию обнажений на островных образованиях Северного полярного моря, Зуль оценил неслучайность этих выходов. Картина была достаточно ясной для того, чтобы начать немедленную геологическую съемку всей местности. Обдирая колени, Зуль ползал по траншее и молотком отбивал кусочки проб, набивая себе карманы.

Солнце коснулось горизонта и снова начало свое восхождение по бледному куполу неба, а Зуль переходил от траншеи к траншее. Скоро в карманах не стало места. Он совал пробы прямо за пазуху. У последних траншей доцент уже с трудом поднимался на ноги под тяжестью оттопыренных карманов. Совершенно измученный, он отыскал, наконец, брошенные палки и, тяжело вытягивая ноги из начавшего отмокать под действием солнечных лучей снега, побрел к лагерю.

Со следующего утра Зарсен обнаружил в своем руководителе заметное охлаждение к разведкам. Зуль больше для вида ковырялся с Зарсеном, настоящую свою работу проводя по ночам. Он старательно исследовал шаг за шагом работу американцев. Наконец ему пришлось и вовсе прекратить дневные выходы. Его сил не хватало на то, чтобы работать и днем и ночью. Еще через некоторое время он принужден был вовлечь в свою ночную работу и Зар- сена — нужно было произвести нивеллирование участков, разведанных американцами.

Как раз с этим периодом совпало и открытие, сделанное немецкими учеными с «Графа Цеппелина». Производя бурение, они обнаружили в природных газах пройденных скважин присутствие гелия. Немцам не удалось сохранить это обстоятельство в секрете. Машинист из команды дирижабля, принимавший участие в работах и слышавший разговоры ученых о результатах первых бурений, разболтал об этом команде. Через два дня после исследования газов в экспедиционной лаборатории знал об открытии гелия и Зуль. В первый момент он даже не поверил сообщению — слишком грандиозен был процент содержания этого газа. Но сведения подтвердились. Зуль был совершенно потрясен. В таких условиях медлить с заявками казалось ему невозможным. Не рассчитывая на поддержку Хансена в том случае, если бы он открыл ему истинное положение вещей, Зуль решил вопрос по–своему.

Со стороны немецкой части экспедиции Зуль считал свой тыл обеспеченным. Немцев остров интересовал только как база для воздушных сообщений на трансарктическом направлении. Им не были интересны недра. Исключение составлял гелий. Именно он открывал совершенно неожиданные перспективы, превосходящие самые смелые планы немцев в отношении обеспечения воздушных кораблей подъемным газом на этой самой северной из воздушных станций. Но Зуля, в свою очередь, именно этот газ, несмотря на всю его ценность, не интересовал. Здесь его интересы с интересами немцев никак не перекрещивались.

Таким образом, свои отношения с немцами доцент счи — тал обеспеченными — они вполне спокойно могли поделить остров. Хуже обстояло дело с американцами. Хотя Зуль и категорически отказывался признать их своими законными конкурентами, он едва ли мог заставить их отказаться от заявок на открытие месторождения.

Все эти соображения и привели Зуля к тому образу действий, которому он посвятил ближайшие две ночи после того, как американские геологи покинули береговую полосу и перешли на несколько километров в глубь острова. При помощи ничего не подозревающего Зарсена Зуль выставил заявочные столбы на всех участках, разведанных американцами. Сделав геологическую карту и разрезы береговой полосы, тщательно разработанные по материалам, полученным в ночных походах, Зуль хотел представить их Хансену в первый же день его возвращения из поездки по острову. Материалы якобы своих разведок он подкрепил заявкой на все участки, обставленные столбами. Он решил настаивать на том, чтобы Хансен, как единственное лицо, могущее претендовать на официальное положение на Земле Недоступности, немедленно телеграфировал на континент о заявках, сделанных Зулем от имени Норвегии. Доцент прекрасно знал о претензиях и спорах, какие должны возникнуть в далекой Европе в связи с его заявками, но рассчитывал на помощь английской части пайщиков своего предприятия.