Джеймс Чейз - У меня четыре туза

– Насколько мне известно, – продолжал Беллини, – после смерти Рольфа она малость попритихла. Теперь у нее в кавалерах парень, называющий себя Кристофер Гренвилл. Они вместе живут на вилле «Гелиос».

– Что за тип?

– Гренвилл? Англичанин. На вид упакованный, но это, скорее всего, так – только видимость. Я про него мало что знаю; по слухам, он некоторое время жил в Германии.

– А про Джека Арчера слыхал? – осведомился Берни.

Везунчик кивнул:

– Он присматривал за деньгами Рольфа. В свое время Джек был большой шишкой в фирме консультантов по налогам в Лозанне и частенько бывал тут, когда Рольфы останавливались в «Гелиосе». А потом приезжать перестал. Вроде он вляпался в грязную историю, запустив лапы в кошелек Рольфа, но достоверной информации нет. Еще поговаривали, что Джек пользовал и жену Рольфа, но это тоже из разряда болтовни.

Берни поразмыслил над услышанным, потом кивнул:

– О’кей, Везунчик. Отправляйся спать. Мне тут вполне уютно. – Он похлопал Беллини по плечу. – Я заварил тут кашу кой-какую. Когда все будет готово, прослежу, чтобы ты получил свою порцию.

Везунчик ухмыльнулся:

– При моем-то семействе лишняя монета не помешает, Берни. Живи сколько надо. Если чего понадобится: еда, кофе, виски или еще что – звони. Я все доставлю.

У него сложилось впечатление, что у Берни проблемы с полицией и ему нужно отсидеться. Берни, прочитавший его мысли, не стал разубеждать приятеля.

– Отлично, Везунчик. Со мной тут пара дружков, о’кей?

– Для тебя все о’кей, Берни. Если, конечно, они не против спать на полу.

– Не против.

Они пожали друг другу руки, после чего Везунчик спустился по лестнице и тяжело зашагал к дому.

Жене он сказал, что, возможно, Берни в беде и ей придется кормить его. Мария, пятью годами моложе супруга, всплеснула руками, но возражать не стала. Вот уже пятьдесят лет любое слово Везунчика было для нее законом. Она повиновалась, не задавая никаких вопросов.

Берни улегся на продавленную кровать и погрузился в размышления. Незадолго до полуночи по лестнице поднялись Седжетти и Бельмон. Они в подробностях описали похищение, после чего Жак пересказал подслушанную на вилле беседу между Арчером и Гренвиллом.

– Они хотят сдоить с той телки два миллиона долларов! – воскликнул Бельмон, и его маленькие черные глазки заблестели. – Подумать только!

Берни осклабился:

– Это любители. У телки шестьдесят миллионов, если не больше. На днях в Риме наши парни запросили за одного типа семь миллионов. А теперь сделаем вот что…

Следующие полчаса он говорил, тыкая в воздух пухлым пальцем, чтобы подчеркнуть каждую важную деталь.

– Все поняли? – спросил Берни, закончив.

– Мамма миа! – воскликнул Седжетти. – Какова наша доля?

– Это мы обсудим позже, – заявил Берни. – Сначала надо кое-что сделать. Теперь я иду спать. Вы двое постели́те себе на полу.

Устроившись на хлипкой кровати, он закрыл глаза.

Хельга просыпалась медленно и несколько минут провела в блаженном забытьи. Но когда она потянулась обнять Гренвилла и ничего не ощутила, то открыла глаза.

Из-за штор пробивалось солнце. Часы у постели показывали 10:00. Крис, должно быть, плавает, подумала она. Но затем воспоминания об ужасном вечере настигли ее, и она со сдавленным криком села. И обнаружила, что из одежды на ней только нижнее белье. Не вполне осмысленным взором Хельга обвела комнату, словно заново пережив момент, когда жуткие громилы в масках вломились в дом с пистолетами в руках.

Сердце заколотилось как сумасшедшее, ей пришлось сжать ладони в кулаки, чтобы сдержать новый крик.

Послышался стук в дверь, вошел Хинкль, толкая перед собой тележку с кофейным прибором.

– Мне показалось, вы звали меня, мадам, – негромко сказал он и, подойдя к шкафу, достал плед и укутал ее. – Я взял на себя смелость снять с вас одежду вчера. Мне показалось, так вам будет удобнее.

Хельга медленно, с трудом выдохнула, и ее стальной внутренний стержень дал о себе знать. Теперь она вспомнила, что очень плохо повела себя накануне. Полностью потеряла контроль над собой. Услышав гул увозящего Криса автомобиля, она с воплями ринулась по длинному коридору в комнату Хинкля. Тот был безупречен. Она с рыданиями повисла на нем; он поднял ее, утешая, как маленькую девочку, отнес в спальню и уложил на кровать. Затем сел рядом и, держа за руку, выслушал истерически сбивчивый рассказ о случившемся.

– Я не могу потерять его! Я должна его вернуть! – кричала Хельга. – Как мне быть, Хинкль? Следует ли…

– Не нужно отчаиваться. Не забывайте, что подобные вещи происходят в наши дни сплошь и рядом. Попробуйте успокоиться.

– Хинкль, они могут причинить ему вред! Я люблю его! Мне невыносима мысль, что он в лапах у этих грубых скотов! – Ее снова начали сотрясать рыдания. – Я не могу без него! Он теперь – моя жизнь! Он все, о чем я только мечтала!

– Мадам Рольф! – неожиданная суровость его голоса заставила Хельгу вздрогнуть. – Вы впали в истерику. Я повторяю: подобное случалось и прежде. Я извещу полицию и…

– Нет! Нет-нет! Никакой полиции! Они сказали, что убьют его, если в дело вмешается полиция! Вы даже не представляете, какие это страшные люди!

– Тогда следует ждать требования о выкупе, – сказал слуга. – А пока, мадам, будьте любезны прийти в себя.

Но это было выше сил Хельги. Она легла на бок и, уткнувшись лицом в подушку, горько зарыдала.

Хинкль окинул ее осуждающим взглядом, затем сходил в ванную, нашел ее снотворное, развел четыре таблетки в стакане воды и вернулся к хозяйке. Развернул лицом к себе и поднес стакан к ее губам.

– Я не хочу! Не хочу!

– Пейте и перестаньте вести себя как дитя! – рявкнул Хинкль.

Она выпила, вздрогнула и повалилась на подушку.

– Я так сильно люблю его! – простонала Хельга. – Господи, только бы они ничего с ним не сделали!

Держа ее за руку, Хинкль наблюдал за действием снотворного. Все еще плача, все еще постанывая, женщина проваливалась в сон.

Вспомнив, как недостойно она себя вела и как Хинкль с этим справился, Хельга пристыженно посмотрела на дворецкого, разливавшего кофе.

– Вы были великолепны, Хинкль, – сказала она. – Не знаю, что бы я делала без вашей помощи. И мне так совестно за свою истерику вчера ночью.

– Все это вполне объяснимо, мадам, – отозвался управляющий. – Через несколько дней мистер Гренвилл вернется, и вы снова будете счастливы.

– Очень надеюсь на это! – Женщина отпила глоток кофе. – Они сказали, что сегодня поступит требование о выкупе. Никто не звонил?

– Насколько понимаю, мадам, это обычная процедура. Я приготовлю для вас ванну. Если поступит звонок, я возьму трубку. – Он посмотрел на нее. – Мадам, этот день может оказаться весьма трудным для вас. Когда женщина попадает в тяжелую ситуацию, она лучше справляется с ней, если хорошо выглядит.