Поль Кенни - Засада в сумерках

— Нет, мистер, — ответил суданец, открывая два впечатляющих ряда острых зубов, — но если вы любите путешествовать, идите за мной.

— Куда?

— Недалеко отсюда. Всего десять минут ходьбы.

Коплан слегка пожал плечами и кивнул в знак согласия.

Они прошли в Омбурман — квартал столицы, населенный исключительно местными жителями. Посреди улицы вопили голые дети; возмущенная толстая негритянка шлепала своего отпрыска.

Проводник Франсиса продолжал улыбаться, но ничего не говорил. Время от времени он оборачивался и с симпатией смотрел на Коплана, как будто они были старыми знакомыми.

Следуя за своим гидом, француз вошел в глинобитный дом. Висевшая на проводе голая лампа едва освещала коридор. Подойдя к тяжелой дубовой двери, суданец постучал в нее и сказал что-то на непонятном языке.

Дверь открыла старая негритянка под покрывалом. Двое мужчин вошли в комнату с полом из утоптанной земли, но со стенами, украшенными коврами.

Лежавший на диване темнокожий африканец с грязным лицом приподнялся. Он был одет в сомнительной чистоты бурнус и носил тюрбан.

— Masa el-Khair [1], месье Коплан, — церемонно поздоровался он.

Затем он произнес по-английски:

— Не угодно ли вам сесть в моем скромном жилище? Он указал на кожаный пуф, потом отпустил негра. Коплан сел, уперся локтями в колени.

— Вы хотели со мной познакомиться? — осведомился он, не показывая ни малейшего удивления этим странным приемом.

— Это мое самое горячее желание, — уверил африканец, наливая чай с мятой в две крохотные чашечки. — Ходят слухи о ваших неприятностях. Это верно?

— Возможно, немного преувеличено. Я почти лишился денег, но это ничего. Вы филантроп?

Хозяин дома протянул ему чашку и ответил без малейшей иронии:

— В каком-то смысле да. Я оказываю услуги многим людям. Нужно, чтобы они имели хорошую рекомендацию и не поддерживали слишком тесных отношений с полицией.

— За нее или против? — спросил Франсис.

— Не имеет значения. Полагаю, это именно ваш случай?

— М-м... да, — согласился Коплан с крайней сдержанностью.

— Тогда, — продолжил хозяин, — если у вас широкие взгляды и есть минимум инициативы, думаю, я смогу вам помочь поправить положение.

Вдруг он бросил неожиданно суровый взгляд на своего гостя и добавил:

— Примете вы мое предложение или откажетесь, я требую полного молчания. Это само собой разумеется.

— Согласен.

— Готовы ли вы перевезти в Афины маленькую посылку?

Коплан куснул верхнюю губу.

— Полагаю, речь идет не о сахарном песке? — прошептал он, прищурив глаза.

— Пф... Почти! Для почтенного путешественника, чье описание известно таможенным службам, это станет детской игрой. Именно по этой причине я иногда использую одних и тех же курьеров. Кроме того, я должен им очень доверять, понимаете?

Коплан кивнул головой.

— Понимаю, — сказал он. — Кокаин?

— Героин, — поправил суданец, поднося чашку к губам.

— Сколько?

— Килограмм, в пакетиках по пять граммов.

Коплан похлопал себя по карманам, ища пачку сигарет. Видя его движение, хозяин дома протянул ему шкатулку, инкрустированную перламутром. Франсис взял сигарету с белым табаком и закурил ее.

— Очень опасно, — заметил он после первой затяжки.

— Нет, — возразил его собеседник, снова развалившийся на подушках. — Но может стать опасным, если вы попытаетесь меня обмануть, поскольку на обратном пути нужно везти деньги.

— Я не вижу, какую прибыль вы рассчитываете извлечь из этой операции. Количество слишком мало, чтобы окупить путешествие в Европу и обратно, к тому же надо оплатить мои услуги.

— Я покрою расходы, — сказал суданец. — Большего я не прошу. Так всегда бывает при создании нового рынка сбыта. Вы получите сто фунтов, не считая возмещения затрат на дорогу.

Коплан задумчиво почесал щеку.

— Когда нужно ехать? — спросил он.

— Через три дня. Вы сядете на пароход «Атена» в Порт-Судане. Греческую визу вы можете получить за двадцать четыре часа.

После некоторого размышления Коплан наконец решился:

— Ладно, я согласен. Каковы детали операции?

Суданец нагнулся вперед и заговорил вполголоса, живо жестикулируя темными пальцами.

Коплан слушал его, держа сигарету в углу рта. Он несколько раз кивнул головой.

Наконец тот закончил:

— Я дам вам пакетик, чтобы вы могли как можно лучше изучить способы спрятать двести точно таких же. Товар будет доставлен в «Оксфорд» в течение сорока восьми часов. После этого забудьте обо мне. Одно лишнее слово может стоить вам жизни. Вы согласны на этот риск?

— Согласен, — ответил Коплан. — Одна деталь... Как ваше имя?

— Абдул Джабар. По крайней мере, для вас и афинского корреспондента.

Суданец достал белый пакетик, чуть побольше двух почтовых марок, наполненный порошком.

— Вот образец. Не пытайтесь пробовать наркотик: их могут употреблять все, кроме тех, кто продает.

— Я не сумасшедший, — сказал Коплан, убирая пакетик в карман. — Вы дадите мне денег на покупку билетов на поезд и пароход?

Абдул Джабар встал, подошел к инкрустированному шкафчику, отпер замок, достал деньги и отсчитал двадцать купюр по десять фунтов.

— Этого вам будет более чем достаточно. Путешествуйте первым классом: на греческих судах это недорого. Главное, не оставайтесь в Афинах дольше, чем нужно, после того как будет сделано дело и получены деньги. Вознаграждение получите по возвращении.

Коплан кивнул и сунул деньги в карман.

— Спасибо, — сказал он. — Я буду ждать вашего человека послезавтра, около восьми часов вечера.

Вернувшись в гостиницу, Коплан лег на кровать, но свет не выключил.

То, что Абдул Джабар обратился к нему, не очень удивляло его. У него были все необходимые качества, которые могли заинтересовать торговцев наркотиками. Но правильно ли он поступил, согласившись участвовать в этой махинации?

Подумав с полчаса, он вытянул руку, чтобы выключить свет. Поедет ли он в Афины или нет? Точно он этого еще не знал.

Он заснул.

Проснувшись от яростных ударов в дверь, он раздраженно закричал:

— Ну что там?

— Откройте! Полиция! — ответил грубый голос.

Коплан встал, чувствуя, что у него внезапно сжался желудок. Он машинально бросил взгляд на свои часы: шесть утра.

В дверь снова энергично застучали.

— Ладно! Иду, — буркнул он, вставая.

Он надел брюки, набросил рубашку. Чего от него хотели эти полицейские с антрацитовой кожей?

Они вышибли дверь в тот самый момент, когда он отодвинул засов.

Их было трое, все вооружены и с озлобленными лицами. Двое сразу набросились на него и безо всяких предупреждений нацепили на его запястья наручники.

Потом вошел инспектор в штатском, смерил арестованного взглядом и сухо спросил по-английски: