Жерар Вилье - Черная магия в Нью-Йорке

Щеки его порозовели от вина, и он словно помолодел.

Малко улыбнулся:

– Руди Герн умер где-то в России. Я думаю, эта новость вам приятна.

Старый еврей покачал головой:

– Двадцать три года назад я вычеркнул его из памяти. Мне все безразлично. Я сам – все равно, что умер.

– Скажите, вы готовы подтвердить, что я не Руди Герн? – почти застенчиво спросил Малко.

Старик улыбнулся.

– Конечно, если я могу вам помочь.

– Тогда нужно, чтобы вы полетели со мной в США. Конечно, за мой счет.

Исаак Кулькин помрачнел.

– В США... Но это далеко, а я слишком стар, слишком стар.

– Но это совершенно необходимо, – настаивал Малко. – Нужно, чтобы вас увидели, ведь вы же можете доказать, что были в Треблинке, не правда ли?

Не говоря ни слова, Исаак Кулькин закатал рукав, и Малко увидел на левой руке шесть вытатуированных цифр. Что за мания татуировок!

– Я вас щедро вознагражу, если вы поедете со мной в США.

Исаак упрямо покачал головой:

– Нет. Я не люблю ездить. Я и так уже настрадался в жизни. Теперь я всего боюсь. Здесь я все-таки зарабатываю на хлеб и плачу за квартиру. Здесь много солнца. Я не хочу уезжать из этой страны даже из-за денег. Да и зачем они мне сейчас! Если хотите, я могу вам написать письменное свидетельство.

Малко понял, что старика не переубедить. А кроме того, ведь отдел ЦРУ есть и в Афинах. Нужно только там записать его показания и зарегистрировать подпись.

– Хорошо, – сказал он. – Мы поедем в американское консульство. На такси. Через два часа все будет закончено.

Исаак с видом гурмана доедал халву. Видно было, что он постоянно недоедал. А после такого обеда, не дай Бог, умрет от несварения желудка. Вино добавило ему храбрости.

– Подождите, – сказал он, собирая крошки, – мне надо пройтись еще по остальным ресторанам, иначе другие музыканты займут мое место, и я умру с голоду.

Он встал, взяв свою скрипку.

– Большое спасибо за отличный обед, встретимся тут через двадцать минут.

Малко попросил счет. Камень свалился у него с груди. О показаниями Кулькина он сможет начать контратаку. Необходимо сразу же вернуться в Нью-Йорк, все рассказать Дэвиду Уайзу и попробовать подстроить советским ловушку. Разумеется, после контакта с израильтянами. Из добычи он становится охотником. Будучи в прекрасном настроении, Малко, не протестуя, оставил в ресторане триста драхм. Над морем светило солнце. Благодаря быстроте действий, он сумел вырваться из ловушки ГРУ. Но вдруг недоброе предчувствие заставило его похолодеть. Такое с ним иногда случалось и никогда не обманывало. Он вскочил со стула и, как ужаленный, выскочил из ресторана. Соседний ресторан был почти пуст, и он сразу увидел, что Кулькина там нет. Почти тут же он заметил его на террасе последнего ресторана, расположенного прямо напротив моря. Малко побежал к нему. Все остальное произошло почти мгновенно. Какая-то женщина, которую он не мог разглядеть, подавала скрипачу знаки с противоположной стороны улицы. Исаак Кулькин закончил играть, поклонился и быстрым шагом пошел к женщине, которая ждала его на тротуаре, держа в руке, как показалось Малко, банковский билет. Малко бежал изо всех сил. Силуэт этой женщины был ему знаком. И вдруг он увидел, как огромная черная машина, стоящая возле тротуара в нескольких десятках метров от Кулькина, тронулась с места. Малко крикнул:

– Осторожно, Исаак!

Скрипач был уже рядом с тротуаром, когда в него врезалась машина. Старика, как паяца, подбросило вверх, скрипка отлетела в сторону. Машина не остановилась, переехала распластавшееся на мостовой тело, резко свернула в сторону, чуть не столкнувшись с троллейбусом, который подъезжал с другой стороны, и скрылась в узенькой улочке. Малко подбежал к телу одновременно с другими клиентами ресторана. Исаак Кулькин превратился в небольшую кучку окровавленного тряпья, его голова, повернутая под прямым углом, была раздавлена, как спелый персик. Малко поднялся. Сердце его сильно билось. Он один знал, что присутствовал при умышленном убийстве, совершенном людьми ГРУ. Собралась большая толпа. Женщина, которая позвала скрипача, исчезла. Малко безрезультатно искал ее в толпе.

Но вновь заработала его фантастическая память: женщина была подругой Яноша Ференци. Это значит, что русские не теряли его из виду и, даже наоборот, выиграли еще одну партию. Убрали последнего свидетеля, который мог бы расстроить их планы. Малко быстро покинул место происшествия и, сев в такси, отправился в отель. По дороге он попытался подвести итог. Янош Ференци был одним из самых опасных противников, которых когда-либо встречал Малко. В 1956 году он служил майором секретной венгерской полиции. Повстанцы расстреляли его у стены агентства Рейтер в ту минуту, когда советские входили в город. Они нашли майора с пятью пулями в теле и увезли на лечение в Москву. Он появился в Венгрии через год и участвовал в репрессиях, прославившись своей жестокостью.

Затем его видели в Вене в 1958 году, где он был культурным атташе в посольстве. Его пребывание там совпало с многочисленными смертями и исчезновениями венгерских эмигрантов, участников восстания 1956 года. Позже он опять скрылся.

Когда Малко приехал в отель, он увидел, что на щите нет ключа от его комнаты. Служащий отеля, грек, объяснил:

– Ваш друг ожидает вас в комнате.

Еще не легче. Малко колебался. Он был уверен, что его ожидает именно Янош Ференци. Чтобы так поступать, он должен быть чертовски уверен в себе. Малко мысленно выругался. Конечно, венгра можно было бы убить, но, к сожалению, это не решит его проблем.

– Спасибо, – сказал он. – Я поднимаюсь. Дверь комнаты была приоткрыта. Малко резко толкнул ее. Янош Ференци сидел на диване лицом к двери. Правую руку он держал в кармане черного кожаного пальто. Его черные волосы, зачесанные назад, еще больше подчеркивали длинный шрам, который как бы делил его голову надвое. Память о расстреле. Он посмотрел на Малко с иронией:

– Добро пожаловать, князь. Мы давно не встречались.

Малко не двинулся с места. Он не доверял Ференци. Это был хладнокровный убийца. Венгр, словно прочитав его мысли, зло улыбнулся:

– Не бойтесь, я не собираюсь вас убивать, я хотел бы только, – он поискал слово, – сделать вам выговор. Ведь мы теперь почти одна семья.

– Зачем вы убили бедного Исаака Кулькина?

Ференци поднял глаза:

– Но это ваша вина, мой дорогой. Вы заставили меня его убить. Иначе бы наш план провалился. Риск, которого я не могу допустить. И если это успокоит вашу чувствительность, то ведь он почти не страдал. Гораздо меньше, чем при смерти от рака.

Малко подошел к телефону и положил руку на трубку:

– Если я позвоню в полицию и скажу, что это вы были за рулем машины, которая раздавила бедного старика?