Ли Чайлд - Джек Ричер, или 61 час

– Я так не думаю, – возразил Ричер.

– Но зачем им его оставлять?

– Потому что это место продается. Значит, им сказали, чтобы они оставили ключ для новых хозяев.

– И где же он?

– Скорее всего, под ковриком.

– Здесь нет коврика.

– Значит, под горшком с цветами.

– Какой еще горшок?

– Фигура речи, – сказал Ричер. – Люди оставляют ключи в заранее условленных местах.

Все трое начали озираться по сторонам. Впрочем, смотреть было не на что. Снег, бетон, домик и само каменное здание.

– Как он должен выглядеть? – спросил Петерсон. – Обычный ключ?

– Он довольно большой, – ответил Ричер. – Это взрывостойкая дверь, поэтому замок должен быть сложным. Много движущихся частей. Ключ трудно повернуть, значит, он должен быть прочным. Вероятно, Т-образной формы, как для часов, из какой-нибудь особенно твердой стали. Наверное, он обошелся Пентагону в тысячу долларов.

– Может быть, они закопали его в снегу? У меня в машине есть металлодетектор.

– Но едва ли он имеется у русского парня из Бруклина. Из чего следует, что ключ не в снегу. Так с клиентом не поступают. Никто не станет просить богатого парня вечность рыться в снегу.

– Так где же он?

Все здание покрывали готические карнизы и лепнина. Прятать ключ на высоте глаз было бы слишком очевидным. Ричер обошел его по кругу и провел руками по всем плоским поверхностям, находившимся на высоте восьми футов над землей. Ничего. То, что находится выше, будет недоступно, если только русский не принесет с собой складную лесенку.

Ричер остановился и еще раз огляделся.

– Он должен находиться в каком-то определенном месте, – сказал он. – Скажем, на третьей позиции слева, после четвертого поворота направо.

– И что следует считать такой позицией? – спросил Петерсон.

– Дом, кровать, что угодно.

– А мы не сумеем взломать дверь при помощи монтировки?

– Это взрывостойкая дверь. Она способна выдержать мощную взрывную волну.

– Но мы же будем тянуть на себя, а не давить внутрь.

– После взрывной волны возникает зона вакуума. Сжатие и разрежение. Сжатие давит внутрь, а разрежение с такой же силой действует в обратном направлении. Таким образом, мы имеем очень прочную дверь.

– Тогда нам следует начать поиски, – сказал Петерсон.

– Какое у тебя счастливое число?

– Три.

– Тогда начни с третьего дома и посмотри под матрасом третьей койки.

– А откуда начинать считать?

Ричер немного помолчал.

– Еще один хороший вопрос. Передний ряд, скорее всего, слева. Впрочем, любая система отсчета является субъективной, а потому может сбить с толку. Есть только один объективный фактор – ближе и дальше.

– От чего?

– Отсюда, от запертой двери.

– Если считать, что ключ в доме.

– Он не в снегу и не в самом здании. Где еще он может быть?

Петерсон направился к ближайшему домику. Первому в заднем ряду, напротив второго в переднем. Тому самому, с которого Ричер начал утром. Дверь не была заперта. Петерсон толкнул ее и вошел. Ричер и Холланд последовали за ним. Занавески из мешковины остались на окнах. Все, что можно было унести, исчезло. Осталось лишь двенадцать коек, на которых лежали полосатые синие матрасы. Дом выглядел брошенным и грустным.

Но здесь было тепло.

Парафиновый обогреватель был выключен, но еще не остыл. Ричер снял перчатки и протянул к нему руки. Часа через три он будет чуть теплым, а еще через три – холодным как лед, но сейчас Джек получал удовольствие, грея руки. Стенка обогревателя до сих пор оставалось такой горячей, что до нее нельзя было дотронуться. Сочетание чугунного литья и недавно сгоревшего углеводорода оказалось замечательной штукой.

– Давайте, вы поищите в других местах, – предложил Ричер, – а я останусь здесь.

– Если повезет, они все окажутся одинаковыми.

Так и вышло. Втроем они направились в последний домик и увидели ту же картину: пустые комнаты, голые кровати, теплые обогреватели. Они проверили каждый матрас, каждую койку, каждый уголок. Даже заглянули в бачок туалета. Поискали расшатанные половицы и простучали стены в надежде обнаружить полый участок.

Ничего.

Было без пяти три дня.

Осталось тринадцать часов.

Затем они обыскали кухню. Ричер считал, что тут шансов даже больше. Кухню ни с чем не перепутаешь. Она одна на весь лагерь. Нечто более определенное, чем первый или последний дом. Но ключа там не было. Кувшины с мукой, сахаром и кофе все еще стояли на полках, практически пустые – в них невозможно было что-то спрятать. Не оказалось ключа и за полками, его не приклеили пластырем к нижней поверхности столов и не спрятали среди груды мисок.

После кухни они пошли обратно к каменному зданию, заходя в каждый дом. С каждым разом получалось все быстрее – к тому же дома были одинаковыми. Теперь они могли бы обыскать их с завязанными глазами или во сне. Но результат оставался неизменным. Они ничего не нашли.

Наконец они оказались в домике, ближайшем к каменному зданию, но тянули с обыском, потому что это был последний шанс. Ричер подошел к обогревателю, потом направился к последней постели в правом ряду.

– Здесь сегодня утром сидела девушка, – сказал он.

Холланд подошел к нему.

– Какая девушка?

– Байкер, лет девятнадцати или двадцати. Она единственная находилась в доме, а не снаружи. Остальные работали на расчистке снега.

– Она была больной?

– По-моему, она выглядела совершенно нормально.

– А дверь в дом была заперта?

– Нет.

– Может быть, она охраняла ключ. Это была ее обязанность.

– Вполне возможно. Но где она могла его оставить?

– А как она выглядела?

– Высокая стройная блондинка, как и все вы.

– Ты думаешь, она была местной?

– Метамфетамин лучше производить в сельской местности. – Потом Джек подумал: «Высокая стройная блондинка». – А сотовый здесь ловит сигнал?

– Конечно, – ответил Холланд. – Здесь плоская местность. Для ветра, пыли и электромагнитных волн тут настоящее раздолье.

– Позвольте мне воспользоваться вашим сотовым телефоном.

Холланд протянул ему телефон, и Ричер набрал номер, который помнил наизусть.

– Да?

– Аманду, пожалуйста.

Щелчок, гудение.

– Проклятье, где тебя носит? – сказал голос.

– Что? Ты теперь моя мать?

– Я пыталась с тобой связаться.

– Я нахожусь на базе ВВС. Пытаюсь пробраться внутрь. Ищу ключ. Мне нужно знать двадцать лучших мест, где можно спрятать небольшой предмет.

– Щель видеомагнитофона, чайник, туфля, внутри телевизора, в отделении для батарейки транзисторного приемника, в книге с вырезанными страницами, в сиденье машины, в бруске мыла, в тюбике с жидким сыром.

– Но их только девять. Ты безнадежна.

– Дай мне время.

– Здесь таких вещей нет.