Раймонд Чэндлер - Детектив США. Выпуск 9

— У вас, надо полагать, есть разрешение на ношение оружия, — то ли спросил, то ли утвердительно предположил он.

— И если у вас есть разрешение, заплатите всего пятнадцать долларов и сами купите себе пистолет, так что ли? — сказал я. — А за что, черт возьми, я плачу целых двадцать пять зелененьких, как вы думаете?

— О, вы платите за него двадцать пять зелененьких?

— Я же ясно сказал.

— Постараюсь что-нибудь сделать.

Я не дал ему возможности посоветоваться с дежурным администратором, а сам направился прямо к его столику. Администратор вручил мне формуляр, и я вписал в него: «Дональд Хелфорт с женой» и фиктивный адрес.

— Что-нибудь в пределах семи долларов в день, мистер Хелфорт? — спросил администратор.

— Что у вас есть на шестом этаже? От большой высоты у меня кружится голова, а от излишнего шума машин болят уши.

Он посмотрел в гостиничную схему и сказал:

— Я бы мог предложить вам номер 675.

— Это в каком крыле здания?

— В восточном.

— А что у вас есть в западном?

— Я бы мог предложить номер 605 или 620.

— Какие условия в 620?

— Две спальни и ванная комната. Расценка — семь с половиной долларов.

— Может, сойдемся на семи? — спросил я.

Он внимательно посмотрел на меня и сказал, что лично мне он может сделать уступку.

— Хорошо, — сказал я. — Моя жена прибудет чуть позже с моим багажом, но за номер я расплачусь сейчас.

Я отдал ему деньги, взял у него квитанцию и в сопровождении старшего рассыльного поднялся в свой номер.

— За двадцать пять зелененьких новый пистолет не достать, — сообщил он.

— Разве я говорил про новый пистолет? Сходите в какую-нибудь комиссионную лавочку. Двадцать пять — это предел, и не пытайтесь выбить из меня чересчур много. Возьмите долларов за пятнадцать.

— Но я нарушу закон, — сказал он.

— Не нарушите.

— Почему нет?

Я вытащил из кармана удостоверение, выданное мне миссис Кул.

— Я частный детектив, — сказал я.

Он прочитал удостоверение, и лицо его выказало признаки замешательства.

— Все нормально, босс. Постараюсь все уладить.

— Только поживей, — велел я ему, — но не уходите, пока не придет моя жена. Я хочу, чтобы вы проводили ее наверх.

— Хорошо, — сказал он и вышел из комнаты.

Я внимательно осмотрел номер. Это был обычный двухспальный номер в обычной гостинице. Я прошел в ванную. Гостиничная планировка была такой, что 618 и 620 номера можно было использовать как смежные помещения с одной общей ванной посередине. Я медленно и осторожно покрутил ручку соединявшей оба номера двери. Она была заперта на ключ. Я прислонил к ней ухо и прислушался. В смежной комнате раздавались приглушенные звуки, возникавшие в результате какого-то движения. Я вернулся назад в комнату, подошел к телефону и позвонил Сандре Биркс. Когда она взяла трубку, я сказал:

— Кажется, все идет нормально. Она остановилась в гостинице «Перкинс», сняла номер 618, зарегистрировалась под фамилией Морган и предупредила администратора, что скоро к ней присоединится ее муж. Альма и я находимся в гостинице под видом семейной четы Хелфорт в номере 620.

— Вы и она? — чуть ли не фальцетом, спросила Сандра Биркс.

— Да. Альма хотела быть участницей.

— Участницей чего?

— Участницей вручения повестки, — объяснил я.

— Тогда и я хочу быть участницей. Мне неприятно прерывать ваш медовый месяц, но Блити и я сейчас подъедем.

— Но послушайте, — возразил я, — если Морган Биркс, не дай Бог, болтается где-нибудь около гостиницы и вдруг увидит, как вы подруливаете на машине, все рухнет. Другой возможности вручить ему повестку у нас уже не будет.

— Это я понимаю, — сказала она. — Я буду осторожна.

— При чем тут «буду осторожна»? Вы не можете дать никакой гарантии, что не столкнетесь с ним нос к носу в холле, в лифте или в коридоре. Вы же понимаете, что он может постоянно следить за гостиницей. Он…

— Вам не следует оставлять у себя в комнате Альму, — наставительно сказала Сандра Биркс. — В конце концов, вы же знаете, мистер Лэм, это может всплыть на суде.

— Вздор. Я просто вручаю повестку, — сказал я.

— Боюсь, — проворковала она, — вы не понимаете. Альма просто не может позволить себе, чтобы ее имя промелькнуло в документах суда. Блити и я скоро будем на месте. До свидания, — и в трубке звякнуло.

Я отошел от телефона, снял пальто, помыл лицо и руки, сел в кресло и закурил сигарету. Кто-то постучал в дверь. Не успел я встать, как дверь открылась и в комнату вошел рассыльный.

— Прошу вас, проходите, — сказал он, обращаясь к следовавшей за ним даме. Это была Альма Хантер.

Альма вошла в комнату и деловитым тоном произнесла:

— Привет, дорогой. Я решила, что прежде чем идти в гостиницу, нужно припарковать машину. Багаж принесут чуть позже.

Я приблизился к рассыльному, выражение лица которого свидетельствовало о том, что он едва сдерживает смех, — то была реакция на неуклюжую попытку Альмы произвести впечатление заботливой жены.

— На подходе еще кое-какие люди, — сказал я. — Будут здесь минут через десять-пятнадцать. Пистолет мне нужен до их появления.

— Мне нужны деньги. Я…

Я дал ему три купюры, две по десять и одну в пять долларов.

— Только живей! — сказал я, — и не забудьте о патронах. Заверните все в плотную бумагу. Пакет — лично мне в руки. Идите.

— Бегу, — сказал он и кинулся к двери.

— О каком пистолете вы говорили? О том, что нужен мне? — спросила Альма.

— Да, — сказал я. — Сюда едут Сандра и Блити. Твоя подруга Сандра, похоже, считает, что ты безвозвратно погубишь свое имя, если будешь присутствовать при вручении повестки.

Альма рассмеялась.

— Добрая старушка Сандра, она с такой старательностью отстаивает мое доброе имя, но все же она…

— Но все же она что? — спросил я, когда ее голос сошел на нет, как голос диктора коротковолновой станции.

— А, ничего, — отмахнулась она.

— Давай-давай, выкладывай.

— Да нет, ничего. Честное слово, я больше ничего не собиралась говорить.

— Собиралась, и многое, — возразил я. — Я бы все же хотел знать об этом.

— Это не важно.

— Как бы там ни было, она сейчас придет сюда. И прежде чем она появится, я хочу взглянуть на твою шею.

— На мою шею?

— Да, на те синяки. Я хочу кое-что увидеть.

Я шагнул вперед и стремительно положил левую руку ей на плечо, нащупал шелковую окантовку воротничка блузки.

— Не надо, не надо, — сказала она. — Прошу тебя… Она подняла руку, чтобы оттолкнуть меня, но я расстегнул блузку и отвернул воротничок. Она запрокинула голову. Ее губы почти касались моих. Она обняла меня рукой за шею, и я привлек ее к себе. Губы у нее были теплыми и податливыми. На сей раз соленого вкуса слез я не ощутил. Спустя несколько мгновений она отпрянула и сказала: