Эд Макбейн - Пропала невеста. Вкус крови

- Когда ты спускался по ступенькам…

- Потрясающее зрение, если учесть, что я сначала выключил свет, а уже потом вышел из комнаты.

Она не ответила.

- Как же было на самом деле, Бланш? - спросил я. - Зачем ты пришла ко мне?

- Мне было страшно, - сказала она.

- Страшно? Чего ты боялась?

- Темноты, наверное. Но когда я увидела тебя…

- Опять за старое.

- Увидела тебя, когда ты вылезал из машины! Почему ты меня всё время перебиваешь?

- В таком случае ты должна была заметить и мою невесту.

Мне показалось, что она вздрогнула. Да-да, она замешкалась с ответом.

- Я её заметила, - сказала она наконец.

- Ну и?… Тебя это не остановило?

- Я решила, что это твоя сестра. Вы же взяли раздельные комнаты.

- Это моя невеста. Мы собираемся пожениться. Рассказывай дальше.

- Мне было здесь очень страшно и одиноко, - без каких-либо признаков смущения продолжала Бланш. - И вдруг появляешься ты, такой высокий, крепкий… Я и зашла к тебе в комнату. Думала, вдвоем нам будет весело. А ты… ты даже не рад мне…

- Нет, - сказал я, - не рад.

Тут во дворе снова послышался рев мотора. Бланш стремительно подошла к окну, отвела занавеску и несколько секунд всматривалась в темноту. Когда мотор затих, она задернула занавеску.

- Бланш, у меня идея, - сказал я.

- Какая еще?…

- Сейчас ты отправишься в комнату номер три и ляжешь спать, а утром мы подбросим тебя до Дэвистона. Устраивает?

- Неужели я тебя нисколечко не возбуждаю?

- Беда в том, что ты постоянно переигрываешь.

- Играю как умею, сказала она загадочно и прикусила нижнюю губу. - Давай ещё немного поговорим Ужасно неохота возвращаться в пустую холодную комнату.

- Скоро утро, Бланш. Иди спать, не упрямься

- Что ж, делать нечего… - Она хотела что-то добавить, но промолчала.

- Вот и молодец, - с облегчением сказал я.

- Прости, что так получилось, Фил.

- Ладно, чего уж там. Всякое бывает. - я с трудом скрывал радость. - Одевайся быстрее, замерзнешь.

Платье так и лежало на полу - легкая алая ткань шевелилась на сквозняке. Бланш подняла платье и с комичной серьезностью начала сдувать с него несуществующие пылинки.

- Не будешь потом жалеть?

- В любое другое время, может, и пожалел бы но только не сегодня.

- «Завтра, завтра, не сегодня - так лентяи говорят», - промурлыкала она, натягивая платье, разгладила его на бедрах и встала ко мне спиной, лицом к стене, которая отделяла мою комнату от комнаты номер одиннадцать.

- Застегни, пожалуйста, - попросила она.

Я охотно выполнил её просьбу.

Она повернулась ко мне лицом и отступила на шаг, почти прислонившись к стене:

- А как я тебе нравлюсь больше - в платье или без? Не торопись, подумай хорошенько.

Донельзя довольный тем, что мы наконец выяснили отношения, я решил уступить в малом и доставить ей Удовольствие - повалять дурака. Нарочито хмурясь, как придирчивый и тонкий ценитель, пригляделся к её румяной и действительно миленькой мордашке. Опустил глаза ниже… ох, эти бедра!… Когда мой взгляд дошел до точеных лодыжек, я непроизвольно вздрогнул.

Однако не их безупречная форма побудила меня сразу присесть на корточки, нет!

Возле левой туфли моей искусительницы, в том месте, где стена смыкалась с полом, из-под плинтуса змеилась струйка крови!

V

- Да, ножки у меня что надо, - начала Бланш и посмотрела вниз. В тот же миг она побледнела и поднесла руку ко рту, будто подавляя желание вскрикнуть. Она действительно не издала ни звука, но буквально отскочила от того места, где стояла, словно алая эта струйка источала какую-то немыслимую марсианскую заразу.

Я коснулся лужицы кончиком пальца. Кровь была липкой и холодной, и вытекла она именно из-под плинтуса, расположенного вдоль стены, отделявшей мою комнату от комнаты одиннадцать.

Я резко выпрямился.

- Куда ты? - спросила Бланш, губы у неё дрожали, в глазах читался неподдельный ужас.

- В гости к соседям. - Я бросился к тумбочке, куда довольно беспечно положил оба револьвера, извлек и снял с предохранителя свой тридцати-восьмикалиберный и, держа его дулом вверх, выбежал во двор.

В окне комнаты номер одиннадцать было темно. Я поднялся по ступенькам и постучал рукояткой револьвера в дверь.

- Откройте, полиция! - крикнул я. В нашем городе криминальные личности давно усвоили, что с полицией шутки плохи, и, услышав подобную команду, отворяют моментально. Но эта дверь даже не дрогнула.

- Откройте, черт побери! - заорал я.

Сзади заскрипел гравий, и я мгновенно обернулся, выставив револьвер дулом вперед. Это была Бланш.

- Что ты шумишь? - спросила она. - С ума сошел?

- Не настолько, чтобы не отличить кровь от малинового сиропа, - пробормотал я и снова саданул рукояткой по двери.

Из комнаты номер одиннадцать никто не отзывался. Дверь была заперта.

Я вернулся к себе, в комнату, где возле стены алела лужица крови. Бланш неотступно следовала за мной.

Это же не кровь, сказала она. - Ей-Богу, ты спятил.

- Разберемся. - Я положил револьвер на тумбочку. -

Выйди, мне надо надеть штаны.

- Никуда я отсюда не пойду, - упрямо сказала она.

- Как хочешь.

Я натянул футболку, джинсы, вытащил из тумбочки и сунул за пояс револьвер Барри и со своим тридцати-восьмикалиберным в руке направился к двери.

- А теперь куда тебя понесло? - спросила Бланш насмешливо. Она была здорово испугана, но изо всех сил старалась этого не показывать.

- Разбужу Бартера, у него должен быть ключ от одиннадцатой.

- И не надоело тебе играть в полицейского? - вдруг воскликнула она. - Кто-то пролил краску, а ты уж Бог знает что вообразил.

- Пошла в задницу, только и ответил я и выскочил во двор. Свет из окна комнаты номер двенадцать желтым квадратом лежал на черной земле, вокруг не было видно ни зги. Я шел быстро, ориентируясь в темноте просто каким-то чудом. Позади, что ни шаг спотыкаясь на высоких своих каблуках, тащилась Бланш. Возле домика Бартера я обнаружил припаркованный «кадиллак», это, должно быть, он въехал во двор во время недавних наших с Бланш препирательств.

Я постучал:

- Бартер!

Ответа не последовало. Я как безумный забарабанил в дверь. В моем мозгу будто случилось короткое замыкание, я не сразу сообразил, что, быть может, следует просто взяться за дверную ручку и повернуть её. Дверь отворилась. Я шагнул в темную гостиную. Нашарил выключатель. Первое, что при свете бросилось в глаза, - грудастая календарная красотка.

- Бартер! - крикнул я.

Эхо моего голоса отозвалось в ночном лесу за окном. Я надавил на ручку двери, ведущей в следующую комнату, и замер, пораженный.

Нет, конечно, я понимал, что владелец мотеля должен иметь собственное жилище, но такой изысканной и дорогостоящей обстановки никак не ожидал увидеть. Почему-то мне представлялось нечто вроде чуланчика с неприбранной постелью среди раскиданного холостяцкого хлама.