Владимир Жуков - Тайна старого грота

– Вы не волнуйтесь. Смотрите внимательно. Вам знакома эта девушка? Ее зовут Викторией? Вы знаете, где она сейчас? – залпом вопросов поверг его в смятение капитан.

– Не знаю, я ничего не знаю, – глухо, с раздражением сказал Антон, очевидно понимающий, что улики засасывают его, как трясина. – Мало ли по пляжу мужиков и баб бродит.

– Значит, вы отказываетесь признать на фотографии себя? – настойчиво допытывался Белозерцев. – Тогда проведем следственный эксперимент с выездом на пляж.

Чтобы злоумышленник не оказал сопротивление, ему надели наручники. Затем нахлобучили на голову кепку, нацепили очки, подбородок прикрыли журналом "Огонек". Сравнили с изображением на фото – сходство было бесспорное. Результаты эксперимента следовало зафиксировать в качестве доказательства, поэтому Щеглов позвонил эксперту-криминалисту:

– Анатолий, будь готов через три часа к выезду на пляж. Приготовь фотоаппаратуру. Будешь снимать Глота, аквалангиста.

– Да, да, это я! Ну, и что с того?! – закричал Антон, вращая белками глаз.

– А то, что девушку Викторию Корецкую, изображенную на фото, вы покусали, испив крови, изнасиловали, а затем убили, перерезав сонную артерию лезвием "Нева", – отчетливо произнес Белозерцев. Антон оцепенел, словно пораженный ударом молнии. Потом, брызгая слюной, закричал:

– Начальник, мокруху, мне не лепи? Под "вышку" подводишь! – и расхохотался в истерическом припадке. – Ну, давай, давай, вешай на меня "сухари". Что там у тебя еще не раскрыто? Убийства, кражи, грабежи, изнасилования, проституция? А может, гомосексуализм? Ха-ха-ха? Выкусишь, не то время. Доказательств у тебя, старлей, нет. Поэтому никогда ты не станешь капитаном. Ха-ха…

– Я уже капитан, – спокойно поправил его Василий. – Надо в званиях разбираться. Ведь в армии служил?

– Не довелось, парился на нарах. Мне, как тому барану, все по барабану, генерал ты или ефрейтор, – огрызнулся Глот, теряющий над собой контроль.

– Насчет доказательств будьте спокойны, – продолжил Белозерцев. Они есть. Первое. По заключению судмедэкспертизы, сгустки крови, обнаруженные под ногтями убитой, по всем компонентам, а не только по группе и резусу, идентичны вашей крови. При осмотре у вас на плечах и груди выявлены царапины, происхождение которых не вызывает сомнений. Второе. На вашей одежде, джинсах, обнаружено бурое пятнышко крови, принадлежащей…

Белозерцев увидел, как в напряжении вытянулось лицо насильника, продолжил. – Принадлежащей… Нет, не Корецкой, убитой вами ранее, а фотографу Хачатуру.

– Кле-вета-а! – завопил подследственный.

– И это не все, – продолжил Василий. – В кармане ваших джинсов были обнаружены и изъяты обручальное кольцо и кулон, снятые с убитой. Их опознал ее муж. На месте преступления найден скол лезвия "Нева", ставшего в ваших руках орудием убийства. Вы, именно вы, изнасиловали Корецкую, предварительно, как и в случае с фотографом, применив газовый баллончик. Это подтверждено химической и биологической экспертизами.

Капитан показал Антону акты экспертиз. Переглянулся со Щегловым, и тот взял инициативу допроса в свои руки.

– Вот эти волосы, – следователь достал прозрачный пакет с клоком волос, – вы потеряли в доме фотографа. Как они там оказались?

– Подарок от стригущего лишая, – иронизировал Белозерцев. – Дерматолог сообщила, что кожа у вас на голове абсолютно здоровая.

– Довольно! Хватит! – Глот ударился головой о наручники.

– Не хватит! – резко, словно ударом хлыста, привел его в чувство Щеглов. – Сейчас вы расскажете, что привело вас в грот. Надеюсь, не страсть к подводной охоте?

Владимир нажал на скрытую под крышкой стола кнопку электрозвонка. Послышались шаги, и дверь отворилась. В кабинет вошел Мохначев, а следом за ним милиционер-конвоир. Антон мгновенно поднял голову и, обменявшись взглядами с хозяином яхты, опустил глаза.

– Вы знакомы с ним? – спросил следователь у боцмана.

– Конечно, да, – ответил тот, поняв, что запираться бесполезно. – Это тот парень, которого я взял на яхту. Чудак, ни привета, ни ответа, нырнул в воду и будь здоров.

– А вы его знаете? – обратился Щеглов к Антону.

– Да, знаю.

– Вот и прекрасно. В таком случае вы оба подозреваетесь в контрабанде наркотиков.

– Я? – Мохначев изобразил на лице недоумение. – Побойтесь Бога, гражданин следователь. Я – заслуженный работник торгового флота, грамоты имею, благодарности от самого министра…

– Не сомневаюсь, что в торговле вы преуспели, – усмехнулся следователь.

– На что вы намекаете? – всполошился боцман.

– У вас в каюте обнаружены наркотики и деньги, в том числе доллары. Откуда они?

– Так я же вам докладывал. От прежнего хозяина яхты. Утаил и меня подставил с наркотой и валютой.

– На купюрах и пакетах с марихуаной отпечатки ваших пальцев.

– Отпечатки, марихуана? Женщина, что ль? – Мохначев куражился, прикидываясь наивным простаком. Разгладил спутавшуюся бороду. После ночевки в камере он выглядел подавленным, исчезла прежняя бойкость речи, но только не осторожность. Хитрость сквозила в его спрятавшихся под бровями глазах. Он тщательно подыскивал спасительный ответ.

– Каюсь, прикасался я, – заискивающе улыбнулся боцман. – Но только ради любопытства. Пока не пощупаю своими руками, не поверю. Такой я человек. За любопытство еще никого не прятали за решетку, а наоборот, поощряли. Правда?

– За любопытство – нет, – подтвердил следователь. – А вот за незаконное хранение наркотических средств, предусмотрена статья 229 УК. Коль вы прикасались к наркотикам и деньгам и не желаете признать их своими, чьи же они тогда? Придется конфисковать в пользу государства.

Поняв, что сам себя загнал в тупик, Мохначев стушевался. Как ни старался, не мог утаить своей алчности и злости.

– Поймите, ради Бога. Для кого-то яхта роскошь, а для меня обуза. Того подвези, тому дай покататься. А завистников хоть пруд пруди, – ушел от прямого ответа боцман. – Может, кто-то из соперников и подсунул мне эту треклятую марихуану, будь она не ладна, век бы на нее глаза не смотрели. А потом звякнул вам в милицию, чтобы мне насолить. Стукачи, сексоты, они во все времена живучи. Ей Богу, гражданин следователь, продам яхту. Не желаете по дешевке? Займусь садом, огородом. Лучок, чеснок, вишни-черешни, смородина, крыжовник, малина… На хлеб, соль и воду хватит.

– Не прибедняйтесь, Яков Петрович, – оборвал его исповедь Щеглов. – Чьи наркотики и деньги? Вы с Глотом были вдвоем на "Викинге". Если отказываетесь, значит его?

– Значит, так оно и есть, – чуть слышно обронил боцман, пряча глаза от Антона, сидевшего с равнодушным лицом, но не пропускавшего ни единого слова.

– Монах, гнида! – вскипел тот, порываясь обрушить на голову боцмана руки в наручниках. Белозерцев успел перехватить его движение.