Джеймс Чейз - Ложное обвинение. Кое-что по случаю. Безжалостный. Никогда не доверяй женщине

И тут вдруг что-то мелькнуло у меня в голове, что-то очень важное, какое-то воспоминание, за которое можно было бы ухватиться, как за ниточку, и распустить весь клубок, но… оно сразу же и исчезло. Я мучительно пытался восстановить его, но у меня ничего не вышло.

— Что с тобой? — спросил О’Брайен.

— Нет, ничего, — махнул я рукой. — Продолжай.

— Теперь насчет убийства привратницы в доме на Репаблик-авеню. Вероятно, она знала этого человека.

Она открыла ему дверь, он вошел и, улучив момент, когда она отвернулась, поднял с пола массивный табурет и опустил его ей на голову. Вот и все. Удар пришелся по темени, и смерть наступила мгновенно. Произошло это в промежутке между одиннадцатью и часом дня.

— Понятно, — кивнул я. — Значит, убийство произошло незадолго до прихода Френси.

— Выходит так, — согласился О’Брайен.

— Как там Алиса Керью?

— Меня полностью отстранили от дела. Теперь ее допрашивает сам капитан. Никаких сведений для общественности не дается, поэтому наша столь красноречивая пресса сейчас словно воды в рот набрала.

— А Ковач?

— После того, как ты мне сказал, что его нанял д’Эссен, я начинаю понимать его поведение. Ходят слухи, что он упорно хочет склонить ее к признанию в убийстве и на основе этого строит свою защиту. Встречаться он ни с кем не желает, а с тобой тем более. Вероятно, предупрежден д’Эссеном, что некий тип будет искать с ним встреч.

— Ну, теперь это и не нужно, — отмахнулся я.

Мы покончили с едой и принялись за напитки.

— Пей, пей, — ухмыльнулся О’Брайен. — Сегодня тебе предстоит тяжелое испытание.

Я закурил сигарету и, сыто отдуваясь, сказал:

— Итак, полицейский О’Брайен, алкоголик Эл Уолкер весь внимание. Он хочет, нет, он просто мечтает провести ночь в каталажке.

О’Брайен серьезно кивнул и сказал:

— Сейчас тебе надо немножко выпить, чтобы ты был в соответствующей форме. Тебе необходимо казаться мертвецки пьяным и вместе с тем вполне членораздельно отвечать на вопросы. От тебя должно нести самым отвратительным перегаром, и поэтому я приволок вот что.

О’Брайен достал из кармана своих форменных брюк бутылочку с мутноватой жидкостью.

— Это пойло гонят па всех фермах. Я взял его из музея вещественных доказательств. Разит сивухой на целую милю, и если ты будешь искусно притворяться, никто не заподозрит в тебе трезвого.

Я взял бутылочку в руки, повертел ее, открыл пробку и понюхал. После прекрасного коньяка в нос мне ударил омерзительный запах, и я поспешил закупорить бутылку.

— Ладно, — сказал я. — Приходилось пить и не такое.

— Камера, в которую тебя посадят, находится напротив камеры, где содержится мисс Керью. Коридор, который разделяет камеры, — полтора метра. В коридоре находится лишь один охранник, двое других наверху. Утром заплатишь четвертак штрафа, и тебя отпустят. Сколько у тебя с собой денег?

Я пожал плечами.

— Тысячи полторы…

— Богато живешь. Давай их сюда.

— Зачем?

— Отберут и свалят на воришек.

Я оставил себе четыре десятки, а остальные деньги протянул через стол О’Брайену. Он взял их и засунул в карман.

— Комиссариат — в двух шагах. Сейчас пей эту гадость, и пойдем. За пару домов до него я стану тебя волочить, как пьяного, и сдам на руки дежурному. Остальное уже твое дело.

Я освободил один стакан и вылил туда самогон. Стакан наполнился до краев. Я послал приветственный жест О’Брайену и опрокинул в себя остро пахнущую жидкость.

Камера, в которую меня втащили два дюжих фараона, была просторна и довольно уютна. На лавках вдоль стен спали два человека неопределенного возраста. Их заросшие недельной щетиной лица и покрасневшие носы с синеватым оттенком выдавали в них пьяниц со стажем. Я в своем заляпанном в нескольких местах грязью костюме и с осоловевшими глазами казался настоящим лордом на фонеэтих парней. Яприлег на лавку, повернув голову в сторону коридора. Сквозь железную решетку я мог видеть камеру напротив. Там, на нарах, поджав к подбородку ноги, сидела девушка. Она безучастным взором проводила полицейских, притащивших меня, и снова углубилась в свои мысли.

Это была Алиса Керью — человек, из-за которого заварилась вся каша. Я смотрел на нее во все глаза. Да, она была красива даже на этих нарах и при этом тусклом свете электрической лампочки. Темно-рыжие волосы свободно рассыпались по плечам, открывая чуть продолговатое худощавое лицо. От пережитого под глазами у нее залегли глубокие тени. Я встал и подошел к решетке.

Полицейский, дежуривший в коридоре, сидел в самом дальнем конце и высвистывал какой-то модный мотивчик. Этот звук долетал до меня. Значит, если буду говорить тихо, он вряд ли расслышит что-либо.

— Мисс Керью, — шепотом позвал я. — Мисс Корью.

Она встрепенулась и непонимающе уставилась на меня.

— Мисс Керью, — сказал я. — Мне нужно с вами поговорить.

— Кто вы такой? — громко спросила она.

— Говорите шепотом, — перебил я ее и приложил палец к губам. — Он может пас услышать. — Я кивнул в сторону охранника.

Она выжидающе посмотрела на меня.

— Меня зовут Эл Уоркер. Я пробрался сюда, чтобы поговорить с вами. Я был другом вашего отца, может быть, он писал вам обо мне.

— Да, да, что-то припоминаю… Я помню, отец писал, что вы вместе воевали во Вьетнаме.

— Точно, — я отчаянно закивал головой. — Я обещал вашему отцу, что буду заботиться о вас, и когда приехал, то узнал… что вы арестованы по обвинению в убийстве.

— Я не убивала Роберта, — в запальчивости крикнула она.

Свист в другом конце коридора оборвался. Я сделал Алисе знак, а сам отошел и прилег на лавку. Сладко посапывая, я через неплотно прикрытые веки наблюдал за коридором.

Послышались шаги, и показалась тень, а за ней и сам полицейский.

— Что вам угодно? — спросил он у мисс Керью.

— Прекратите свистеть! — сказала она. — Вы действуете мне на нервы.

Охранник рассмеялся, ответил какой-то непристойностью и удалился, насвистывая с еще большим усердием. Когда он окончательно исчез из поля нашего зрения, я снова поднялся на ноги и подошел к решетке.

— Нельзя быть такой неосторожной, — сказал я ей. — Это единственная возможность с вами поговорить. Ведь вы сейчас спецузник.

— Я знаю, — ответила она, горько опустив голову.

Я коротко изложил ей свои действия в городе, опустив лишь некоторые детали. В конце я добавил:

— Чтобы лучше продвигалось расследование, я хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Задавайте, — сказала она.

— В каких вы были отношениях с младшим д’Эссеном?

— Мы были любовниками, — ответила она, нисколько не смущаясь.

— Вы любили его?

— Нет, но он мне нравился. Во всяком случае, он был гораздо лучше других. Так мне казалось.