Вильям Цветков - Фестиваль

— Эге-ге, — присвистнул Павел. — У меня ощущение, что сейчас сюда зайдет группенфюрер.

— У меня тоже.

Павел еще рад осветил факелом всю комнату.

— Постой, — сказал Василий. — Там я видел выключатель, — и подошел к стене, нажимая на кнопку. В глаза ударил яркий белый свет.

— Черт! — Павел поднял руки.

Василий зажмурился.

— Откуда?! Откуда здесь может быть свет? — воскликнул Павел изумленно. — Ну и немцы!

— Ты видел провода? Не знаешь откуда они выдут? Павел покачал головой.

— Вот и я не знаю, — сказал Василий. — А свет все-таки есть. Это тебе не балтрайон, то есть то нет. Здесь они собирались пробыть долго.

— Может у них и пожрать найдется? — ехидно спросил Павел.

— Давай сюда Таньку, — сказал Василий и они вышли, оставив свет гореть.

Когда они дотащили Таню до кабинета, та уже начала подавать признаки жизни. Набрав немного воды в бассейне, Василий оторвал от штанов кусок снизу и намочил его. Вода оказалась свежей и пресной. «От жажды не умрем», — подумал он. Он протер Тане лицо и положил компресс на лоб.

— Где мы? — тихо спросила она, открывая глаза. — Мы дома?

— У Штирлица дома, — сострил Павел но никто не засмеялся. Разглядев обстановку и свет, она окончательно пришла в себя и уселась на диване с широко открытыми глазами.

— Я еще сплю, да?… Скажите, что я сплю… — взмолилась Таня.

— Ты не спишь, — сказал Василий. — И мы, к сожалению, тоже. — Он положил автомат на край стола. — С тобой все в порядке? Она подумала и кивнула.

— Да, более менее.

Международный фестиваль искусств «Янтарный орел» продолжался, оглашая окрестности города громкой музыкой и криками веселящейся толпы. У расставленных по всему Острову импровизированных киосках и магазинчикам толпился заведенный на полную катушку народ. Приобретенные шампанское, пиво, водка вместе с горячими бутербродами, шашлыком и цыплятами табака мгновенно исчезало в ненасытных желудках участников и гостей, затем покупалось вновь и цикл повторялся бесконечно. Кто-то говорит, что у народа нет денег, полная деградация и обнищание. Здесь этот популярный миф разбивался вдребезги о не успевающие подъезжать машины с провизией.

У маленького павильончика «СМАК», торгующего гамбургерами и картошкой фри выстроилась очередь метров в сто. Задние напирали на передних, а те в спою очередь высказывали продавцам всю необъятную любовь, которая накопилась в них за эти долгие метры. Вспотевшие работники «СМАКА» в желто-синей униформе отвечали толпе идиотскими улыбками и продолжали размеренно нажимать на никелированные краны бочек с кетчупом и майонезом. Худенький веснушчатый паренек в кепке «СМАК» с завидным терпением тряс огромную бадью с приготовленной картошкой-фри перемешивая ее с солью. Подлетая и кувыркаясь в воздухе, румяные ломтики картошки гипнотизировали очередь, заставляя ее глотать голодные слюнки.

Возле сувенирного киоска топталось человек с пятьдесят иностранцев и раза в три поменьше жителей России и СНГ. Насытившись янтарными орлами, владельцы толстых кошельков выискивали подарки подороже, не забывая время от времени прикладываться к бутылкам с надписью «Советское». Три пожилых немца увлеченно спорили, какие из предложенных бусов предпочтет их местный почтальон фрау Бергманн. Поглядывающие на них с явным уважением жители СНГ, видимо решили, что немцы выясняют, какое направление в современном искусстве лучше отражает действительность — кубизм или символизм.

Одинаково неуклюжие картины с изображением русских березок и могилы Канта явно не попадали ни в одну из категорий.

На главной сцене только что объявили выступление калининградской группы «Гитары и Джинсы». Молодежь с криком «ура!!!» ринулась навстречу любимым исполнителям.

Первые аккорды группы потрясли Остров до основания. Мощная светомузыкальная поддержка переливалась в бешеном ритме, скользя по толпе разноцветными огнями и вспышками. Такого в Калининграде еще не видели.

Молодые люди, расстелив подручные материалы в виде газет, развалилась под деревьями и кустами, наслаждаясь праздником и развлекаясь с друзьями и подругами.

Мужчины и женщины постарше неспешно прогуливались по узким дорожкам, не забывая посматривать на детей. Иногда они останавливались возле многочисленных фотографов и выложив пять тысяч, улыбались в объектив.

Вскоре эта карточка попадет в их семейный альбом и гости будут фальшиво восхищаться, делая вид, что разглядывают ее с чрезвычайной внимательностью. «Ах! И вы там были? Как чудесно! Правда, весело было!»

Все это, обильно сдобренное различными выступлениями и конкурсами, веселыми людьми в карнавальных костюмах, необычайно обходительной милицией, создавало обстановку теплого домашнего торжества, выплеснувшегося на улицы города.

Нафир повернулся всем телом и изо всех сил ударил Ликиса кулаком по лицу. Тот пошатнулся, но устоял. Из носа потекла кровь.

— Ты идиот! Ты понимаешь, что ты наделал?! Зачем тебе понадобилась эта стерва? Если она выберется, нам же всем конец!

— Она меня не видела, — пытался оправдаться Ликис, глядя в землю.

— Какая разница? Ты не имеешь права, ты слышишь меня, не имеешь права подвергать операцию такому риску? Она же сразу заявится в милицию? А этот ихний Архипов, он же весь город перевернет… — Нафир покачал головой. — Я не ожидал от тебя такого. Придется начать операцию как можно раньше, если эта сука не надуется… Слышишь, Ликис?!

— Я найду ее, — тихо сказал Ликис.

— Хорошо, — произнес Нафир, кипя от гнева. — Фарух, Низит, Абар и Халош, идите с ним и без девчонки не возвращайтесь. В три часа встретимся на месте. Нукар и Хали, подготовьте взрыватели. А нам с вами, — он посмотрел на оставшихся четырех, — надо сделать одно дело, а потом, ровно в час, мы выступаем.

С интервалом в три минуты, чтобы не привлекать внимание, группа молодых людей в черных костюмах спустилась в подземелье через туалет. Ликис шел последним, он хоть и допустил непростительную оплошность, все еще оставался вторым человеком в группе.

Осмотревшись и убедившись, что абсолютно никто не заинтересовался, куда это столько парней залезло в один туалет, он закрыл за собой дверь и застопорил замок.

Ликис быстро спустился вниз и достал карманный фонарик, освещая им вокруг себя. Его люди уже начали осмотр.

В трех метрах от спуска валялся жгут, которым Ликис перетянул девчонку. Он поднял веревки и посмотрел на них. Концы выглядели гладко срезанными. «Черт! — подумал он, — я же ее обыскал. У нее ничего острого не оставалось.»

— Абар! Фарух! — крикнул Ликис. — Вы пойдете в ту сторону, остальные со мной сюда. Все помнят, где встречаемся? — Люди промолчали. — Проверьте оружие. — Каждый из них вытащил пистолет с глушителем. — Девчонку пришить на месте. Кто это сделает, я подарю десять тысяч долларов и свой перстень. Все слышали?