Росс Макдональд - Тайны бронзовой статуи [сборник]

– Как называл монаха трактирщик? – спросил Кольмар.

– Отец Киприан, – ответила Анжела.

– Отец Киприан! – воскликнул рыцарь. – Мне он известен, я чуть было не сделался жертвою его вероломства… Но, пожалуйста, продолжайте, Анжела.

– Монах, – заговорила опять девушка, – видя мой испуг, постарался меня успокоить. «Не бойтесь ничего, – сказал он, – и мои планы, и моя монашеская обязанность повелевают мне защитить вас. Вы едете в Прагу, завтра я вас провожу». Потом, прочтя в моих глазах непонимание того, как он, в монашеской рясе, появится среди табори-тов, он прибавил с насмешливым видом: «Я вижу ваше удивление, но завтра я так переоденусь, что даже самый близкий друг меня не узнает». Потом он спросил, есть ли у меня друзья в Праге, а когда я ответила отрицательно, предложил представить меня одной благородной даме, известной своим доброжелательством и гостеприимством и имеющей в окрестностях Праги богатый дворец. Он заверил, что меня наверняка примут дружелюбно.

– Называл он эту даму? – поинтересовался рыцарь, начиная что-то подозревать.

– Нет, – сказала Анжела. – И, прежде чем я успела дать согласие, пожилая женщина почтенной наружности вошла в залу. Монах сразу направился к двери и сделал женщине знак следовать за ним. Я устала и пошла в свою комнату. А там я услыхала голоса в соседнем помещении, отделенном от моего тонкой перегородкой.

«Я принесла вам одежду, – произнес женский голос, – и жидкость, чтобы сделать лицо темным».

«Хорошо, – сказал монах, которого я тотчас узнала, – а известия о той, которую мы ищем?»

«Тоже, – ответила женщина. – Сестра Марьета в Праге, и вы можете свершить свою месть».

– Дальше, пожалуйста! – вскричал рыцарь Кольмар, быстро представив сцену, происходившую в пещере близ лагеря таборитов, и вспомнив, что сестра Марьета не кто иная, как Этна.

– При такой новости, – продолжала Анжела, – монах вскрикнул от радости, а женщина спросила:

«Если вам удастся схватить Марьету, как она будет наказана?»

«К чему подобный вопрос? – строго заметил отец Киприан. – Вы же сами входите в число представителей трибунала Бронзовой Статуи».

Разговор на этом кончился или, по крайней мере, стал таким тихим, что более я его не слышала. Побуждаемая неясным предчувствием, я решила уклониться от общества монаха, осторожно выбралась из гостиницы, велела оседлать свою лошадь и поскакала в Прагу, еще дрожа от неопределенного страха. Вот почему я встретилась с вами, рыцарь, ночью в этом уединенном месте.

Рассказ девушки заставил рыцаря понять, что она знает все или часть тайн замка Альтендорф, но поскольку она не намекала на то, что видела, он не стал расспрашивать ее. Он только посоветовал ей остановиться в гостинице «Золотой Сокол», и оба, погрузившись в размышления, погнали своих лошадей вперед. Скоро они добрались до городских ворот, в которые рыцарь выезжал несколько часов назад.

Хотя были отданы строгие приказания никого не впускать в Прагу и не выпускать из нее, таинственное покровительство помогало рыцарю: часовые пропустили его вместе со спутницей.

В гостинице «Золотой Сокол» Анжела обратилась к хозяйке, и та отдала ей свою комнату. Поскольку пажи рыцаря Кольмара не явились помочь господину снять оружие, он решил, что они отправились выполнять его поручение.

Эрнест Кольмар, сняв с себя доспехи сам, попытался найти на постели отдохновение, в котором так нуждался, но сон его тревожили ужасные картины случившихся за день происшествий. Он увидал себя в дикой, пустынной местности сражающимся с обитателем адского царства. Его мрачное лицо грозно наклонялось к рыцарю, чтобы продиктовать условия победителя. Потом ему показалось, будто звучный голос смягчился, колоссальная фигура превратилась в женскую, и страшное лицо адского духа, сохраняя сверхъестественную красоту, приняло черты Сатанаисы. Действительно, наклонившись к нему, освещенная бледными лучами лампы, горевшей в его спальне, великолепная дочь сатаны смотрела на Кольмара с трогательным выражением нежности и меланхолии.

– Сатанаиса, это вы? – спросил Кольмар тихим голосом, ибо в появлении мрачной красавицы в тот час, когда ночь покрывает своей мантильей обитателей земли, было что-то торжественное и таинственное.

– Да, это я, дочь сатаны, пришла поблагодарить тебя за мужество, которое ты выказал для меня, возвратив мне, по крайней мере отчасти, свободу. Но пришла я, увы, проститься с тобою навек. Завтра, прежде чем рассветные лучи отразятся от вершин домов Праги, я буду на дороге к моей родной стране. Такова моя судьба. Сверхъестественная сила, позволившая мне увидеться с тобою сегодня, решила, что этот раз будет последним. Но, раньше чем мы расстанемся навсегда, я стану умолять тебя еще об одной услуге. Та же неисповедимая судьба, что принуждает меня покинуть Европу и воротиться на Восток, повелевает Этне не ехать со мною. Мы должны разлучиться, и для нее прошу я твоего покровительства.

– Говори, Сатанаиса, я исполню все, чего ты потребуешь, – сказал рыцарь, удивляясь, что одно из условий, предписанных духом тьмы, так легко исполнить.

– О, спасибо, рыцарь с благородным сердцем! – воскликнула мрачная гурия. – Завтра, когда солнце пройдет половину своего небесного пути, ты встретишь Этну в одном из боскетов у реки. Она сама расскажет, какой помощи ожидает от тебя. Теперь прощай, прощай, о мой возлюбленный! Судьба одерживает верх, прощай навсегда!

Произнеся последние слова голосом, дрожащим от волнения и любви, Сатанаиса наклонилась и запечатлела жгучий поцелуй на губах рыцаря. Он протянул руки, чтобы прижать ее к груди, но встретил пустоту: дочь сатаны исчезла. В ту же минуту лампа погасла и в комнате воцарилась тишина и темнота.

Эрнест Кольмар, не понимая, спит он или нет, старался собраться с мыслями. Но чем больше пытался он осмыслить происшедшую сцену, тем больше сомневался в ее действительности. Наконец он почувствовал такую усталость и такое измождение, что опустился на постель в глубоком сне.

Проснувшись на другой день, он удивился, не увидев своих пажей. Их продолжительное отсутствие пугало его. К тому же он поклялся своему черному победителю покинуть Прагу, не вмешиваясь в дела Богемии, и хотел прекратить поиски принцессы Елисаветы.

Он наскоро оделся, спустился в большую залу «Золотого Сокола» и спросил хозяйку, не оставили ли его пажи какого-нибудь сообщения. Получив отрицательный ответ, он попросил хозяйку осведомиться у Анжелы, нужны ли ей его услуги. Но к своему величайшему изумлению, он узнал, что она утром уехала из гостиницы, ничего никому не сказав.