Росс Томас - Подставные люди

— Ла Гардия, — я дал ему шанс поправить меня.

Падильо это нравилось.

— Кеннеди.

— Хорошо. Я слышал, что броневики сейчас делают очень комфортабельными.

— Мы в нем не поедем.

— Полагаю, тебя осенило ночью?

— Около двух часов.

— Отвлекающий маневр, — вновь кивнул я. — Гениально.

— Во всяком случае, у нас появляется шанс вырваться отсюда. Вчера его у нас не было.

— А что поедет в аэропорт? Я хочу сказать, в броневике?

— Кольцо.

— Разумеется, дорогое.

— Аманда говорит, что оно застраховано на пятьсот тысяч.

— И куда отправится кольцо после прибытия в аэропорт?

— К ювелиру в Сан-Франциско. Он его почистит и пришлет назад.

— Но наши друзья, мистер Крагштейн и мистер Гитнер, решат, что это уловка, а в броневике не кольцо, но мы.

— Совершенно верно.

— И пока они будут гнаться за броневиком, мы двинемся в другом направлении.

— Поедем в Ньюарк.

— Ну конечно, в Ньюарк.

— Потом в Денвер.

— Куда же еще.

— А оттуда?

— Как я понимаю, только не в Сан-Франциско. Лос-Анджелес?

— Ты прав.

— Там мы возьмем напрокат машину и проникнем в Сан-Франциско с черного хода. Где ты заказал броневик. В «Бринке»?

— В другой фирме. Той, что красит свои машины в красный цвет.

— Никогда не заказывал броневик, — вздохнул я. — Наверное, потому, что они не видели во мне достойного клиента. А тебя долго мурыжили?

— Едва ли они стали бы тратить на меня время. По сравнению с Амандой я — ноль без палочки.

— Так броневик заказала она?

Падильо кивнул.

— Хорошо, однако, быть богатым.

Падильо оглядел комнату.

— У них тоже есть проблемы.

— Назови хоть одну.

— Они боятся, что в один прекрасный день могут обеднеть.

После того, как мы с Амандой отдали королю и Скейлзу наши проигранные тридцать один доллар и пятьдесят восемь центов, она оставила нас, и пожилой официант, из тех, что прислуживали нам за обедом, подал ленч в той же комнате, где мы играли в бридж.

Креветочный коктейль с соусом, за рецепт которого я бы тут же выложил сотню долларов, сандвичи с ростбифом, мексиканское пиво. Раньше я его не пробовал, но оно сразу мне понравилось. Король от пива отказался, и ему принесли кока-колу.

За ленчем Падильо рассказал королю и Скейлзу о броневике. Те переглянулись, король уловил едва заметный кивок Скейлза и, улыбаясь, повернулся к Падильо.

— Вы очень изобретательны. А кроме того, у меня появится возможность поближе познакомиться с вашей великой страной, — звучало это так, будто он обращается не к нам с Падильо, а к президенту или государственному секретарю.

Перед тем как подали кофе, король вновь уловил кивок Скейлза. Поднялся, провел рукой по лысому черепу и попросил извинить его, ибо подошло время дневной медитации.

Едва он ушел, Скейлз наклонился к нам, откашлялся.

— Я, конечно, не хотел бы тревожить его величество, но вы уверены, что выбрали самый безопасный маршрут?

— Безопасных маршрутов для нас нет, — ответил Падильо. — Но это лучший Бариант, какой я могу вам предложить, если вы не хотите обратиться в Секретную службу или в местную полицию. Я бы советовал связаться и с теми, и с другими.

Скейлз нахмурился, дважды качнул головой.

— Невозможно, — по тону чувствовалось, что дальнейшая дискуссия неуместна.

Падильо, однако, это не смутило.

— Почему?

Скейлз почесал кончик длинного носа, посмотрел на Падильо, потом на меня, словно пытаясь решить, а можно ли доверить нам королевские секреты.

— Я не касался этой темы из опасения, что вы поднимите нас на смех.

— А вы попробуйте, — поощрил его Падильо.

— Его величество, я не собираюсь критиковать его, помилуй бог, но отношение его величества к вашей Секретной службе однозначное.

— Он им не доверяет?

— Нет. Считает, что именно на Секретной службе лежит вина за убийство президента Кеннеди. И его брата. Его величество убежден в существовании гигантского заговора, мозг которого — ваша Секретная служба.

— Это не просто смешно. Нелепо, — заметил Падильо.

— Секретная служба не охраняла Роберта Кеннеди, — добавил я.

— Я высказал точку зрения его величества. «Почему нет?» — спрашивает он. Между прочим, он прочел все, что писалось об этих убийствах, и абсолютно уверен в том, что братья Кеннеди пали жертвой заговора. Мысль о причастности к их смерти Секретной службы превратилась у него в навязчивую идею, так что он и слышать не хочет о каких-либо контактах с ее агентами. Доверия к ним у него нет.

Губы Падильо изогнулись в презрительной улыбке.

— Ладно. Секретная служба подкуплена. А как насчет местной полиции?

Скейлз поправил галстук. Его бледное лицо порозовело.

— Доктор Кинг, — пробормотал он. — И Даллас.

— Местные копы тоже продажны, — покивал Падильо.

— Его величество в этом не сомневается.

— А как же брат и сестра Готар? — полюбопытствовал Падильо. — Или Маккоркл и я?

— Готары представили безупречные рекомендации, которые я перепроверил, что, кстати, обошлось в немалую сумму.

— А кто рекомендовал меня? — продолжил Падильо. — Как я понимаю, Готары получали этот контракт лишь в компании со мной?

— Вы абсолютно правы, — кивнул Скейлз. — Один из бывших сотрудников английской разведки полагает вас едва ли не лучшим специалистом в избранной вами профессии. Я ему полностью доверяю. Он рекомендовал как вас, так и Готаров.

— Как его зовут?

— Он предпочитает сохранять инкогнито, и я уважаю его желания.

— Вам следовало бы потратить немного денег, чтобы узнать кое-что о Крагштейне и Гитнере. Тогда у вас было бы чем припугнуть Кассима и заставить его обратиться в Секретную службу.

— Его величество знает, с кем имеет дело, — ответил Скейлз. — Потому-то нам и потребовались ваши услуги.

— Вы считаете, что я лучше Гитнера?

Скейлз позволил себе улыбнуться.

— Если и не лучше, то честнее, мистер Падильо. Куда честнее.

Я вернулся в комнату-бар в половине четвертого. После ухода Скейлза мы поболтали о пустяках минут двадцать, а потом Падильо отправился на поиски Аманды Кларкманн, чтобы поблагодарить ее за гостеприимство, попрощаться, а может, и предложить руку и сердце. О чем они говорили, я так и не узнал.

Зато я раскупорил еще одну бутылку мексиканского пива, удалился в свою комнату и выпил ее, читая расхваленный многими критиками роман о юноше со Среднего Запада, который пытался решить, куда же ему податься, в Канаду или во Вьетнам. Когда он выбрал Канаду, я закрыл книжку и вновь прошел в бар. Несколько минут спустя появились Аманда Кларкманн и Падильо. По их умиротворенным лицам я понял, что они не читали, но предавались любовным утехам.

К нам присоединились король и Скейлз, а затем Уильям вкатил столик с кофейными принадлежностями и попросил Аманду подойти к телефону. Она ушла в комнату-бар, а вернувшись, сообщила, что звонили из транспортной компании.