Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

– Какой ужас! – прошептал барон Ильдегард.

Несколько секунд он стоял, точно раздавленный тоской и отчаянием, а когда поднял голову, барон Альтендорф уже исчез.

Прошел час, во время которого барон Ильдегард размышлял о своем незавидном положении. Наконец он решился отправиться к отцу Гераклу и попросить у него совета.

Он постучался и, не получив ответа, отворил дверь. Страшное зрелище предстало пред его глазами. Старик лежал на полу убитый. Невозможно выразить, какой ужас и какую печаль почувствовал барон. Он понял смысл угрозы, произнесенной Альтендорфом, ибо не сомневался, что отца Геракла убили служители Бронзовей Статуи.

Только спустя очень долгое время барон смог подумать о том, в какое трудное положение попал. Первой его мыслью было позвать людей, донести на барона, как на убийцу, вооружить своих вассалов и немедленно отомстить за смерть старого священника. Но тотчас он вспомнил о словах Альтеидорфа и о необходимости в таком случае раскрыть договор, связывающий его с трибуналом Бронзовой Статуи. Не обратятся ли тогда на него подозрения, и не возненавидят ли его собственные вассалы и вся Богемия?

Барон Ильдегард пришел к заключению, что необходимо скрыть страшную катастрофу, и выдумать что-нибудь для объяснения исчезновения старика. Он запер дверь комнаты, положил ключ в карман и воротился к себе. Некоторое время провел о и возле постели жены, а когда настала ночь и все в доме смолкло, отправился в комнату Геракла, положил труп в мешок и, спустившись по потайной лестнице, пробрался в сад. Он собирался похоронить тело в уединенном месте, но волнение и боязнь быть застигнутым сделали его неспособным рыть могилу. Он опять взвалил ношу на плечи и побрел к реке. Но когда, положив несколько больших камней в мешок, он хотел бросить его в Молдову, из-за деревьев показался человек. Барон выронил труп и очутился лицом к лицу с Корали, отстраненным от должности за нечестность. Корали начал грозить донести на барона, как на убийцу монаха, если он не возвратит ему место управителя.

Подчиняясь необходимости, мой несчастный господин согласился. Условились, что на другой день Корали явится в замок, бросится к ногам барона и станет молить его о прощении. Так и было сделано, и через некоторое время негодяй вступил в прежнюю должность.

Однажды рыбаки вытащили неводом из Молдовы мешок с тем, что осталось от трупа. Слуги из замка, проходившие тогда мимо, узнали среди прочих вещей четки и крест, принадлежавшие Гераклу.

Это известие возбудило сильнейшее негодование в жителях. Вспомнили, что барон Ильдегард распространил в Праге слухи о смерти Геракла, и стали обвинять его в убийстве. Крестьяне, собираясь толпами, клялись отомстить за того, кого уважали, как отца. Они двинулись к замку Ильдегард, выкрикивая самые чудовищные угрозы, и были остановлены только Корали, примчавшимся с отрядом стрелков, вооруженных с головы до ног.

Началось страшное избиение. Не знаю, каким чудом удалось мне вытащить из этого пекла баронессу Ильдегард и маленькую Этну, которой было тогда три года. Мы шли долго и остановились только в лесу. Через час к нам подъехали два всадника, и я узнал барона Ильдегарда и Жижку. У последнего был перевязан глаз и кровь текла но щеке: следовательно, его ранили в схватке.

Порадовавшись, что нашел жену и дочь, барон повернулся к Жижке.

– Каким образом могу я, друг мой, – сказал он, – отблагодарить тебя за услугу, которую ты оказал, вырвав меня из рук бешеных негодяев?

– Я бы не взял никакой награды, – ответил Жижка холодным и строгим тоном, – даже если бы вы были в состоянии вознаградить меня. Я видел, что ваши вассалы хотят убить вас, и, верный моему долгу, подверг опасности собственную жизнь для спасения вашей. Я лишился глаза, но не сожалейте об этом, ибо я только расплатился за ваши милости. Теперь, когда вы в безопасности, мы расстанемся. Я благодарю вас, но если вы воротитесь завтра в свой замок, я ии часу более не прослужу человеку, обагрившему руки кровью благородного и праведного старика.

Барон Ильдегард застыл, точно громом пораженный, услышав подобные слова. Но, прежде чем он опомнился от удивления и негодования, прежде чем успел ответить, Жижка ускакал от него во весь опор.

Между тем барон Манфред со своим войском, воспользовавшись возмущением вассалов барона Ильдегарда, занял его замок. Жоржи и его зять собрали настоящую армию и двинулись к крепости, но устроенная ими осада ни к чему не привела: замок сгорел и принял тот облик, в каком вы видите его теперь. Барон Ильдегард, воротившись из этой экспедиции, занемог и умер через несколько дней.

Замок Жоржи, в свою очередь, был взят приступом бароном Манфредом, и баронессу Эмилию взяли в плен вместе с дочерью. Таким образом, лишившись всякого убежища, удалился я на вершину этой башни, откуда смотрю на крепость, где томилась в заключении моя благородная госпожа.

Через год после описанных происшествий барон Альтендорф затеял войну с бароном Манфредом, вероятно, потому, что тот не отдавал маленькую Этну трибуналу Бронзовой Статуи. Барон Альтендорф взял замок приступом после двадцатидневной осады, барон Манфред погиб, а вассалы его сожгли крепость и уснули вечным сном под ее развалинами.

На этом кончается мой рассказ, ибо с того времени я никогда не слыхал ни о баронессе Эмилии, ни о ее дочери. Много причин есть думать, что они погибли при пожаре замка Манфред, ведь баронессу заключили в башню крепости оттого, что ока не хотела стать женою Манфреда».

Читатели, наверное, помнят, что, когда старик Бернард начал свой длинный рассказ, у Эрнеста Кольмара родилось странное подозрение относительно Сатанаисы. Он предчувствовал, что услышит удивительные вещи, но вовсе не думал, что они так сильно повлияют на его жизнь.

Уже в середине повествования Бернарда рыцаря поразило его сходство с рассказом Сатанаисы в саду пражского дворца. Ильдегард, прозванный Громом, напомнил ему Ильдегрима, прозванного Молнией, а Корали – Карс-Али в истории дочери сатаны. Наверное, Манфред был Мансуром, а барон Жоржи грузинским князем.

Это открытие, настигнувшее Кольмара, как громовой удар, привело его в смятение. Мы знаем, что он полюбил Сатанаису, а она обманула его. Но, преодолевая свое волнение, рыцарь продолжал слушать старика и по мере того, как события следовали одно за другим, убеждался, что Сатанаиса переиначила подлинную историю с целью, которой он объяснить себе не мог.

Солнце давно зашло, когда старик закончил говорить; вокруг башни сгущались сумерки.

– Ваш рассказ очень заинтересовал меня, – произнес Эрнест Кольмар. – И я рад, что Этна жива.