Андрей Троицкий - Шпион особого назначения

Донцов поднялся на пять ступенек крыльца, открыл дверь в подъезд своим ключом, вошел в квартиру. На кухонном столе он нашел записку от Хелен. Жена писала, что до вечера пробудет у Кэорол и обещала позвонить. Хелен имела от первого брака взрослую дочь, которая с шестнадцати лет стала сама зарабатывать на жизнь, и, как заведено в Англии, поселилась отдельно от матери.

Хелен и Майкл Ричардсон познакомились самым современным способом: через страничку объявлений «Одинокое сердце» в «Интернете», обменялись фотографиями и адресами. Переписывались два месяца, пока Донцов не получил указание из Москвы приехать в Лондон, ближе познакомиться с Хелен, а затем жениться на ней. Этот брак позволил Донцову спокойно пройти инфильтрацию, то есть внедриться в страну, не вызвав подозрения контрразведки.

Перед свадьбой на московские деньги Донцов открыл магазин скобяных изделий. Да, бегут годы…

Со временем он стал испытывать к Хелен чувство большее, чем простая человеческая привязанность. Они прожили вместе почти четыре годы, один раз побывали в отпуске. Отдыхали на Барбадосе во второразрядном отеле, где отдыхающих селят в домишках, стилизованных под туземные хижины, крытые тростником. Две недели, проведенных на острове не принесли большой радости ни Донцову, ни его супруге.

Дешевая туристическая экзотика, экскурсии в зверинцы и аквапарк, – это, стиснув зубы, еще можно пережить. Но когда остров просто кишит всякой чернокожей шпаной, когда солидной супружеской паре в любое время дня и ночи на каждом шагу предлагает купить наркотики – это уж слишком.

Наскоро перекусив, Донцов позвонил молодому управляющему своего магазина и еще раз напомнил, что завтра уезжает по делам в Германию. Управляющий остается за хозяина, он должен подавать пример служащим, приходить на работу первым в восемь тридцать утра и уходить из магазина последним.

Донцов вышел на лестницу, спустился в подвал, где у него была оборудована столярная мастерская. Запер дверь, набрал в плоский мелкий тазик холодной воды из-под крана, влил в воду стакан уксуса, открыл банку из под кофе, растворил в уксусном растворе чайную ложку темного порошка, напоминавшего марганцовку. Затем открыл сигаретную пачку, полученную от связника, вытащил из нее два абсолютно чистые бумажные страницы.

Опустил бумагу в раствор и, следя за секундной стрелкой наручных часов, отсчитал полторы минуты. Затем вытащил и разложил на верстаке мокрые странички, зажег ультрафиолетовую лампу.

Донцов наблюдал, как на белой бумаге проявляются убористые строчки текста с мелкими межстрочными интервалами и узкими пробелами. То была последняя подробная инструкция из Москвы о проведении операции «Холодный фронт», о каналах связи и контактах с привлеченными к делу агентами. Донцов прочитал текст четыре раза, запомнив его наизусть слово в слово. Он разорвал листы вдоль и поперек, скатал мокрую бумагу в шарик и бросил в топку финской печки.

Затем загрузил в печь уголь и развел огонь. Он забрался на стремянку, освободил верхнюю полку от инструментов, вытащил заднюю стенку полки, за которой в кирпичной стене подвала оборудована ниша, а в ней устроен вместительный тайник. Здесь хранились те мелочи, от которых можно было быстро избавиться. Донцов сбросил на пол бумаги, неиспользованные одноразовые блокноты, кальку для тайнописи, перьевую ручку с симпатическими чернилами.

Если бы Хэлен когда-нибудь догадалась устроить уборку в столярной мастерской мужа в его отсутствие и случайно наткнулась на тайник… Что ж, праздное любопытство плохо заканчивается. В этом случае Хэлен должна умереть до того, как успеет связаться с полицией. Сломать шею, оступившись на крутой лестнице, утонуть в ванной, скончаться от удара электротоком.

Донцов слез со стремянки, стал бросать бумаги в печку. На его лице плясали отблески оранжевого пламени.

Последние два месяца Донцов был «законсервированным» агентом, не имеющим определенного задания. Эти два месяца можно смело вычеркнуть из жизни. И плюс к ним еще полгода, когда Донцов по заданию Москвы занимался выяснением судьбы и подробностей теперешней жизни бывшего русского шпиона, перебежавшего к англичанам и сдавшего им агентов, работавших под дипломатической крышей. Донцов лишь выполнял приказы, которые получал из центра. В приказах не было и намека на ту участь, которая ждала предателя.

Однако легко догадаться, что в отношении перебежчика готовилась силовая акция. Донцов выяснил, что человек, интересующий Москву, живет в пригороде Лондона под охраной спецслужб, которым причиняет много беспокойства.

Он не подходит к окнам своей квартиры, не бегает трусцой, как бегал в Москве, больше не думает о красивых женщинах, он сделался болезненно подозрительным и пугливым. Много пьет, горстями принимает транквилизаторы, чтобы забыть о страхе, съедающем душу. И каждый прожитый день считает удачей, подарком судьбы. Словом, превратился в параноика, которому жизнь не в радость.

Возможно, в Москве учли донесения Донцова, возможно, изменился политический климат. Но приговор предателю не привели в исполнение, справедливо решив, что его пропащая жизнь – больше никому не нужна. Ни прежним, ни нынешним хозяевам. Донцов не обсуждал приказы, не ставил их под сомнение, но на этот раз ему казалось, что дело с предателем стоило бы довести до логического конца. Ну, уж коли начали… Теперь Донцову было жаль времени и усилий, потраченных попусту. Донцов уничтожил бумаги, дождался, когда огонь погаснет, пошуровал в печке кочергой. Он поднялся наверх, по телефону на имя некого Эдварда Лэнда заказал билеты на паром, следующий из Портсмута до французского Гавра. Затем повалился на диван и отгородился от мира газетой.

Прага, Винограды. 2 октября.

Расспросив Милу Фабуш, Колчин без труда срисовал распорядок дня хозяина автосалона «Аметист», его привычки и бытовые проблемы.

Юлиус Бареш весь, как на ладони. Он женат на Елене, женщине своих лет. Детей не имеет. Жена домохозяйка, болезненно раздражительна, вспыльчива и ревнива. Слишком часто прикладывается к бутылке, вечерами она пьяна настолько, что едва шевелит языком. Елена подозревает мужа в связи с какой-то молодой танцовщицей. Но, по мнению Фабуш, этой танцовщицы в природе не существует. Жена Бареша просто чертова алкоголичка, теряющая разум. У нее начальная стадия паранойи, этой женщине нужно срочно обратиться к наркологу или психиатру.

Бареш приходит в контору в одно время со своими подчиненными, без четверти девять или чуть позже. Целый день безвылазно торчит на месте, шуршит газетами или находит себе другое увлекательное занятие. Обедает с часу до половины второго в закусочной «У краба», затем возвращается в «Аметист».