Малкем Дуглас - Девочки из варьете

Та-ак, — внезапно изменившимся голосом протянул он. Можно было подумать, что кто-то убрал у него из-под носа любимое лакомство. — Да, я кое-что слышал об этом прискорбном инциденте. Знаете, до адвоката слухи доходят из различных источников. Но почему вы считаете, что данный факт может представлять для меня интерес?

— Негодяй ошибся, думая, что уничтожил оригинал, но я же давно играю в эти игры. Ему досталась копия.

Расколоть Хэпуорта было не так-то просто.

— Ясно. А дальше?

— Возможно, вы знаете заинтересованных лиц? Тех, кто подослал ко мне визитера? Если так, мне полезно было бы встретиться с ними. Или сперва мы потолкуем тет-а-тет?

Он медлил с ответом.

Я сказал:

— Полагаю, вы знаете, что ваша клиентка разговаривала со мной за несколько минут до смерти? Могу поспорить, она не сама упала под автобус — ее толкнули.

Щелчок на другом конце провода подсказал мне, что один из слушавших положил трубку. Хэпуорт шумно перевел дыхание.

— Пожалуй, нам лучше встретиться, мистер Йетс, — сказал он. — Вы могли бы заглянуть ко мне в контору? Сейчас?

— Мне потребуется некоторое время на дорогу.

— Естественно, я подожду… Ах да, мистер Йетс, не забудьте прихватить письмо, которое миссис Люсьен отправила вам.

— Постараюсь, — ответил я и положил трубку.

Я уже собрался уходить, когда в аптеку вошел полицейский. Наверное, это был обычный коп, но на сто процентов я не был уверен, а рисковать не хотел. Вернувшись в будку, я стал набирать другой номер, краем глаза наблюдая за ним. Но нет, все было по делу — его интересовала зубная паста.

На другом конце сняли трубку, и мне в барабанную перепонку ударил звонкий мальчишеский голос:

— Да?

— Билл Йетс. Не знаю, с кем из вас говорю, и знать не желаю. Мне нужна ваша мать.

— А-а-а!!! — раздался восторженный возглас. — Я Томми. Ни папы, ни мамы дома нет. Папа на работе, а мамуля убирает твой дом. Дядя Билл, Джонни целый день ищет тебя.

— Поговорим потом, — сказал я, прекращая разговор.

Полицейский никак не мог решить, какой сорт пасты лучше всего подойдет для его зубов. Я набрал номер своей квартиры. К аппарату подошла Лу Эббот.

— Билл, — представился я. — Извини за бардак, что сегодня в моей пещере.

Она рассмеялась:

— Теперь понятно, почему ты искал убежище у нас в доме — убегал от любовницы. От ревности она перевернула все вверх тормашками. Если это та, что приходила сегодня, я не удивлюсь.

— Рыжая с круглыми глазами?

— Нет, пепельная блондинка по имени Бойл. Ей не терпелось увидеть тебя. Она зайдет снова в семь.

Я глянул на часы. В моем распоряжении оставалось тридцать пять минут. Полицейский ушел. Я покинул кабинку, кивнув аптекарю, и вышел на улицу. Фараон уже успел удалиться на солидное расстояние. Для верности я несколько раз свернул в боковые улочки, не отклоняясь, однако, от главного направления. Я пробирался к полицейскому управлению, где оставил свой «бьюик». Необходимо было срочно встретиться с Фэй Бойл. Хэпуорту придется подождать.

Машину я припарковал в конце улицы, а последнюю сотню ярдов решил преодолеть пешком. Когда половина расстояния была уже позади, кто-то сильно потянул меня сзади за полу пиджака. Оказалось, что ко мне незаметно подкрался младший отпрыск семейства Эбботов, тот самый мальчуган, с которым я провел в обнимку прошлую ночь. Он ждал меня, катаясь по темной улице на трехколесном велосипеде.

Замечательный парнишка, но он еще не добрал в летах, и ему следовало лежать в постели. Он смотрел на меня со счастливой улыбкой, безусловно рассчитывая, что я приму участие в его играх. Жаль, что я не мог оправдать его ожиданий. Я взял его за руки и начал крутить под восторженные вопли. Потом, поставив на ноги, похлопал по спине и велел отправляться восвояси. Сам же двинулся дальше.

Настырный мальчишка не желал расставаться со мной. Я потряс его за плечо, объявив, что сейчас играть в войну с марсианами нет времени, а вот завтра, если он будет слушаться старших, мы с ним прокатимся на машине, и я куплю ему двойную порцию мороженого. С орехами. Он смотрел мне вслед, готовый разразиться рыданиями. Я взбежал по ступеням веранды, чувствуя себя последним негодяем, и открыл входную дверь.

Дон Малли ткнул меня револьвером в правый бок. Толчок был настолько сильным, что у меня перехватило дыхание. Шутить подонок, видимо, не собирался.

С гримасой боли на лице я спросил:

— Что тебе надо?

Не отрывая револьвера от моих ребер, он левой рукой похлопал меня по карманам, потом подтолкнул в спину. Он не был настроен разговаривать. Подчиняясь насилию, я сделал несколько шагов по коридору и вошел в тускло освещенную переднюю. Дверь за нами захлопнулась. Он снова толкнул меня, и я с размаху плюхнулся на диван. Глянув в глаза Малли, я нервно облизал губы. Судя по их выражению, Малли с нетерпением ожидал момента, когда сможет снести мне половину черепа. Не вдаваясь в детали, он грубо потребовал:

— Выкладывай!

— Что именно?

Ловким жестом профессионала он перекинул револьвер из правой руки в левую. Освободившуюся руку он сунул во внутренний карман пиджака и вытащил короткую резиновую дубинку. Потом помахал ею в воздухе. Моя грудь и живот заныли в предвосхищении удара. Он негромко спросил:

— Что дала тебе старуха Люсьен?

— Какая старуха Люсьен?

Дубинка со свистом разрезала воздух. Я не успел уклониться от удара. Она опустилась над моим левым ухом, и в голове у меня зазвонили колокольчики. Я упал. Малли отошел в сторону, а я, лежа на диване, прислушивался к пению птичек у себя в голове.

Я потряс головой, сел, стены закачались, комната стала уплывать вдаль. Мне почудилось, что в окне появился небольшой округлый предмет. Вскоре он исчез. Наверное, от сильного сотрясения у меня начались галлюцинации. Я слабо охнул.

— Еще, падла? — спросил он.

Он ударил меня снова, попав по тому же месту. Я охнул громче, упал навзничь и попытался сосредоточиться на его лице, которое перемещалось от одной стены к другой. Он сказал:

— Я раскрою тебе череп, если будешь тянуть время.

Через пару минут птички в моей голове перестали порхать. Наверное, сели на жердочку и успокоились. Я сделал глубокий вдох и в очередной раз принял сидячее положение. Потом слабым голосом сказал:

— Послушай, браток, я ударил тебя только однажды, и то несильно, а ты молотишь меня, будто я сноп пшеницы. Давай поговорим о деле.

Мне хотелось придушить его, но это было нереально. Малли был ловок, сообразителен и опытен в подобных делах, меня же удары по голове временно вывели из строя. Перед глазами у меня летали черные мухи, собственный голос отдавался эхом в черепной коробке. Когда по улице проезжал автомобиль, мне казалось, что его мотор работает у меня под ухом. Дубинка сыграла злую шутку с моими органами слуха.