Дэй Кин - Миссис Убийца

В этот момент девица открыла рот, видимо, чтобы закричать.

Я вытащил револьвер и показал ей. Ладонь моя настолько взмокла от пота, что он у меня чуть не выскользнул.

— Тише, Гретхен…

Она задышала, совсем как я. Ее большие груди так и заколыхались под ночной рубашкой, совсем как два белых баллона.

Наконец, видимо, слегка успокоившись, она сказала:

— Похоже, там, в коридоре, полиция? Убийца вы есть. Вы бивать человека. Вы пошли, чтобы спрятаться, сюда.

Чувствуя, как у меня дрожат колени, я прислонился к стене и пробормотал:

— Да, все было именно так.

Теперь она кричать не посмеет.

Шум в коридоре нарастал. Похоже, полицейских становилось там все больше. Видимо, оставшиеся внизу поднялись наверх, чтобы взглянуть на Симсона. Хлопали двери.

Временами звучал голос какого-нибудь жильца:

— Не имеете права! Мы не сделали ничего противозаконного!

На что один из полицейских обязательно говорил:

— Очень сожалею, но никто из отеля до приезда инспектора не выйдет. А как ваша фамилия?

Я ухмыльнулся, услышав, как вдруг прозвучало:

— Джексон. Сэм Джексон.

Находившаяся с ним женщина была на грани истерики:

— Но ведь совершенно невозможно, чтобы нас задержали. Это просто невозможно.

— Никто вас не задерживает. Мы просто хотим задать вам несколько вопросов. А кстати, как случилось, что вы ничего не слышали?

— Нет, мы не слышали ничего, — твердила она.

Я приоткрыл дверь и посмотрел в щелку.

Джексону оказалось около пятидесяти, и он был очень толст. Вот только я могу поспорить на что угодна — никаким Джексоном он не был. Его любовнице — около тридцати, и у нее каштановые волосы. Она так стремительно одевалась, что из-под платья выглядывала комбинация. Как и следовало ожидать, на пальце у нее виднелось обручальное кольцо. Похоже, где-то в провинции существовал ее муж, души не чаявший в преданной жене.

Честно сказать, мне их было жалко, потому что они попали в пренеприятное положение. Прежде чем их отпустят, «Джексонам» придется многое объяснить и ответить на массу вопросов.

Я осторожно прикрыл дверь и обернулся к девице.

— Отсюда убирайтесь! — крикнула она.

Оставаться в этой комнате я не мог, но не мог и выйти из нее. Неизвестно, станут ли полицейские осматривать все комнаты сейчас, но когда приедет Джим, он заставит их это сделать обязательно. Уж он-то проследит, чтобы это было проделано основательно.

Я посмотрел в окно. Поблизости находилась пожарная лестница. Она спускалась в зацементированный дворик. Я подумал, что она вряд ли выдержит мою тяжесть.

Воспользовавшись тем, что я отошел от двери, девица вскочила с кровати и стремительно бросилась к ней. Я нацелил на нее револьвер и укоризненно сказал:

— А вот этого нельзя, либхен!

Она остановилась и, повернувшись ко мне, спросила:

— Вы разговариваете по-немецки?

Я встал между ней и дверью:

— Немного.

Она заговорила по-немецки, но я понял лишь несколько слов.

— Вы лгать, — наконец сказала она по-английски. — Вы только пытаетесь… как говорится… представить симпатичным.

Вдруг до нее дошло, что она стоит передо мной почти голая, и попыталась закрыться руками.

— Так уходить же отсюда. Если придет Ганс, он убьет нас!

Я прижал ухо к двери и прислушался.

Кажется, приехал инспектор. Да, я услышал, как где-то далеко, может быть, этажом ниже, говорит Джим Пурвис:

— Нет, никаких журналистов. Я отлично представляю, что это за птица.

Его голос стал громче. Похоже, он поднимался по лестнице.

— Это просто ужасно! Герман ясно дал понять, что собирается сделать, и вот он так и поступил!

Теперь послышался голос Корка:

— Джим, успокойся. Мы знаем лишь, что Герман искал Симсона по всему кварталу, и ничего больше.

— Конечно. Вот только теперь Симсон мертв.

Я попытался сообразить, что мне предпринять. Конечно, самым оригинальным было бы сейчас открыть дверь и, выйдя в коридор, приветливо сказать:

— Друзья, вот и я!

Впрочем, если я так сделаю, Пат пропала. Кстати, и я тоже. Присяжные не поверят ни в ее историю, ни в мою. Ее посадят за убийство Кери, а меня за убийство Симсона, a Peг Хенсон и рыжая девица, в течение полугода выдававшая себя за Пат, будут торжествовать.

Судя по голосам, Джим и Корк проследовали к комнате двести один. За ними, конечно же, идет полицейский врач. Возможно, попозже, ввиду серьезности преступления, пожалуют инспектор Греди и помощник прокурора Ховерс.

Когда я подумал об этом, мне стало еще больше жаль этих «Джексонов». Ночь их наслаждения превратилась в ночь неприятностей.

Между тем немка никак не могла придумать, как от меня избавиться. Она подошла ко мне ближе и провела языком по губам, явно стараясь настроить меня на эротический лад.

— Вам не кажется, что я соблазнительна, а?

Продолжая прислушиваться к происходящему в коридоре, я ответил, что она очень даже ничего.

Захихикав, она подошла ко мне вплотную, и я почувствовал, как пахнет ее кожа.

— Может, мы скрасить наш пребывание в этот номер?

Я машинально вытер пот, струившийся у меня по лицу:

— А вы что, не против?

Она еще немного придвинулась. Теперь наши тела почти соприкасались.

— Как вас звать?

— Герман.

Она тихо вскрикнула:

— Но ведь это есть немецкое имя. — Она задышала прерывисто, стараясь показать, будто охвачена страстью. — Ты хочешь, чтобы я сказать, будто тебя нет в этой комната, когда они стучат сюда?

Я попытался сообразить, что она задумала, но происходившее в коридоре сильно меня отвлекло.

Она нежно положила свою правую руку на мою левую и вдруг прижала меня к двери. Я понял, что она ничуть не толстая, просто очень мускулистая. В ее теле, похоже, не было ни грамма жира. Между тем прелестная немка гладила мою руку кончиками пальцев и шептала:

— А потом, когда полиций уйдет, мы стать счастливы…

Ее рука сжала мою правую руку, в которой был пистолет. Для женщины она оказалась удивительно сильной. В следующую секунду она обругала меня по-немецки и уже было открыла рот, чтобы закричать, но я вовремя погрузил свои пальцы ей в живот. У нее перехватило дыхание. Правда, через секунду, очнувшись, она вцепилась мне в лицо ногтями.

Я отшвырнул ее от себя. Она попыталась ударить меня ногой, целясь в самое уязвимое для мужчины место, но я вовремя увернулся и, поймав ее за пятку, дернул на себя. Тут она опять попыталась закричать, но я заткнул ей рот рукой и поволок в ванную.

Это была поразительная женщина!

Извернувшись, она попыталась ударить меня коленкой и, когда это не получилось, укусила за руку. Кроме всего прочего, она была изворотлива, как угорь.

Оторвав ладонь от ее рта, я отвесил ей пощечину. Голова немки ударилась о стену, и женщина обмякла. Я затащил ее в ванную и посадил на пол. Потом завязал ей рот одним полотенцем и, разорвав другое, связал ей руки и ноги. Тщательно проверив узлы, я аккуратно положил немку на пол.