Дей Кин - Миссис убийца

– Вставай в очередь, малышка. И на этот раз ты скажешь все, о чем тебя спросят.

Шум в холле усилился. Теперь уже стали барабанить в дверь спальни. Одним ударом я отбросил Хоплона к двери, он слету открыл ее и в панике бросился бежать. Я не стал мешать ему: я понимал, что в таком состоянии он далеко не убежит. Ему необходимо срочно обратиться к врачу – я изрядно его изметелил. Девочка, которую я встретил в холле, смотрела на меня округлившимися глазами.

– Можно я позову полицию? – спросила она.

– Вызови, моя дорогая.

Девочка быстро убежала. Я закрыл дверь и запер ее на ключ. Мира попыталась убежать, но тщетно – роли переменились.

– Ну что же ты, красавица-блондинка, – проронил я и закатил ей такую пощечину, что она отлетела к стене. – Ты уже давно должна была убраться отсюда. Лучше бы ты вернулась в Голден в Колорадо. Ну давай, выкладывай все, Ирис.

Дети, собравшиеся в холле, так шумели, что нам трудно было слышать друг друга. С таким же успехом можно разговаривать в вольере во время кормления птиц. Она невольно прикрыла рот рукой.

– Как вы меня назвали?

– Я назвал тебя Ирис. Ты единственная родственница Пат. Ты ее кузина из Голдена. Итак, что же ты хотела отнять у Пат? – Я снова влепил ей пощечину, сперва ладонью, потом тыльной стороной руки. – Что у нее есть такое ценное, из-за чего Рег и его свора прикончили уже трех человек?

– Я не понимаю, о чем вы говорите?

– Ты не красилась в рыжий цвет? Ты не выдавала себя за Пат?

– Нет!

– Ты не была любовницей Кери в течение шести последних месяцев? Так?

– Не была.

– Ты не подкинула вещи Пат в квартиру Кери? И не ты оставила сумочку у Эдди Гюнеса?

– Нет.

– Это не ты подделала телефонные счета, чтобы я был тебе благодарен? Не ты использовала свое соблазнительное тело-, чтобы увлечь меня? Разве не ты, образно выражаясь, изнасиловала меня, надеясь, что я забуду обещание, которое дал Пат?

Красивая блондинка, которую я знал как Миру Белл, побледнела. Кровь отхлынула от ее лица.

– Нет, я сделала это потому, что вы мне нравились.

Я схватил ее за платье и потряс. Тонкий материал сразу же разорвался. Она не носила бюстгальтера и поэтому спешно отступила, прикрывая руками грудь. Да, теперь она уже не ломала комедию. Она плакала. Вероятно, она решила, что я придушу ее, если она не заговорит. И была недалека от истины.

– Поверь мне, Герман, это не моя идея. Он сам приехал ко мне в Голден и предложил это дело.

Чего же я достиг? Кровь заливала мне глаза. Я прислонился спиной к стене и вытер рукавом глаза. А она все пятилась от меня к двери. Она почти достигла Ивера Парка, который все еще сидел на полу и у которого через рану в груди вместе с кровью выходила жизнь.

Тут я опомнился. Я вспомнил о револьвере, который отбросил Хоплон, но было уже поздно. Она нагнулась и попыталась его подобрать, но ее опередил Парк.

– Нет, – прохрипел он почти беззвучно.

Она с трудом выпрямилась и обратилась к нему, как к ребенку, который не слушается старших:

– Дай мне этот револьвер, Ивер.

– Нет, – простонал он, слабо покачивая головой.

Я шагнул вперед.

– Тогда отдайте его мне, старина.

– Вы мне нравитесь не больше, чем она. – Потом он посмотрел на нее. – Зачем ты сделала это? Ты убила меня...

– Нет, дорогой мой, я сделала это не нарочно. Это несчастный случай. Умоляю тебя, отдай мне револьвер!

Она протянула руку, но Парк оттолкнул ее дулом револьвера.

– Нет. – Этот жест усилил поток крови из раны. – Хоплон и ты обещали мне, что я буду богат. Вы мне лгали.

Блондинка облизнула пересохшие губы. Она ничего не могла ему предложить, кроме самой себя. Она стала срывать с себя остатки платья. Все ее одежда состояла теперь только из прозрачных трусиков, не скрывавших ее прелестей, которые я однажды отведал. Она прошла по комнате, стараясь постыдными телодвижениями привлечь взгляд умирающего.

– Ты еще сможешь разбогатеть, милый, – бормотала она – Ты и я. Нам никто не помешает, кроме Стена. Я умоляю тебя, дай мне револьвер! Ты сможешь делать со мной, что захочешь.

Она нагнулась к нему и, касаясь его лица обнаженными грудями, попыталась отобрать у него оружие.

– Проклятая! Исчадие ада! – Из последний сил прошипел Парк и выстрелил в нее три раза.

Я услышал знакомый звук, похожий на чмоканье, когда пули впиваются в тело. Она пошатнулась, стараясь сохранить равновесие, и свалилась на кровать, на которой и осталась в сидячем положении.

– О нет, – прошептала она, – только не это...

Голос у нее стал вдруг тонкий, как у маленькой девочки, которую наказали. Она прижала руки к животу, зажимая рану. На какое-то время ей удалось остановить кровь, но вскоре она просочилась сквозь пальцы.

– О нет, только не это...

Я взглянул на Парка. Усилие, которое он затратил, нажимая на спуск, доконало его. Он окончательно перестал существовать для маленьких девочек. И для больших тоже. Тело его согнулось в предсмертных конвульсиях и навсегда замерло. С того места, где я находился, его плешивая голова стала похожа на пасхальное яйцо, спрятанное между ног. Я взял у него револьвер, поставил его на предохранитель и подошел к кровати.

Ирис дышала тяжело и с трудом. Ее дыхание вырывалось со странным шумом. Кроме этого звука, ничто не нарушало тишину. Удары в дверь прекратились, и девочки смолкли. Больше некому будет склонять их к половым извращениям и другим гнусностям, к которым имел склонность директор приюта Парк.

Где-то вдалеке послышалось, или мне показалось, что я слышу, завывание полицейской сирены.

– Тебе очень больно, малышка?

Она подняла глаза, на которых выступили слезы, и шепнула:

– Да.

– Ты хочешь, чтобы я осмотрел тебя и попробовал остановить кровь?

– Если я отниму руки, мне конец.

Я устроился рядом с ней, поглаживая ее по голове.

– Что же все-таки случилось, Ирис? Как спасти Пат?

Ее синие глаза померкли. Она все время облизывала сухие губы. Сейчас она походила на змею, голова которой попала в капкан, и она ищет возможность в последний раз выпустить яд.

– Слушай меня, – ответила она наконец. – Эстакада № 15. На полдороге в направлении на восток, в секторе 40, зона 63 Аннекс, Гауванус Ви.

– Это на восток от Массажерис Эри, там где находится главный промысел?

Она утвердительно кивнула головой. Я повторил, как попугай, слова, которые она произнесла, но они мне абсолютно ничего не говорили. Я закурил сигарету и сунул ее в губы Ирис.

Она затянулась осторожно, как будто не была уверена, что ее легкие в порядке.

– А потом? Я ведь больше ничего не знаю.

– Ты найдешь, – с трудом ответила она.

Я просунул руку и обнял ее за талию, чтобы немного приободрить несчастную девушку.

– Сожми меня покрепче, – простонала она. – Я боюсь, Герман.