Сью Графтон - Ж - значит жертва

Была среда, вторая неделя апреля, и Санта-Тереза демонстрировала бурное цветение крокусов, гиацинтов и сливовых деревьев. Небо было нежно-голубым, воздух — ароматным и умиротворяющим. В траве пестрели фиалки.

Я устала, сидя целыми днями взаперти, среди документов, закопавшись в сделки и долги по налогам, в то время как мои клиенты, несомненно, были счастливы, занимаясь теннисом, гольфом и другими праздными развлечениями.

По-моему, я страдала от мутантной формы весенней лихорадки, что заключалось в скуке, беспокойстве и полном отрыве от человеческой массы.

Меня зовут Кинси Миллоун. Я — частный детектив в Санта-Терезе, Калифорния, сто пятьдесят километров к северу от Лос-Анджелеса. Мне исполнится тридцать семь 5 мая, что произойдет через четыре недели — событие, которое поспособствует моему основному заболеванию. Я веду простое существование, не обремененное детьми, животными и комнатными растениями.

Не считая двух коротких неудачных замужеств, я живу в отрыве от человечества большую часть жизни. Обычно я наслаждаюсь своей свободой, своей подвижностью и своим одиночеством.

15 февраля, два месяца назад, я переехала в новый офис, избавившись от связи с юридической фирмой Кингман и Ивс. Лонни Кингман купил здание на нижней Стейт стрит, и, хотя он предлагал взять меня с собой, я чувствовала, что настала пора стать самостоятельной.

Я арендовала площадь в непонятного вида коттедже на Кабальерия Лэйн, где одинаковые оштукатуренные бунгало выстроились вдоль тротуара, как три поросенка. В то время как цена была хорошая и расположение замечательное — пешком недалеко от суда, полиции и библиотеки, сам офис был вопиюще далек от идеала.

Интерьер состоял из двух комнат. Большую я определила как собственно офис, меньшую использовала как комбинацию библиотеки и приемной. Еще там была кухня в стиле камбуза и маленький затхлый туалет. Все это пахло плесенью. Я переставляла так и сяк свой стол, вертящийся стул, шкаф для документов, диван и несколько искусственных растений. Ничего не разгоняло общего духа усталости и скуки, которым было заражено это место.

У меня было достаточно сбережений (двадцать пять тысяч), так что я могла бы поискать что-нибудь поприличнее. С другой стороны, за триста пятьдесят в месяц, я могла позволить себе это место, что не нарушало один из основных принципов моей жизни: никогда, никогда, никогда не живи не по средствам.

В настоящее время Генри, мой обожаемый домовладелец, отправился в круиз по Карибскому морю, в компании своего брата и невестки, Рози, которая владеет таверной в полуквартале от моего дома. Я забираю его почту, поливаю цветы раз в неделю и двор — каждые пару дней. Ресторан Рози будет закрыт еще пять дней, так что, пока эти трое не вернутся домой, я даже не смогу поужинать в знакомой обстановке.

В среду утром я решила, что мое настроение значительно улучшится, если я перестану жалеть себя и наведу порядок в своем офисе. Вскоре я восседала на низкой табуретке, окруженная восьмью коробками, которые не распаковывала с тех пор, как переехала в офис Лонни три с половиной года назад, и раскапывала давно забытые вещи.

Только я достигла дна коробки номер три, как услышала стук в дверь и крикнула — Я здесь!

Когда я повернулась, лейтенент Долан стоял на пороге, его руки утопали в карманах плаща.

— Здравствуйте, что вы здесь делаете? Давно не виделись.

Я вытерла руку о джинсы и протянула ему. Его пожатие было сильным и теплым, улыбка — почти застенчивой. Так же рад видеть меня, как я его.

— Я встретил Лонни. Он сказал, что ты сняла это место, и я решил зайти.

— Замечательно. Я рада.

Я смотрела, как Кон Долан сделал круг по комнате. Казалось, что он чувствует себя неловко и пытается скрыть свой дискомфорт, заведя незначительный разговор. Я не могла представить, чего он хочет. Я знала его десять лет, большую часть из которых он возглавлял отдел убийств в полиции Санта-Терезы. Сейчас он был на инвалидности после нескольких инфарктов. Я слышала, что он рвется вернуться к работе. Согласно сплетням, его шансы были между ничтожными и никакими.

Долану было немного за шестьдесят и болезнь сделала его лицо бледным. Мешки под глазами превратились в темные, мрачные тени, рот опустился в постоянном выражении недовольства. Парень как раз в моем вкусе.

Я могла сказать, что он до сих пор курит, потому что от его плаща пахло табаком. Последний раз, когда я видела Долана, он был на больничной койке. Раньше я его побаивалась, но прежде не видела в больничной пижаме. С тех пор я стала относиться к нему лучше и знала, что он тоже хорошо ко мне относится, несмотря на то, что в прошлом его манеры варьировали от грубых до резких.

Я спросила — Так в чем дело?

— Вообще-то, я собирался пообедать и подумал, может ты присоединишься, если свободна.

Я посмотрела на часы. Было только 10.25.

— Конечно, сейчас. Только возьму сумку и куртку.

Мы пошли пешком, повернули направо и отправились к северу по Санта-Тереза стрит, в конце концов завернув в забегаловку, известную как «У сплетника Пита». Внутри было почти пусто: одна пара за столом и несколько дневных пьяниц в дальнем углу бара.

Долан уселся у ближайшего конца стойки, и я примостилась рядом с ним. Барменша положила сигарету, дотянулась до бутылки Олд Форрестера и налила лейтенанту, прежде чем он открыл рот. Он закурил и поймал мой взгляд.

— Что?

— Ну-ну, лейтенант Долан, мне просто интересно, является ли это частью вашей кардиологической реабилитации.

Он повернулся к барменше. — Она думает, что я плохо о себе забочусь, — Она поставила перед ним стакан. — Не знаю, с чего она это взяла.

Долан указал пальцем на меня — Кинси Миллоун. Она частный детектив в городе. Мы будем обедать.

— Тэнни Оттвейлер, — представилась барменша. — Что вам предложить?

— Я выпью кока-колы.

Долан повернул голову — Мы сядем у окна.

— Я сейчас подойду.

Мы уселись. — Тут меню есть?

Он расстегнул плащ и отхлебнул виски. — Единственное, что стоит заказывать, это острая салями на кайзер ролле с расплавленным сыром.

— Звучит прекрасно.

Появилась Тэнни с моей колой. Долан заказал нам сэндвичи. Пока мы ждали заказ, я спросила — Так что случилось?

Он поерзал на стуле, оглянувшись по сторонам, потом его взгляд вернулся ко мне.

— Ты помнишь Стэси Олифанта? Он ушел на пенсию из отдела шерифа лет восемь назад. Ты должна была встречать его.

— Не думаю. Я знаю, кто он — все говорят о Стэси — но он ушел, когда я работала с Шином и Бирдом. — Морли Шин был частным следователем, который работал с другим детективом, по имени Бенджамин Бирд. Они оба были тесно связаны с офисом шерифа. Они наняли меня и обучали, пока я нарабатывала часы, чтобы подать заявление на лицензию.