Сью Графтон - Ж - значит жертва

— Перестань вести себя как наседка. Я потянул мышцы, вот и все. Не о чем говорить.

При резком свете дня я заметила сероватый оттенок его кожи. Он был одет в коричневые вельветовые брюки, ботинки на толстой подошве, шерстяную рубашку в красную клетку и рыбачий жилет.

Долан включил зажигание. Мотор кашлял и умирал дважды, но в конце концов вернулся к жизни и мы тронулись в путь. В машине пахло табаком. Пол был усыпан старыми чеками, пустыми сигаретными пачками и разнообразными целлофановыми пакетами.

Мы заправились на станции обслуживания около шоссе 101, и машина влилась в поток, двигающийся на север. Как только мы двинулись с постоянной скоростью, Долан включил прикуриватель и потянулся за сигаретами.

Стэси сказал — Эй! У тебя тут раковый больной.

— Это тебе не мешает курить твою трубку.

— Трубка только для отдыха. А так, как ты дымишь, ты отбросишь коньки скорее меня.

— Балбес, — буркнул Долан, но оставил сигареты в покое.

Стэси постучал меня по плечу — Видели? Он обо мне заботится. Вы бы никогда такого о нем не подумали.

Улыбка Долана была едва заметной, но смягчила его лицо.

После городка Колгэйт железная дорога и шоссе пошли параллельно океану. К северу едва виднелись горы Санта Инес, темные и зеленые, густо покрытые невысокой растительностью.

Долан и Стэси завязали разговор, состоящий из охотничьих и рыболовных историй.

Не доезжая несколько миль до Галл Коув, Долан свернул на запад, по калифорнийскому шоссе номер 1. Окружающие виды убаюкивали меня. Волнистые холмы были усеяны мохнатыми массивами темно-зеленых дубов. Небо было бледно-голубым, только с легчайшей дымкой облаков. Воздух пах разогретыми на солнце, сбрызнутыми лютиками, лугами, на которых кое-где пасся скот.

Время от времени дорога шла через беспорядочное нагромождение высоких скал. В одном таком месте тридцать два года назад громадный валун сорвался со склона, разбив ветровое стекло машины моих родителей. Я сидела сзади, играя со своей бумажной куклой и была недовольна, потому что погнула ее левую ногу. Я как раз собиралась захныкать, когда услышала испуганное восклицание родителей. Возможно валун был видим какое-то мгновение, подпрыгивающий на спуске, вместе с более мелкими камнями и землей. Времени среагировать не было. Валун разнес вдребезги стекло, раздробив голову и грудь моего отца, убив его на месте. Неуправляемая машина развернулась вправо и врезалась в скалу.

Удар швырнул меня вперед, заклинив между водительским и задним сиденьем. Запертая в клетке из помятого металла, я провела с моей мамой последние, долгие минуты ее жизни.

Долан резко свернул, чтобы не задавить белку. Я интинктивно вытянула руку, чтобы не упасть, и потом опять сосредоточилась на дороге, выключая свои эмоции с талантом вивисектора. Этот мой трюк, возможно, восходит к тем ранним годам.

Я прислушалась к разговору, который, как до меня в конце концов дошло, был обращен ко мне.

Долан спрашивал — Ты слушаешь?

— Конечно. Извините. Я, кажется, что-то пропустила.

— Я говорил, этот парень, Фрэнки Миракл, о котором мы говорили вчера. Его остановили возле Ломпока, потому что на машине не горела задняя фара. Когда полицейский взглянул на номер, выяснилось, что машина числится в угоне и разыскивается офисом шерифа Лос-Анджелеса. Галлоуэй зачитал Фрэнки его права и отправил в каталажку. Когда полицейский сел писать рапорт, он выяснил, что владелец машины является жертвой убийства. Он пошел обратно в тюрьму, сказал Фрэнки, что тот арестован за убийство и зачитал его права еще раз.

Два дня спустя мы со Стэси пошли охотиться на оленей и нашли девушку.

— Как насчет орудия убийства? Я не помню, чтобы оно упоминалось.

— Мы так и не нашли нож, но, согласно ранам, коронер сказал, что длина лезвия должна быть не меньше 12–13 см. Говорили, что у Фрэнки было что-то подобное, но, когда его взяли, при нем ничего не нашли.

Стэси сказал — Он, наверное, кому-то отдал или спрятал. — Он наклонился вперед и постучал Кона по плечу, показывая на дорогу, уходящую вправо в ста метрах впереди. — Вот она. Прямо за мостом.

— Думаешь? Я помню, это было дальше.

Долан снизил скорость с сорока миль в час до осторожных пятнадцати. Оба всматривались в грунтовую дорогу. Видимо, она не выглядела знакомой, потому что Стэси сказал — Не-а. Попробуй следующий поворот. Может, мы его уже проехали.

Мы развернулись и поехали назад, исследуя все повороты, пока место не было установлено.

Долан остановился на дороге, покрытой гравием поверх растрескавшегося асфальта. Впереди был виден низкий холм. Дорогу преграждали запертые ворота с надписью «Въезд запрещен». У ворот был припаркован джип.

— Где же каменоломня Грэйсон? — спросила я, ссылаясь на описание места преступления в полицейских отчетах.

— У холма направо, около четверти мили, — ответил Долан. Из джипа появился пожилой мужчина в джинсах, ковбойских сапогах и кожаной шляпе. Долан выключил мотор и вышел из машины.

Стэси пробормотал — Это Эрни Йохансон, десятник на ранчо. Я позвонил, и он согласился встретить нас, чтобы открыть ворота.

Стэси выбрался из машины, я тоже вышла. Долан зажег сигарету.

Стэси подошел к старику и пожал ему руку. Я отметила, что он делает усилие, чтобы казаться энергичным.

— Мистер Йохансон, большое спасибо. Я — Стэси Олифант из отдела шерифа округа. Вы, наверное, не помните, но мы встречались в августе 1969, когда было найдено тело. Это лейтенант Кон Долан из отдела полиции Санта-Терезы. Он тогда был со мной.

— Я заметил, что мне ваше лицо знакомо. Рад вас видеть.

— Спасибо за помощь.

Старик перевел взгляд на меня. Он казался озадаченным.

— Она с нами, — сказал Долан.

Внимание старика переключилось на сигарету Долана. — На вашем месте я бы смотрел. Здесь пожароопасно.

— Я осторожно.

Йохансон вынул связку ключей и мы вчетвером подошли к воротам, на которых висел старинный замок. Он выбрал ключ, повернул его в замке и снял замок с засова. Толкнул ворота и мы вчетвером вошли, Долан и Стэси впереди, я следовала за ними, и Йохансон прикрывал тыл.

Старик спросил — Так в чем, все-таки, дело сейчас? Я не совсем понял.

Стэси ответил — Отдел шерифа пересматривает некоторые старые дела. Мы подняли это дело в надежде его раскрыть.

— И для чего вы сюда приехали?

— Мы хотим увидеть место преступления, тогда отчеты станут понятнее. На старых фотографиях не видно, как расположено место, относительные расстояния и тому подобные вещи.

— Понимаю. Я привел сюда своего сына, когда они вытаскивали тело наверх. Ему было четырнадцать и он думал, что это очень здорово — ловить машину каждый раз, когда ему было куда-то нужно. Я хотел, чтобы он увидел, чем это может кончиться.