Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

– Я и пришла протестовать против этого, – заявила баронесса. – Хотите взять с меня слово, что я останусь нейтральной?

– Милостивая государыня, – ответил Жижка, – я сожалею, что не могу исполнить вашей просьбы. В сложившихся обстоятельствах долг мой приказывает оставаться неумолимым. Вы известны преданностью нашим врагам. Притом вы владеете крепостью с обширными подземельями, недалеко от которой часто видели вооруженных всадников в черных масках.

Баронесса побледнела, но тотчас оправилась и сказала:

– Генерал, я пришла сделать вам важные предложения. Я готова целиком перейти на вашу сторону и оказать вам громадную услугу, но прошу награды соразмерной моим будущим деяниям.

– Говорите, – кивнул Жижка, – как вы можете помочь нашему делу, и тогда я отвечу «да» или «нет».

– А если вы скажете «нет», – заметила баронесса, – обещаете ли вы сохранить мою тайну?

– Хорошо, – согласился генерал, – теперь говорите откровенно и ничего не опасайтесь.

– Прежде я назову мои условия, – продолжала баронесса, – если вы не пойдете на них, нет никакой необходимости объяснять, какую услугу я намерена вам оказать.

– Какие же это условия? – спросил Жижка.

– Во-первых, вы не пришлете солдат в замок Гамелей. Во-вторых, при раздаче земель, не тронете моих, в-третьих, в каких бы интригах я ни участвовала до сих пор, даруете мне полное и совершенное прощение и, в-четвертых, наконец, вы простите одного вельможу, которого я назову вам после. Вот мои условия, генерал Жижка.

– Они таковы, что я могу принять их лишь взамен услуги очень важной для таборитского дела. В последнем случае я соглашусь.

– Очень хорошо! – вскричала баронесса, просияв от радости, глаза ее засверкали торжеством. – Теперь мне нечего опасаться, я уверена даже, что мои требования не покажутся вам преувеличенными.

– А услуга? – поинтересовался Жижка.

– Я выдам вам принцессу Елисавету и ее сокровища, – ответила баронесса тихим, но решительным голосом.

– Она, конечно, в вашем замке?

– Как то, что над нами есть Господь, знаменитый генерал, – промолвила баронесса, – так и то справедливо, что принцесса и ее сокровища находятся не у меня в доме. Обыщите Белый Дом, если хотите, обыщите замок Гамелен, войдите в подземелья, осмотрите все углы, и вы не найдете ничего. Но если вы решитесь на такое, – прибавила она торжественно, – тогда все будет кончено между нами, включая мое предложение.

– Милостивая государыня, – произнес Жижка после минутного глубокого размышления, – я согласен на ваши условия.

– В таком случае вы дадите мне ручательство, подписанное вами? – спросила баронесса.

Генерал написал под диктовку баронессы ее четыре условия, подписал документ и подал женщине.

– Через неделю, – сказала она, спрятав бумагу па груди, – принцесса и ее сокровища будут вашими. Ко до тех пор договор, заключенный нами, и мое посещение должны сохраняться в глубокой тайне.

Она ушла, и предводитель таборитов остался один.

Он работал долго и уже за полночь решил лечь спать. Но, ко!да он направлялся в спальню, к нему привели гонца, покрытого потом и пылью. Он привез известия об убийстве Эрмаха и побеге Этны. Бургомистр также прислал отчет об аресте неизвестного никому молодого человека, на котором была броня, украденная, как говорили, освободителем троих вельмож. Бургомистр не забыл оправдаться в том, почему он выпустил этого юношу, рассказав о рыцаре, владевшем перстнем Жижки.

Последняя часть письма не привлекла внимания Жижки, так сильно взволновало его известие об Этне, помещенное в первых строках.

Целый час Жижка шагал по комнате в необычайном волнении, его лицо, обыкновенно бесстрастное, было переполнено ужасной тоской. Наконец он позвал доверенного офицера.

– Садитесь на коня, – сказал он, – и возьмите с собою шестерых солдат. Скачите за рыцарем Эрнестом Кольмаром по южной дороге. Вы найдете с ним Сатанаису, привезите ее в Прагу как можно скорее. Поезжайте, нельзя терять ни минуты.

Таборитский капитан, поклонившись, собрался уходить, когда Жижка, пораженный внезапной мыслью, воротил его.

– Возможно, – прибавил он, – Эрнест Кольмар попытается защитить Сатанаису от нас. В таком случае – но только в таком – отдайте ему эту записку.

Сев за стол, Жижка набросал наскоро несколько строк, запечатал бумагу и подал капитану. Офицер ушел, а генерал отправился в спальню.

Мы оставили Эрнеста Кольмара и Сатанаису в ту минуту, когда Анжела Вильдон пришпорила лошадь и умчалась как стрела.

– Почему ваш друг покинул нас так поспешно? – удивилась Сатанаиса, подходя к рыцарю, который, замерев, смотрел туда, где исчезла Анжела.

– Я не знаю!.. – вскричал Кольмар. – Все, касающееся этого молодого человека, исполнено таинственностью.

Через несколько минут маленький отряд пустился в путь. К полудню путешественники добрались до леса, где рыцарь познакомился с Сатанаисой в таборитском лагере, и вскоре достигли развилки.

– Дорога направо, – сказал Кольмар, – проходит близ замка Альтендорф, другая длиннее, хотя тоже ведет к австрийской границе.

– Поедем по этой, – предложила Сатанаиса с некоторым нетерпением, указывая на последнюю дорогу, и, направив свою лошадь туда, произнесла своим обыкновенным, спокойным и мелодичным голосом: – Я предпочла этот путь, потому что там, на вершине, есть развалины старого замка и мы сможем остановиться и полюбоваться их величием.

Скоро доехали до развалин, о которых говорила Сатанаиса, и спрыгнули с лошадей, поручив их слугам. Рыцарь и Сатанаиса, приказав Линде и Беатриче ждать их возвращения, пошли между грудами наваленных камней.

Замок возвышался на горе, откуда открывался прекрасный вид. Наружные стены, во многих местах обрушившиеся, простирались но крайней мере на три четверги мили в окружности, здания находились внутри них.

Но не рука времени сокрушила старую крепость, хотя прошло более четырех веков после ее основания. Ее печальная история читалась на стенах, почерневших от огня, на сломанных балках, концы которых торчали из-под камней. Война пронеслась тут, и рука человека разрушила за несколько дней то, что время сохраняло в течение нескольких поколений.

Держась за руки, Эрнест Кольмар и Сатанаиса проложили себе путь между обломками. Но в Сатанаисе появилось что-то странное. Ею овладел какой-то страх с той минуты, как они вступили сюда: она шла медленно и торжественно. Раза два она колебалась и останавливалась, как бы сожалея, что поддалась прихоти. Заметно было, что, несмотря на старания поддержать разговор, мысли се путались, а сердце сжималось.

Мы не станем следовать за ними по галереям, по длинным коридорам, по помещениям, более или менее разрушенным. Выйдя из комнаты, служившей когда-то для пиршеств, Кольмар и Сатанаиса пересекли переднюю, где висело распятие, и остановились перед большою дверью, наполовину истребленной пламенем.