Эд Макбейн - Людоед, который объелся (сборник)

— Я рыскал по крыше, надеясь найти хоть кого-нибудь из ваших людей, Харди! Встревоженный легкостью, с какой я проник сюда сам, я уже собирался сойти вниз и устроить вам разнос, как вдруг увидел, что в квартире миссис Хейвен вспыхнул свет и сразу же погас. Но я же знал, что она уехала в оперу! Она никогда не. пропускает спектакля, если ноет Нильсон, Поэтому я спрятался за одним из больших кустов — посмотреть, что будет дальше. Вообразите, дорогая, как я удивился, когда увидел, как из вашей квартиры вышел Обри, да еще с Тото на руках! — Он пожал плечами.— Немного позже меня удивило, что пришла полиция и стала обыскивать ваш дом. Как только они ушли, опять появился Обри с Тото — связанным, как вы видели,-— и положил его на крышу. Бедный песик безутешно плакал, а потом — потом выбежали вы. Я действовал инстинктивно...

Миссис Хейвен нежно поглаживала Тото, лежавшего у нее на коленях.

— Я думаю, мы одержали победу, Осман! — сказала она.- Обри будут судить за убийство бедняжки Стюарт. Он не даст никаких показаний против наших друзей, потому что я не расскажу правду об авторе «Боевого порядка». Думаю, он постарается любой ценой спасти свое литературное бессмертие! — Она оглядела Джона, Элисон и всех вокруг сияющими глазами.

— Кажется, наш людоед наконец объелся! Наполните же стаканы, Уилз, я хочу выпить за это...

Маленькая Анна сидела на полу и играла с куклой. Сквозь тонкую стенку, отделявшую ее комнату от спальни матери, Анне были слышны громкие голоса, но она изо всех сил старалась заниматься только куклой и не бояться.

Мужчина в спальне матери уже не говорил, а кричал. Анна старалась не прислушиваться. Она прижимала куклу к лицу, целовала ее целлулоидные щеки, опять разговаривала с ней и опять слушала.

А в это время в спальне, за стеной, убивали ее мать.

Маму звали Тинка. Это имя, шикарное и необычное, получилось, когда ее настоящее имя — Тина — соединили с начальными буквами второго имени — Карин. Тинка, безусловно, была очень красивой женщиной. Она была бы красавицей, даже если бы ее звали Бьюла, или Берта, или как-то иначе. Ее необычное имя только увеличивало очарование, внося последний штрих, создавая вокруг нее ореол таинственности и экзотики. Тинка Сакс была известной манекенщицей.

Вне всякого сомнения, она была очень красива. Лицо с точеными чертами как нельзя лучше соответствовало ее профессии: широкий лоб, высокие скулы, пышный рот, патрицианский нос, темно-зеленые глаза с золотистыми крапинками.

О, да! Она, безусловно, была настоящей красавицей! У нее было безупречное тело манекенщицы: стройное, изящное, с мягкими линиями, длинными ногами, узкими бедрами, крошечной грудью. И двигалась она необычайно изящно, скользящей походкой, с высоко поднятой головой.

Она смеялась музыкальным смехом, будто звенели серебряные колокольчики. Крашеные губы изгибались над белоснежными зубами, янтарные глаза лучились.

Сидя на стуле, она всегда принимала небрежно-изящную позу, выбирая именно тот фон, который лучше всего подчеркивал изысканность ее туалета, длинные золотые волосы и загадочные глаза янтарного цвета.

Да, она была истинная красавица, сама красота во плоти!

Но в эту минуту она вовсе не была красива. Мужчина, ко торый гонялся за ней по комнате, выкрикивал грязные ругательства и короткими ударами швырял ее из угла в угол, пока ее загнал в закуток между широкой кроватью и туалетным столиком. Мужчина, наступавший на нее, не обращая внимания на бормотания, мольбы и рыдания, сжимал в руке кухонный нож, которым уже несколько раз ударил ее за последние три минуты.

Ругательства вылетали из него непрерывным потоком, а бешенство достигло такого предела, что уже ничто не могло остановить его. Рука с зажатым ножом описывала короткие круги, лезвие сверкало неумолимо и ритмично, как ритмичен был поток слов, вырывавшийся у мужчины. Ругательства и лезвие, словно партнеры в яростном совокуплении, носились в воздухе в совершенном, согласованном ритме, заставляя Тинку давиться кровью. Она непрерывно выкрикивала имя своего мучителя умоляющим голосом, переходящим в бормотание, когда нож вонзался в тело. Но сверкающие дуги были неумолимы. Лезвие, острое как бритва, безжалостный поток ругани загнали ее, истекающую кровью, истерзанную, в дальний угол комнаты. Головой она прижалась к висевшему на стене оригиналу Шагала, так что картина косо повисла на гвозде, но нож продолжал сверкать перед ее глазами, лезвие наносило глубокие кровавые порезы. Ее небольшие груди были исполосованы, а лезвие неуклонно приближалось к плоскому животу. Пеньюар рвался с легким шелковым треском при каждом ударе ножа и висел кровавыми, клочьями.

Тинка еще раз выкрикнула имя мужчины, потом произнесла «пожалуйста...» и тут же тяжело ударилась о стену. Она ударилась головой так, что все празднество красок, заключенное в раму, всей своей тяжестью ударило ее по плечу и она упала. Картина свалилась на нее, прикрыв собой разметавшиеся золотые волосы, изрезанную обнаженную грудь, зияющую рану на горле, изодранный голубой пеньюар. Она лежала на полу, тщетно пытаясь вздохнуть, захлебываясь кровью. Рама рассекла ей лоб, золотые волосы смешались с желтыми, красными, сиреневыми красками Шагала. Кровь хлестала из горла, пропитывая халат. Волосы постепенно тонули в крови, которая, наконец, обежала раму и потекла на ковер.

В соседней комнате маленькая Анна сидела неподвижно, судорожно прижав к себе куклу. Она сказала ей что-то ободряющее и тут же в ужасе застыла, услышав звук шагов в холле перед закрытой дверью ее комнаты. Она сидела затаив дыхание, пока не услышала, как входная дверь открылась и захлопнулась вновь.

Она все еще сидела в той же самой позе в своей спальне, когда на следующий день пришел управляющий, чтобы заменить раковину по просьбе миссис Тинки Сакс, которая пожаловалась ему на течь накануне.

Апрель — четвертый месяц года... Это важно помнить, иначе, если вы коп [5] Коп (сор) — простонародное название американского полицейского — сыщик, ищейка (жаргон.). , то можете Иногда легко перепутать все на свете...

Чаще всего состояние раздражения, в котором вы пребываете, состоит на одну треть из ощущения усталости, на одну треть из ощущения отвращения и на одну треть из ощущения того, что вам все смертельно надоело. Усталость, во всяком случае, постоянное чувство, к которому привыкаешь за долгие годы. Полицейское управление не признает суббот, воскресений и вообще законных праздников и выходных, так что в конце концов вы готовы работать даже в рождественское утро, если придется. Особенно если какой-нибудь негодяй окажется достаточно бессовестным, чтобы совершить свое грязное дело именно в этот день.