Эд Макбейн - Людоед, который объелся

– Так заговор против Муна удался? – спросила она.

– Нет, мэм! По крайней мере, мы думаем, что нет. Лейтенант Харди и мистер Шамбрен все вам объяснят, мэм!

Она тяжело оперлась на него. Он подумал, что ей стало плохо. Но она тут же выпрямилась и вошла в лифт. Они молча поднялись на четвертый этаж. Строумейер вышел первым и убедился, что в коридоре никого нет.

Миссис Хейвен величественно вплыла в кабинет мистера Шамбрена, явно справившись с минутной слабостью.

Первым, кого она увидела, войдя в комнату, был Джон Уилз. Глаза ее гневно заблестели.

– Это вам я обязана всем этим, Уилз?

– Простите, миссис Хейвен! Я рассказал лейтенанту Харди, и мистеру Шамбрену, и Элисон о нашей встрече. Но вас пригласили сюда не потому.

– Пригласили! Этот молодой человек буквально выволок меня из ложи, – а во втором акте пела Нильсон! Значит, вы не пожелали сохранить наш секрет, Уилз! Я разочарована. Не в вас, а в своем суждении о вас!..

– Миссис Хейвен, с тех пор как мы с вами виделись, так много произошло… Вы знаете, что секретарь Муна убита?

– Я думаю, – мягко заметил Шамбрен, – что миссис Хейвен лучше было бы сесть. – Он с поклоном указал на уютное, обитое зеленой кожей кресло у своего письменного стола.

– Ваши манеры официанта на меня не действуют, мистер Шамбрен! Человек, который мог семь месяцев игнорировать невинную собачку… – проворчала она, удобно устраиваясь в кресле.

Харди все еще стоял у стола миссис Вич, лицо его выражало благоговейный ужас.

– Не хотите ли кофе, миссис Хейвен? – спросил Шамбрен.

– Нет! Вот если бы у вас нашлось немного пшеничного виски…

– Сию минуту!

Пока Шамбрен наливал виски, Элисон присела на ручку кресла миссис Хейвен.

– То, что произошло, просто ужасно, миссис Хейвен, – сказала она. – По-видимому, против мистера Муна нет никакого заговора…

– Никакого заговора?

– Против Муна – никакого! Он сам заговорщик, и его замысел направлен против одного из вас.

– Что вы хотите сказать этим своим «против одного из вас», мисс Барнвелл?

– Против клуба, – сказал Джон. – Клуба мистера Г амайэля.

Шамбрен подошел, держа маленькую рюмку с бурбоном, и предложил ее женщине.

– И это называется по-вашему «выпить»? – Она опрокинула рюмку, осушив ее одним глотком. – Кто-нибудь, наконец, объяснит мне вразумительно, что происходит? Хотела бы я знать, стоит ли это того, чтобы срывать меня с «Зигфрида»?

Спокойно, почти в тоне обычной беседы, Шамбрен ввел старую леди в курс событий. Она слушала, сидя прямо и неподвижно в своем кресле.

– Так что, как видите, – заключил Шамбрен, – этот человек охотится за кем-то, но за кем – мы не имеем ни малейшего представления! Мистер Уилз подсказал нам, что вы и мистер Гамайэль могли бы нам помочь. Мы не нашли мистера Г амайэля. Мы должны были привезти вас сюда, мы думаем, что спасаем чью-то жизнь. И даже великая Нильсон простила бы нас, если бы знала, почему вы ушли из театра!

– Не будьте идиотом, Шамбрен, – сказала она твердо и каким-то совершенно незнакомым голосом. Она смотрела куда-то сквозь них, как будто их здесь и не было.

– Позвольте мне быть предельно точным, миссис Хейвен, – произнес Шамбрен. – Мы привели вас сюда не просто для того, чтобы получить какую-то информацию. Мне показалось, что вы, именно вы являетесь мишенью Обри Муна!

– Какая чепуха, – ответила она, избегая его взгляда.

Он повернулся и взял со стола утренний выпуск «Трибюн». Газета была раскрыта на странице, где были помещены фотографии. Мун с Бернардом Шоу, Мун с итальянской кинозвездой, Мун с принцем Уэльским и репродукция портрета пропавшей без вести Виолы Брук… Он подал газету миссис Хейвен. Она посмотрела на фотографии и пристально взглянула на Шамбрена.

– Я не хочу обидеть вас, миссис Хейвен, сказав, что мне было двенадцать лет, когда это случилось, в 1922 году, не правда ли? Я не думаю, что когда-нибудь видел портрет Виолы Брук, еще сегодня утром, когда я просматривал газеты, он не привлек моего внимания. Но вечером, когда я увидел его снова, меня вдруг осенило!..

– Виола Брук давно умерла! – резко сказала миссис Хейвен,

– Я уверен, что все, кто сейчас находится в этой комнате, уважают ваши желания, миссис Хейвен. Но учтите, Обри Мун знает, что она жива! И я думаю, он смертельно боится ее, миссис Хейвен. Ее-то он и собирается убить. Вы могли бы нам сказать, почему, и помочь нам защитить ее!..

Она долго молчала. Все ждали, затаив дыхание.

– Ну что ж, вы правы, – сказала она наконец тихо, почти неслышно. – Я – Виола Брук!

Потрясенный Джон Уилз зачарованно смотрел на миссис Хейвен. Как? Эта нелепая старуха – та прославленная красавица, что сорок лет назад бесследно исчезла из своей гримуборной в середине спектакля? Почти целый год газеты мусолили ее историю и отступились только тогда, когда всякая надежда найти ключ к ее исчезновению оказалась напрасной. Виола Брук, которая, по общему мнению, была любовницей Муна в течение ряда лет после первой мировой войны!

Глаза старой женщины обратились к Уилларду Сторму, сидевшему в кресле у противоположной стены. Он наклонился вперед, глаза его за стеклами очков в темной оправе возбужденно блестели в предвкушении сенсации.

– Я говорю вам правду, Шамбрен, которая мне дорого обойдется! Этот червяк, – миссис Хейвен указала на Сторма костлявым пальцем, – ославит меня на весь мир. Ему обязательно присутствовать при моем рассказе?

– Не беспокойтесь, миссис Хейвен, – сказал Харди. – Он будет делать все, что ему скажут. Ему придется считаться с нами, если он не хочет неприятностей!

– Даже в семьдесят три года женщина остается тщеславной, – сказала миссис Хейвен, не обращаясь ни к кому в особенности. – Некоторые женщины даже в старости сохраняют свою красоту. По многим соображениям, мне пришлось вести другую игру. Чтобы меня не узнали, я сделала себя комическим персонажем. Тридцать лет это была веселая игра. Последние пять лет стали адом!..

– Ваш муж умер пять лет назад, миссис Хейвен? – мягко спросил Шамбрен.

Она кивнула. Глаза ее под густо накрашенными веками были закрыты.

– Мы не хотим причинять вам боль, миссис Хейвен, – сказал Шамбрен. – Но в интересах дела мы должны выяснить некоторые подробности. Осман Гамайэль – ваш друг?

– Настоящий, верный друг!

– Он знает о вас всю правду, миссис Хейвен?

– Да! Он, мой шофер Отто и Обри – единственные, кто до этого момента знали истину.

– Вы знаете, где сейчас мистер Гамайэль?

– Нет. Он ушел от меня, когда я собиралась в театр.

– И ни вы, ни он ничего не знали об убийстве мисс Стюарт?

– Я ничего не знала, пока вы мне сейчас это не рассказали. Осман, уходя от меня, тоже ничего не знал…