Сью Графтон - В - значит вторжение

— Я надеюсь.

Рози появилась из кухни через вращающуюся дверь, спиной вперед. У нее было по тарелке в каждой руке, на одной — свиной стейк и голубцы, на другой — тушеное мясо по-венгерски с яичной лапшой. Она отнесла еду дневным пьяницам в дальний конец бара. Я уверена, что они сидели там с полудня, и Рози вполне могла принести им бесплатный ужин, в надежде, что они немного протрезвеют перед тем, как расползутся домой.

Она присоединилсь к нам у бара, и я рассказала ей о нашем беспокойстве насчет Гаса.

— Есть внучатая племянница, — заявила она сразу. — Она не видела его много лет, так что очень его любит.

— Правда? Это здорово. Она живет здесь, в городе?

— В Нью-Йорке.

— От этого ему никакого толка. Доктор его не выпишет, если за ним будет некому ухаживать.

Рози отмахнулась.

— Отправить в дом престарелых. Я это сделала со своей сестрой…

Вилльям наклонился вперед.

— …которая умерла вскоре после этого.

Рози не обратила на него внимания.

— Хорошее место. Где Чэпел пересекает Миссил.

— А как насчет племянницы? Не знаешь, как я могу с ней связаться?

— У него есть ее имя в книжке, которую он держит на столе.

— Ну, с этого можно начать.

Когда будильник зазвонил в 6 утра во вторник, я вытащила свою бедную задницу из кровати и натянула спортивные туфли. Я спала в спортивном костюме, что экономило мне один шаг в моем новом утреннем ритуале. Чистя зубы, я безнадежно уставилась на себя в зеркало.

За ночь мои непослушные волосы сформировали конус на макушке, так что пришлось их мочить и прихлопывать ладошкой.

Я заперла входную дверь и привязала ключ к шнурку на туфле. Проходя через калитку, я остановилась и устроила большое шоу, растягивая мышцы ног, на случай, если кому-нибудь было до этого дело. Затем я отправилась к бульвару Кабана, где побежала трусцой вдоль велосипедной дорожки, оставив пляж справа.

За недели, что я не бегала, солнце стало подниматься медленнее, что сделало ранние утренние часы еще темнее. Океан выглядел угрюмым и черным, а волны даже на звук были холодными, когда ударялись о песок. Вдали, на горизонте, виднелась темная цепочка островов.

Обычно я редко задумываюсь о своем маршруте, но сейчас, достигнув перекрестка Кабана и Стейт стрит, посмотрела налево и поняла, что было что-то успокаивающее в ярких гирляндах огней, протянувшихся с каждой стороны. На улицах больше никого не было в этот час, и витрины магазинов были темными, но я последовала своему инстинкту и оставила пляж за спиной, направившись к центру Санта-Терезы, который находился в десяти кварталах к северу.

На Нижней Стейт расположена станция железной дороги, прокат велосипедов и магазин, который торгует досками для серфинга, бикини и оборудованием для ныряния. Через полквартала находятся магазин, продающий футболки и пара затрапезных отелей. Более приличный из двух, «Парамаунт», был популярен в сороковые годы, когда голливудская публика приезжала в Санта-Терезу на поезде. От станции было недалеко до отеля, который гордился своим бассейном, наполнявшимся из натуральных горячих источников.

Бассейн закрыли после того, как рабочие обнаружили, что ядовитые вещества с заброшенной бензоколонки просачиваются в водоносный слой. Отель перешел в другие руки, и новый владелец решил восстановить былое процветание. Интерьер был обновлен и строился новый бассейн. Публику приглашали заглянуть в дырки во временном заборе. Однажды я заглянула сама, но все, что было видно, это груды мусора и куски старой мозаики.

Я пробежала десять кварталов и повернула назад, разглядывая окружающее, чтобы отвлечься от мыслей о своих тяжелеющих легких. Прохладный предрассветный воздух был приятен.

Цвет неба изменился от угольно-черного до пепельно-серого. Почти в конце пробежки я услышала, как ранний товарный поезд медленно громыхает через город, приглушенно свистнув. Шлагбаум опустился, весело звякнув. Я ждала, пока поезд пройдет. Насчитала шесть простых вагонов, один танкер, пустой вагон для перевозки скота, холодильник, девять контейнерных вагонов, три гондолы, плоскую платформу и наконец — служебный вагон в конце состава.

Когда поезд скрылся из вида, я продолжила путь шагом, используя последнюю пару кварталов, чтобы остыть. В основном, я была счастлива, что пробежка позади.

Я решила не принимать душ, потому что все равно запачкаюсь в процессе уборки. Приготовила резиновые перчатки, губки и разные чистящие средства, которые сложила в пластмассовое ведро. Добавила рулон бумажных полотенец, тряпки, стиральный порошок и мешки для мусора. Вооружившись таким образом, я вышла во двор, где подождала Генри.

Ничто не сравнится с опасностями и романтическим ореолом жизни частного детектива.

Когда появился Генри, мы пошли в дом Гаса. Генри сделал обход, чтобы оценить ситуацию, а потом вернулся в гостиную и собрал разбросанные по полу газеты за много недель.

Со своей стороны, я стояла, оценивая меблировку. Драпировка была скудной, и диван и три кресла были затянуты в темно-коричневые чехлы. Столики были сделаны из дешевого ламината, который должен был выглядеть как красное дерево. Само нахождение в комнате вызывало упадок духа.

Моим первым данным себе заданием было исследовать письменный стол Гаса в поисках его записной книжки. Книжка нашлась в ящике, вместе с ключом от дома, к которому была прикреплена бирка с надписью ПИТТС. Я подняла его.

— Что это такое? Я не знала, что у Гаса есть ключ от твоего дома.

— Конечно. Поэтому и у меня есть ключ от его. Хочешь верь, хочешь нет, но были времена, когда он не был таким ворчуном. Он забирал мою почту и поливал мои цветы, когда я ездил в Мичиган к родственникам.

— Чудеса никогда не кончаются, — сказала я и вернулась к заданию, в то время как Генри принес пачку бумаг в кухню и положил их в мусор.

Финансовые документы Гаса находились в порядке: оплаченные счета — в одном ящичке, неоплаченные — в другом. В третьем я нашла его чековую книжку, две сберкнижки и банковские отчеты, стянутые резинкой. Я не могла удержаться, чтобы не взглянуть

на суммы денег на его счетах. Ну ладно, я внимательно изучила цифры, но ничего не записывала. На его текущем счете было около двух тысяч, пятнадцать тысяч на одном сберегательном счете и двадцать две — на другом. Может быть, это было не все. Гас производил впечатление человека, который засовывает стодолларовые купюры между страниц книг и имеет счета в разных банках.

Регулярные взносы, которые он делал, были, наверное, его пенсией.

— Эй, Генри? Чем Гас зарабатывал на жизнь до того, как вышел на пенсию?

Генри выглянул из-за угла коридора.

— Он работал на железной дороге на востоке, но я не уверен, в какой должности. Почему ты спрашиваешь?