Росс Макдональд - Спящая красавица

— Может, и должен, но не помню. Я пил весь день. Меня доставили на борт корабля в жидком состоянии.

— Если ваша дочь оказалась тогда в доме Рассо, кто-то ее оттуда отвел. Это не вы?

— Говорю вам, не помню.

— Элли Рассо была тогда вашей любовницей?

— Нет.

— Если это так, почему же вы стреляли в Бэгли?

Леннокс внезапно привстал:

— Это вам сказал Сомервилл?

— Не в этом дело. Главное: почему вы стреляли в Бэгли?

Он поморщился и стал озираться по сторонам, как человек, запутавшийся в лабиринте своего характера.

— Значит, это Сомервилл. Ему же хуже. Ладно. Элли была моей любовницей, пока я ждал назначения на корабль. Когда я оказался на «Ханаане», я не знал, что ее убили. Я узнал об этом спустя несколько недель, когда на корабль доставили почту. Я отвечал за доставку почты, поэтому ко мне она поступила первому. Кто-то прислал мне газетную вырезку, где описывалось убийство Элли и главный подозреваемый.

— Описание подходило к Бэгли?

— Да. Тот, кто послал мне вырезку, прислал такую же и Сомервиллу. Он так разнервничался, что допустил ошибку, из-за чего одна из цистерн получила повреждение. Я вызвал Бэгли к себе в каюту, вынул револьвер сорок пятого калибра, наставил на него и задал ряд вопросов. Он признал, что был в доме Рассо в тот вечер. Когда я показал ему вырезку, он не выдержал и пустился бежать. Я выстрелил вдогонку. Он получил ранение, а на корабле вспыхнул пожар. Хотя главным виновником пожара был Сомервилл. Из-за его оплошности лопнула цистерна. Если Сомервиллу угодно раскапывать эти давние события, он должен понимать, что сам пострадает от этого в первую очередь. С сегодняшнего дня я президент компании.

Но Леннокс выглядел как дофин, который слишком долго ждал своего часа и потому не испытывает радости в день коронации. Я подумал, что вряд ли он долго будет наслаждаться той властью, которой ранее обладал его отец. Я спросил:

— Кто прислал вырезки из газеты вам и Сомервиллу?

— Не знаю.

— К ним не было приложено никакой записки?

— В моем случае нет.

— И на конверте ничего не написано?

— Нет. Адрес был напечатан на машинке.

— Адрес флота?

— Да.

— Почему, как вы думаете, вам прислали вырезки?

— Чтобы мы мучились.

— Значит, приславший знал, что вы и Сомервилл были близки с Элли Рассо?

— Наверное.

— Сколько человек знали, что вы были ее любовником?

— Никто этого не знал.

— А дети? Лорел и Том?

Леннокс наклонился ко мне, глаза у него расширились и вид был такой, словно его ранило выстрелом из далекого прошлого.

— Вы хотите сказать, что вырезки прислал мальчик? Или Лорел? Но ей было три года, да и мальчику немногим больше.

— Но они уже могли говорить.

Леннокс откинулся назад, как бы переваривая услышанное. Он побледнел и стал встревоженно покусывать губы.

— Кому они могли это рассказать? — спросил я.

— Да вроде бы никому. — Он беспокойно заворочался на кровати. — Я спрашивал, готовы ли вы оказать услугу моей дочери?

— Вы не уточнили, какую именно.

— Не могли бы вы приглядеть за ней некоторое время. Может, отправиться с ней в небольшое путешествие?

— Я должен подумать.

— Думать некогда. Ехать надо сегодня. Я дам вам самолет и пилота. Я хорошо заплачу.

— Куда вы хотите ее отправить?

— Куда-нибудь подальше из страны. Лучше всего в Центральную Америку. Там у нас есть свои люди.

— Идея не очень удачная, — сказал я. — Если Лорел убила Бэгли, ей лучше остаться и появиться в суде. Учитывая обстоятельства и ее эмоциональное состояние, она вряд ли будет обвинена в умышленном убийстве.

— Что с ней сделают?

— Я не готов предсказывать. Но, учитывая ваши возможности в смысле адвокатов и докторов, всегда можно добиться изменения обвинений, смягчения приговора. Ее могут отдать на поруки мужу.

— Готов ли он взять на себя такую ответственность?

— Думаю, что да. Он любит ее.

— Но ведь газеты поднимут страшный вой...

— Да. Особенно, если вы попробуете отправить ее за границу.

Леннокс молчал больше минуты.

— Вы правы. Мысль не очень удачная. Но все же вы могли бы кое-что сделать для меня. И для Лорел. Я хочу, чтобы вы взяли над ней опеку — прямо с сегодняшнего дня. Я не в состоянии этим заняться, а Лорел в плохих отношениях с Мариан. Еще с юности, когда Лорел только начала самостоятельную жизнь. Вы позаботитесь о Лорел?

— Постараюсь.

В вестибюле больницы я столкнулся с Сильвией Леннокс. У нее был такой вид, словно она выкарабкалась из смертельного недуга. На исхудалом лице ярко горели глаза.

— Не нашли Лорел?

— Пока нет.

— Как Джек?

— Явно окреп.

— Сегодня утром погиб мой муж Уильям Леннокс. Вы это знаете?

— Да. Мне очень жаль.

— Мне, как ни странно, тоже. Я была полна злобы по отношению к нему, желала ему смерти...

— Он умер не от ваших желаний...

— Знаю, мистер Арчер. Я еще не выжила из ума, хотя вчера у вас могло создаться обратное впечатление. — Она глубоко вздохнула. — Вчера мне казалось, что я дошла до точки, исчерпала запас жизненных сил. Но сегодня я поняла, что это не так. Мне жаль Уильяма. Мне жаль даже ту его женщину.

— Вы можете ей сказать об этом.

— Мне не настолько ее жаль, — сухо возразила Сильвия.

— Зачем же вы тогда говорите это мне?

— Вы свидетель. Вы видели меня в состоянии распада. Хочу сказать, что я не намерена пребывать в нем до конца дней своих. — Она приблизилась ко мне и понизила голос. — Но я не могу понять, что случилось с Тони Лашманом. Почему его убили?

— Чтобы заставить его молчать. Он тоже был свидетелем. А теперь, если вы разрешите, миссис Леннокс, я пойду.

Мне предстояло выступить свидетелем еще раз.

Я оставил машину на дороге возле почтового ящика Джека Леннокса. Но прежде чем войти в дом, я вынул из багажника револьвер 38-го калибра. Зарядил и положил в карман. Затем я осторожно двинулся по аллее, изучая обстановку.

Дом был низкий, упиравшийся одним концом в скалу. Справа был дворик, огражденный невысокой стеной, где нашел свою смерть Нельсон Бэгли.

Во дворике валялась мертвая перепачканная нефтью поганка. Дальше виднелось вспаханное поле. На нем копошились морские птицы, согнанные с загрязненного берега.

По воде туда и сюда сновали катера, обрабатывая нефтяное пятно соломой и химикатами. В небе висел дым, словно отражение нефти в море. Когда я подошел к краю скалы, то увидел многочисленные источники этого дыма. По всему берегу горели огромные костры, куда рабочие бросали солому, пропитанную нефтью.

Я завидовал и тем, кто был на катерах, и тем, кто работал на берегу. Я завидовал всем, кому не нужно было сделать то, зачем приехал я.

Я постучал. Мариан Леннокс, похоже, следила за мной из окна. Она сказала мне через дверь: