Дэй Кин - Миссис Убийца

И вдруг они все стали чужими, а она превратилась в преступницу.

Монте вернулся вместе с Жилем и Маком. В это время Ховерс просматривал рапорт осмотра места происшествия. Он поднял глаза и спросил:

— Вы патрульные Жиль и Мак?

— Да, сэр, — ответил Жиль.

— В двадцать два ноль пять в полицию поступил сигнал о том, что в доме, расположенном позади «Клуба флибустьеров», кричит женщина.

— Да, сэр.

Жиль наконец сообразил, что разговаривает с большим начальством, и снял фуражку.

— Квартира, из которой доносились крики, находится на самом верхнем этаже, не так ли?

— Да, сэр.

— В квартире вы обнаружили миссис Стон?

— Совершенно верно.

— Она и была кричавшей женщиной?

— Безусловно.

— Как она выглядела?

Жиль замялся и кинул на меня вопросительный взгляд.

— Послушай, — сказал я, — помощник прокурора задал тебе вопрос…

— Хорошо… гм… — откашлялся Жиль. — Ну, в общем, она была без одежды и в состоянии сильного опьянения.

— То есть голая и крепко пьяная? — уточнил Ховерс.

— Да, сэр.

Ховерс снова уткнулся в рапорт:

— Тут написано, что вам пришлось взломать дверь.

— Совершенно верно, она была закрыта на замок. — Жиль указал на своего напарника. — Мы с Бобом некоторое время колебались, но потом решили взломать дверь и узнать, почему эта женщина кричит.

— Как прореагировала миссис Стон на ваше появление? Вообще, что она делала, когда вы взломали дверь?

— Она вела себя словно сумасшедшая. Все время кричала: «Герман, Герман, помоги мне! Умоляю, забери меня отсюда!», а потом попыталась убежать, даже не сделав попытки одеться.

Рассказывая это, Жиль сконфуженно вертел в пальцах свою фуражку.

— Как действовали вы?

— Ну, Боб снял куртку, и накинув ее миссис Стон на плечи, стал ее успокаивать. Тем временем я занялся осмотром помещения и обнаружил труп. Он был в другой комнате.

— Как выглядело помещение?

Я подумал, что Жиль обладает острым взглядом и хорошей памятью. Похоже, его вскоре заберут из патрульных в следственный отдел.

— Мне показалось, что в квартире была интимная встреча. Это доказывали стоявшие на низеньком столике возле дивана пустая бутылка из-под скотча и два стакана. Надо сказать, что в первой комнате был почти идеальный порядок, если не считать того, что на полу валялись трусики и лифчик миссис Стон, а также одна туфля и платье. Они лежали так, будто их не сорвали, а просто торопливо сняли…

Пат крикнула:

— Он лжет! Я никогда не могла так поступить! Герман, ты же меня отлично знаешь, ну скажи им, что я не могла этого сделать!

Я притворился, что не слышу ее.

Миссис Андресс, одна из работниц полиции, похлопала Пат по плечу и протянула ей чистый носовой платок.

— Ну, малютка, успокойся, — сказала она.

— В каком состоянии находилась другая комната? — продолжал расспрашивать Ховерс.

— Там был дикий беспорядок.

Сказав это, Жиль машинально надел на голову фуражку, потом, вспомнив, с кем разговаривает, снова ее снял.

— Кровать была забрызгана кровью. Похоже, на ней боролись, вы понимаете? Мертвый был тоже полностью голым, если не считать ботинок на ногах. Он лежал, наполовину свесившись с кровати. Около окна на полу валялось манто из лисицы. Кстати, стена возле кровати была испачкана… ну, как будто кому-то стало плохо…

— Это я, — всхлипнула Пат. — Мне было очень плохо. Когда я пришла в себя, мне было очень плохо.

— Вы взяли пробы этого… вещества? — спросил Ховерс у Пурвиса.

— Да, в данный момент они находятся в лаборатории.

Ховерс стал рассматривать большую фотографию Пат.

Точно такая же стояла в квартире Карвера. Это была одна из шести фотографий, сделанных по ее заказу у очень хорошего мастера. Та, что в руках Ховерса, была надписана «Моему любимому Лилу. Навсегда. Патриция».

— Нет, — прошептала Пат.

Ховерс сделал вид, что ничего не слышал, и спросил:

— Где вы обнаружили эту фотографию, сержант?

— Моя фамилия Жиль, сэр, — подсказал он. — Я нашел эту фотографию на камине. Правда, я до нее не дотрагивался, впрочем, как и до всего остального в комнате. Обнаружив труп, я сейчас же спустился вниз, позвонил в комиссариат и сообщил о случившемся.

— Вы разговаривали с соседями, до того как приехала бригада по расследованию убийств?

— Да, сэр. Я разговаривал с теми жильцами, от которых звонил по телефону.

Достав из кармана записную книжку, Жиль заглянул в нее и сказал:

— Это Чарльз Свенсон и его жена.

— Что они сообщили?

— Они сказали, что чего-то подобного следовало ожидать.

— Почему?

— Потому что молодая рыжеволосая женщина, которая приходила к Кери два или три раза в неделю в течение шести месяцев, по их мнению, была замужем.

— Они опознали в этой женщине миссис Стон?

— Конечно, они не знали ее имени, но я попросил Свенсона подняться со мной, где Боб караулил миссис Стон. Мистер Свенсон опознал в ней молодую женщину, приходившую на квартиру Кери.

Помощник прокурора повернулся к Пат;

— Как вы это объясните, миссис Стон?

— Он лжет, — ответила Пат. — Он безусловно лжет. Я не знала этого Кери. Я увидела его в первый раз только тогда, когда очнулась в его квартире.

— Другими словами, несмотря ни на что, вы не сознаетесь?

— Да.

Пат снова умоляюще посмотрела мне в глаза, и я вдруг засомневался. В конце концов, ведь я прожил с ней так долго. Она не могла обмануть. Правда, все факты были против нее.

Я почувствовал, как у меня закружилась голова. Ведь, в сущности, я совершенно не знал, чем она занималась, когда меня не было дома.

Пат опустила глаза. Ее распухшие губы дрожали. Ховерс закурил.

— Последний вопрос, сержант… Как вела себя миссис Стон, пока не приехала бригада по расследованию убийств?

Жиль положил записную книжку в карман.

— О! Она вела себя как многие перепившие женщины. Временами она впадала в транс, потом вдруг приходила в себя и пыталась оттолкнуть Боба. При этом она говорила, что ей необходимо накормить Германа обедом. Должен отметить, что агрессивности она не проявляла.

— Благодарю, — сказал Ховерс. — Это все, сержант?

— Жиль, — терпеливо подсказал сержант.

Отпустив патрульных, Ховерс сказал Пурвису:

— Ну вот, теперь я вас покину. Постарайтесь вести дело как можно деликатнее. Надеюсь, вы понимаете, что это в ваших интересах. — После этого он повернулся ко мне и снисходительно сказал: — Я очень огорчен, Стон. Я считаю, что она, без всякого сомнения, виновна, и будет очень хорошо, если вы уговорите ее признаться… По крайней мере, это расположит к ней судей.

Я отвернулся.

Пожав плачами, Ховерс вышел из кабинета.

Джим спросил у меня:

— Ты не хочешь с ней поговорить?

— Нет, — мрачно ответил я.