Ли Чайлд - Джек Ричер, или 61 час

Осталось пройти милю.

Ричер бежал по главной улице. Одинокая фигура. Нескладные короткие шаги. Он поднимал и опускал ноги почти вертикально. Только так он мог сохранять равновесие. Лед не позволял делать длинные уверенные шаги. Перед глазами все расплывалось, горло горело. Все окна вокруг оставались темными. Только он двигался в белом пустом мире.

Ричер миновал семейный ресторан. Он был закрыт, свет погашен. Призрачные перевернутые стулья стояли на столах, словно безмолвная толпа с поднятыми руками. Четыреста ярдов до улицы Джанет Солтер. Сорок секунд для приличного спортсмена. У Ричера ушло две минуты. Патрульная машина на перекрестке исчезла. Осталась только колея – пустая, как железнодорожная развилка. Ричер шел вдоль колеи по улице. Миновал один дом, второй. Ветер шумел в ветвях елей. Земля потрескивала и стонала под его ногами.

Подъездная дорожка дома Джанет Солтер.

Свет в доме.

Никакого движения.

Полная тишина.

Все на месте.

Все спокойно.

Он секунду отдохнул, положив руки на колени, его грудь тяжело вздымалась.

А потом поспешил к дому.

Ричер поднялся на крыльцо дома Джанет Солтер. Дверь была заперта. Он потянул ручку звонка. Провод появился из маленького бронзового глазка. Затем снова скрылся. Звякнул звонок, потом еще раз, вежливо и скромно, где-то глубоко внутри молчащего дома.

Никакого ответа.

Это хорошо. Она не услышит звонок в подвале. И даже если услышит, не выйдет, чтобы ответить.

Он надеялся.

«Я знаю, что делать, – сказала она. – Подвал, пистолет, пароль».

Он заглянул внутрь через матовое стекло. Свет в коридоре все еще горел. Он разглядел комнату. Стул. Столик для телефона. Лестница, ковер, картины. Пустая вешалка.

Никакого движения. Никого внутри. Никаких следов разрушения.

Все спокойно.

Сорок три способа проникновения в дом, по его собственным подсчетам; из них пятнадцать вполне практичных и восемь легких. Ричер отошел от двери, спустился с крыльца и зашагал по глубокому хрустящему снегу вдоль фундамента к задней части дома. Он знал, что на кухонной двери массивный латунный замок с язычком, аккуратно утопленным в пластину, обрамляющую замочную скважину. Пластина заделана в косяк – полоску из столетней мягкой древесины. Косяк был выкрашен, а вдоль двери шла изящная планка из лакированного каштана. Такую будет трудно заменить. Таким образом, учитывая все факты, правильно будет вломиться в дом с заднего хода.

Он отступил на шаг, поднял ногу и ударил каблуком по дереву под замком. Второй попытки не потребовалось. Ричер был крупным человеком, его мучила тревога, он ужасно замерз, терпение подходило к концу. Дверь уцелела, но всю пластину с замком вырвало из косяка, она со стуком упала на пол, и дверь распахнулась.

– Это я, – позвал он. – Ричер.

Джанет могла не слышать звонок, но треск ломающего дерева почти наверняка донесся до подвала. Он не хотел, чтобы у нее случился сердечный приступ.

– Это я, – снова позвал Джек.

Он вошел на кухню и закрыл за собой дверь, однако осталась щель в дюйм. Он вновь услышал знакомые звуки и ощутил запахи. Шипение насосов отопления. Запах остывшей кофеварки. Он вошел в маленький коридорчик и включил свет. Дверь у основания лестницы была закрыта.

– Джанет, – позвал он. – Это я, Ричер.

Никакого ответа.

– Джанет, – громче сказал он.

Никакого ответа.

Он спустился по ступенькам и сильно постучал в дверь подвала.

– Джанет?

Тишина.

Он нажал на ручку.

Дверь открылась.

Джек снял перчатку, вытащил из кармана пистолет и вошел в подвал. Там было темно. Ричер прислушался. Никаких звуков, если не считать шума в котле и попискивания насосов. Он пошарил левой рукой по стене, нашел кнопку и включил свет.

В подвале было пусто. Лишь косые тени на полу от балок потолка. Он прошел через котельную. Пусто. Только шум отопительной системы.

Ричер вернулся к двери. Посмотрел на лестницу через прицел пистолета. Никого. Ни движения, ни звука.

– Джанет? – позвал он.

Тишина.

Бесполезно.

Ричер вернулся на кухню. Прошел по коридору. Все выглядело именно так, как сквозь матовое стекло. Тишина. Стул, столик, ковер, картины, вешалка. Никакого движения. Никаких следов беспорядка.

Он нашел ее в библиотеке. Она сидела в любимом кресле. На коленях лежит книга, глаза открыты, посреди лба пулевое отверстие.

Точно третий глаз.

Девять миллиметров, почти наверняка.

Разум Ричера оставался пустым долгое, долгое время. Лишь тело испытывало боль. Оно медленно оттаивало. Уши горели так, словно кто-то прижимал к ним паяльную лампу. Потом к носу, щекам, губам, подбородку и рукам. Он сел в кресло в коридоре и, обхватив себя руками, принялся раскачиваться взад и вперед. Заболели ноги, ребра, наконец, кости рук и ног. Казалось, его сломали и растоптали.

У Джанет Солтер был непрочный череп. Пуля пробила его насквозь и застряла в обивке ее любимого кресла.

«У меня будет полно времени для чтения, когда эта суматоха уляжется», – сказала она.

Ричер подпер голову руками. Поставил локти на колени и посмотрел в пол.

«Я удостоена привилегии, – сказала она. – У меня появился шанс поступить в соответствии со своими принципами».

Джек потер глаза. И увидел на руках кровь. Ледяные иголки оставили множество мелких ссадин. Пока лицо не отогрелось, он ничего не чувствовал. А теперь появились тысячи мелких капель крови. Он провел по лицу ладонями, словно мылся, потом вытер руки о брюки. Посмотрел в пол. Отметил все изгибы узора на ковре и поднял глаза. Джанет Солтер смотрела на него. Она сидела по диагонали, напротив. Прямая линия. Вектор. Левее стойки лестничных перил, через дверь до ее кресла. Под пулевым отверстием у нее на лбу образовалась небольшая запятая. Не кровь, немного жидкости.

Он смотрел на нее так долго, сколько мог, потом опускал взгляд к ковру. И снова смотрел.

«Я не люблю проигрывать, – сказал он. – Для всех сторон будет лучше, если я не проиграю».

Служить и защищать.

Всегда на посту.

Пустые слова.

Он оказался обманщиком, фальшивкой и неудачником.

И так было всегда.

Он сел на стул. Никто не приходил. Вокруг гудел дом. Он не знал и продолжал издавать те же самые звуки, ни на что не обращая внимания. По трубам текла вода, стекла дребезжали в рамах, разбитая задняя дверь шевелилась под порывами ветра. Шелестела листва, и вся замершая планета содрогалась и стонала.

Ричер взял телефон. И набрал по памяти номер.

– Вы позвонили в Бюро трудовой статистики. Если вы знаете нужный вам номер, вы можете его набрать.

Он набрал 110.

Щелчок. Гудение.

– Да?

– Сьюзен, пожалуйста.

– Кого?

– Аманду.

Щелчок. Гудение.